— Я знаю, что вы и ваши люди работали на Белого. Знаю и причину вашего нападения на него.
Штырев перевел взгляд на Турецкого. Теперь он смотрел на Александра Борисовича с удивлением.
— У вас был конфликте генералом Мамотюком, — продолжил Турецкий. — Вы не смогли разрешить тот конфликт мирным путем, и вашему боссу, Белому, это не понравилось.
Штырев разлепил сухие губы и тихо проговорил:
— Он мне не босс.
— Возможно, я не так выразился, — согласился Александр Борисович. — Возможно, вы с Белым были партнерами. Так будет правильней?
Штырев едва заметно кивнул.
— Позавчера вечером Белый вызвал вас на беседу в свой ресторанчик. Беседа была жесткой. И именно после нее вы решили, что Белого необходимо убрать. Что он зарвался. Что он слишком много на себя берет. Так?
Во взгляде парня стояло изумление.
— Вы… все знаете, — пробормотал Он.
— Не все, но кое-что, — ответил Турецкий.
Несколько секунд Штырев молчал, затем сказал:
— Откуда?
— Не важно. У меня свои источники информации. Итак, вы решили, что от Белого нужно избавиться. Но решили так только потому, что почувствовали угрозу. По большому счету, это было не покушение, а самозащита. Вы убили его, чтобы он не убил вас. Так?
Штырев закрыл глаза. Полежал так немного, снова открыл. Затем сглотнул слюну и сказал — медленно, словно каждое слово доставляло ему мучительную боль (возможно, так оно и было):
— Он хотел замочить меня. Меня и моих ребят. Я должен был принять меры.
— Конфликт вышел из-за модельного бизнеса, который вы контролировали?
— Да. Вы… и сами знаете.
— Знаю, — кивнул Турецкий. — Знаю и то, что вы не сумели договориться с генералом Мамотюком, который крышевал агентство «Шарм». Он вел переговоры слишком жестко, не считаясь с вашими интересами.
Штырев ухмыльнулся, затем процедил:
— Мент… позорный… Все хотел себе… сука.
— Не сумев договориться с Мамотюком, вы решили его ликвидировать, — веско продолжил Александр Борисович. — И наняли для этих целей девушку. Она легла с Мамотюком в постель, а ночью открыла вам дверь квартиры. Вы вошли в квартиру и прикончили генерала.
Усмешка сошла с обескровленных губ Штырева. Он сдвинул брови и злобно посмотрел на Турецкого.
— А вот это ты пи…шь, мент, — медленно, но отчетливо проговорил он. — Не было этого.
— Чего не было?
— Ничего не было… Не трогал я генерал… И парни мои не трогали… Козла, думаешь, нашел… Не навешаешь, ее… Выйду отсюда — порву… Всех порву…
Штырев мучительно поморщился. Его лицо стало бледным.
— Тогда за что Белый решил тебя убить? — резко спросил Турецкий.
— Много на себя брал… Крайним сделать хотел, гад… Но я его опередил… Опередил…
Бледное лицо Штырева исказила болезненная усмешка. Внезапно лицо его оцепенело — и он громко застонал.
Александр Борисович быстро поднялся с табуретки. Выйдя в коридор, он громко позвал:
— Сестра! Позовите врача!
26
Совещание в кабинете Турецкого длилось уже полчаса. Перова и Романова сидели мрачные, притихшие и какие-то отстраненные. Вячеслав Иванович Грязное, отложивший по такому случаю все дела, напротив, с нескрываемым интересом следил за словами Турецкого.
— Мы занимаемся этим делом уже пятый день, — сурово говорил Александр Борисович. — И теперь можно обсудить некоторые результаты. Версию «Славский — Боровская» я серьезно не рассматриваю. Факты говорят о том, что убийства Мамотюка, Лисина и Ханова — звенья одной цепочки. И связаны они с модельным бизнесом. Штырев, по всей вероятности, к убийству генерала непричастен. Он уверен, что Белый подставил его, убрав генерала сам.
— Это вряд ли, — заметил Грязное. — Я знал Белого. Он бандит старой закваски и никогда бы не пошел на убийство генерала милиции.
— Я тоже так считаю, — кивнул Александр Борисович.
— Да и насчет Штыря я с тобой согласен. Штырь не полный отморозок. Я навел кое-какие справки через свою агентуру. Беспредела он себе никогда не позволял. А его конфликт с Белым — это, скорей всего, простая борьба за власть. Штырь — парень честолюбивый и гордый. Он считал, что Белый давно уже выжил из ума. Да и не он один. Молодые бандиты давно не довольны стариком. Но Белый был смотрящим, и они ему подчинялись. Белый и Штырь ненавидели друг друга. Случай с убийством генерала был Белому на руку. Пользуясь случаем, он решил избавиться от молодого конкурента, — Вячеслав Иванович пожал плечами. — Нет ничего странного, что Штырь решился-таки его убрать.
Турецкий нахмурил брови.
— Ну и чего мы добились? — недовольно спросил он присутствующих. — Два наших главных подозреваемых находятся в больнице. Оба в крайне тяжелом состоянии.
Светлана поправила пальцем очки и улыбнулась.
— Что, Перова, смешно? — немедленно отреагировал Александр Борисович. — А вот мне это веселым не кажется.
— Мне тоже, Александр Борисович. Но и переживать из-за этого я не собираюсь. Помните, как говорил Глеб Жеглов? Вор должен сидеть в тюрьме. А пока мы еще не доказали его вину, ничего страшного, если он немного поваляется в больнице. Что касается Штырева, то мы здесь вообще ни при чем. Бандиты как крысы в бочке. Не сегодня, так завтра перегрызли бы друг другу глотки.
— А ты что скажешь, Галина?
Романова откинула со лба непослушную прядь волос и сказала:
— Я согласна со Светланой. По-женски мне их, конечно, немного жаль. Но чувства вины у меня нет. Даже если это не Славский убил Мамотюка, все равно — он порезал Свете лицо. У нее вон до сих пор пластырь на щеке, видите? Разве можно хорошо относиться к такому человеку? Я считаю — нет.
Александр Борисович закурил сигарету, обвел девушек сердитым взглядом и высказал все, что думает по поводу последнего замечания Романовой. Затем сухо спросил:
— Света, что там по связям Чернова?
Светлана подобралась, как спортсмен перед стартом, поправила очки и спокойно сказала:
— Я проверила связи руководителя агентства «Шарм» Чернова. Среди его окружения есть один компьютерщик-программист — некий Сергей Гирин. В прошлом году он проходил по делу о детской порнографии, но сумел отвертеться. Я встретилась со следователем, который вел это дело.
— Ну и?
— По мнению следователя, Гирин принимал заказы на порновидео и пересылал фильмы по электронной почте. У него была налаженная сеть. Причем не только в России. Заказы приходили даже из-за границы. Но прищучить мерзавца тогда не удалось. У него был очень хороший адвокат.
— Гм… — Турецкий раздумчиво потер подбородок. — Если прибавить к этому рассказы подростков, занимающихся в модельной студии, то картина получается более чем интересная.
