— Даша у меня очень хорошая девочка, — с чувством сказала она, поглядывая на дочку любящим взглядом. — В школе всегда была отличницей. И спортом с детства занимается. Правда, Дашенька?
Девочка усмехнулась и неожиданно сухо ответила:
— Правда, мама.
Воспользовавшись паузой, Галя вновь обратилась к девочке:
— Даша, расскажи, пожалуйста, как ты попала в агентство «Шарм»?
Даша пожала плечами:
— Просто. Я шла по у..
— Она встретила свою судьбу на улице, — улыбаясь, ответила за дочку «тетя Лена». — Она шла по улице, и к ней подошел молодой человек. Он дал ей визитную карточку агентства. Все верно, Даша?
Даша кивнула:
— Да..
— И что было потом? — спросила Галя.
— Потом мама сказала, что я должна позвонить в агентство. Что это мой шанс и что я должна его использовать.
— Вот именно! — подхватила «тетя Лена». — Такой шанс выпадает не каждому в жизни. К тому же у Дашеньки великолепные данные для этой работы. Высокий рост, прекрасная фигура. А посмотрите на ее личико! Настоящая куколка. Вы знаете, Дашенька очень похожа на меня в юности. Я тоже была долговязой блондинкой. В наше время высокие девочки сильно комплексовали. Это только сейчас высокий рост считается для девушки большим достоинством. А когда я была молоденькой, мальчишки дразнили меня дылдой! Представляете?
— Представляю. — Галя повернулась к девочке. — Даша, мы можем поговорить с тобой откровенно?
— Конечно, можете! — вновь влезла в беседу «тетя Лена».
— Наедине, — твердо сказала Галина.
Тетя Лена открыла рот, но тут до нее дошел смысл Галиных слов, и она выпучила глаза:
— То есть… я не поняла. Вы намекаете на то, чтобы я вышла?
— Да, — так же твердо произнесла Галина.
Розовые щеки «тети Лены» затряслись от возмущения.
— Ну знаете ли… Я обязана присутствовать на беседе моей дочери с представителем милиции. Это мой долг и мое право!
«Тетя Лена» сложила под грудью пухлые руки и дерзко посмотрела на Романову.
Даша посмотрела на мать исподлобья, разлепила розовые губы и тихо сказала:
— Мама, выйди, пожалуйста.
— Но, доченька…
— Выйди. Иначе я перестану с тобой разговаривать.
«Тетя Лена» растерянно заморгала и беспомощно развела руками:
— Ну вы видите? Вот вам современные детки. Я в ее возрасте и думать не могла перечить матери…
— Мама! — повысила голос Даша.
— Ухожу, ухожу, — обиженно сказала «тетя Лена». Она поднялась со стула и с вызовом посмотрела на Галю Романову: — Только не больше пяти минут, слышите? Я не хочу, чтобы вы травмировали ее психику.
Тут Даша бросила на мать такой испепеляющий взгляд, что та стушевалась и поспешно вышла из кабинета. Даша посмотрела на закрывшуюся дверь и зло процедила сквозь зубы:
— Вот дура… Видеть ее не могу.
Галя Романова небрежно пожала плечами — в ее компетенцию не входила воспитательная работа с молодежью (тем более что и сама Галя не так уж давно вышла из взрывоопасного восемнадцатилетнего возраста). Даше, впрочем, было шестнадцать с половиной.
Даша, прищурившись, посмотрела на Галину и спросила:
— Вы не знаете, это у всех так бывает или только у нас с ней?
— У всех, — сказала Галя.
Даша хрустнула пальцами.
— Иногда мне кажется, что я способна ее убить, — тихо проговорила она.
— Это пройдет, — сказала Галя. Подумала и поправилась: — Должно пройти. — Она подождала, не скажет ли чего-нибудь девочка, и, поскольку та молчала, заговорила снова: — Я заметила, что тебе не очень приятно говорить об агентстве.
— А что там может быть приятного? — удивленно отозвалась Даша.
— Все девочки мечтают стать манекенщицами, — осторожно сказала Галя.
— Может, кто-то и мечтает, да только не я. В гробу я их видела, этих манекенщиц.
— Зачем же тогда пошла?
— Мать заставила. Ей что в голову втемяшится — топором не вырубишь. Как говорит одна моя подруга: легче отдаться, чем объяснять, почему не хочешь.
— Что, неужели там так плохо?
— А вам нравится надевать лифчик в комнате, где полно противных, старых мужиков?
— Мне? Э-э… Вообще-то не очень.
— Вот и мне тоже. А там без этого нельзя. Нужно быстро переодеться и снова выйти на подиум.
— А что там за мужики?
— Обслуживающий персонал. Костюмеры, парикмахеры, их друзья, просто уборщики. Да полно всяких… Торчат там как будто бы по делу, а сами пожирают тебя глазами. А некоторые незаметно на мобильники фотографируют. А потом друзьям показывают.
— Ты говорила об этом матери?
Даша покачала головой:
— Нет. Зачем? Тем более она все равно не поверит. А даже если поверит, скажет: доченька, это у них такая работа, не обращай внимания.
— Да, приятного мало, — сочувственно вздохнула Галя. — Наверное, приставали со всякими скотскими предложениями, да?
Даша внимательно посмотрела на Романову:
— Что вы имеете в виду?
Галя нахмурилась:
— Сама знаешь что.
По розовым губам девочки пробежала усмешка. Зрачки ее хищно сузились.
— Думаете, я дура и ничего не понимаю, да? Думаете, начну сейчас рассказывать, как эти старые ублюдки старались затащить меня в постель? — Даша покачала головой. — Нет. Я ведь знаю, что это подсудное дело. Ляпнешь лишнее, потом хлопот не оберешься. Вы же сами меня потом по судам и экспертизам затаскаете! А доказать я все равно ничего не смогу. Только опозорюсь перед друзьями. Все будут пальцем тыкать и шлюхой обзывать.
Даша замолчала, чтобы перевести дыхание. Глаза ее блестели, щеки покрыл румянец. 1аля подождала, пока девочка слегка успокоится, затем тихо сказала:
— Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были проблемы. И никогда не сделаю ничего, что могло бы принести тебе вред. Ноя хочу знать — заставляли они тебя делать что-то неприличное или нет? Обещаю, это останется между нами.
— Вы обещаете? — недоверчиво переспросила Даша.
— Даю слово, — твердо сказала Галя.
Девочка вздохнула:
— Ну хорошо. Да, они заставляли меня делать разные… вещи. Они говорили, что иначе карьеру не сделаешь. Что все через это проходят. И что в этом нет ничего страшного. Потому что… Потому что все так поступают.
— Поступают как?
— Делают ради карьеры то, что им самим не слишком нравится, — уклончиво ответила Даша.
