— Цена? — несмело спросил Игнат. Похоже, он все еще не верил, что этот разговор происходит наяву. — Ну если впаришь журналисту, моих сколько?
— Хороший вопрос, — сказал Анатолий. — Ты ведь мне пулю влепил, правильно? Сколько это потянет, как ты думаешь?
— Ну процентов сорок, — осторожно сказал Игнат — Или пятьдесят. Ты ведь живой вроде?
— Опять торгуешься! — искренне возмутился Анатолий. — А если бы я инвалидом остался?
— Называй цену, — сказал Игнат.
— Тебе — тридцать процентов, и никакой торговли. В следующий раз будешь делать контрольный в затылок. Если для тебя этот следующий раз будет. Кстати, за научные консультации гонорар вообще-то берут. Но для тебя, ладно, бесплатно. Усек?
— Да это понятно… — снова вздохнул Игнат. — Может, тридцать пять?
— Черт с тобой, — сказал Анатолий. — Все? А то больно наш разговор затянулся. Как бы менты тебя в твоем болоте не засекли.
— Да, заканчиваем, — поспешно сказал Игнат. — Ну, ты еще будешь звонить?
— Зачем, если обо всем договорились? — не понял Анатолий. — Значит, через три часа встречаемся. В Ельнинском лесу, возле берлоги, где ты засел.
— Я бы насчет журналиста еще подумал, как потом с ним…
— Вот ты и думай, — недовольно сказал Анатолий и отключил аппарат.
Потом поднял взгляд на Трофима. Тот с мрачным видом слонялся по номеру. Похоже, кое-что понял.
— Он мой, — сказал ему Анатолий. — По контракту.
— Контракт никто не отменял, — сказал Трофим. — Твое дело его нам сдать. Живого или мертвого. Пока что неважно у тебя получается, — добавил Трофим, продолжая хмуриться. — И не сразу, как договаривались. Все сроки сорвал. Что будет учтено при расчете.
Теперь я сам, как Игнат, торгуюсь, невольно подумал Анатолий. Похоже, с тем же результатом.
— Зато благодаря мне вы дополнительно избавились от этой Прошиной, — раздраженно сказал Анатолий, не сводя взгляда с Трофима, не перестающего ходить из угла в угол. — Как носительницы опасной информации.
— Посмотрим, — неопределенно сказал Трофим. — Не я решаю. Скажу Сабе все как есть… Что еще наши менты скажут. Им позарез нужно его взять. Они с нами обо всем договорились. Поэтому, если хочешь получить полный расчет, сделаем так, чтоб захват Игната сняло наше телевидение. Ну как менты его берут. По всем каналам будут крутить, как у нас борются с организованной преступностью. Саба хочет, чтоб Тихоня при нем остался…
— Тихоня? А, это ваш главный мент? — спросил Анатолий. — Помню, он обещал по телевизору поймать серийного убийцу ментов и журналистов. Выходит, я для него стараюсь?
Трофим не ответил, только посмотрел на часы. Ждет звонка от ментов, подумал Анатолий. Засекли или не засекли. Зря я это ему сказал насчет Сабы и Тихонова. Влез не в свое дело. А это уже лишнее для наемника. И нигде не приветствуется.
Анатолий осторожно приподнялся в крееле, прислушиваясь к затихающей боли в ране левой части груди, выглянул в окно. Зина должна скоро подъехать. Трофим пришел сегодня рано утром, резко постучал в дверь. Крикнул через дверь, что знает, что Богдан здесь, и будет лучше, если он сам откроет… Пришлось открыть.
Послышалась трель сотового, Трофим поспешно схватил трубку, потом, подумав, передал ее Анатолию. И правильно, вообще говоря. Это вполне мог быть тот же Игнат, почувствовавший неладное.
— Трофим, ты? — послышался незнакомый голос, и Анатолий передал гостю трубку.
Трофим слушал, сморщив брови, односложно отвечал, покачивая головой.
— …Через три часа он ждет, чтобы передать бумаги и получить свои бабки, — сказал он. — В Ельнинском лесу. Так они с Богданом только что договорились… Да, где-то там, возле болота… Вы его засекли?
Потом отключился, посмотрев на Анатолия.
— Рана твоя как? — спросил он.
— А что? — насторожился Анатолий.
— Говорят, его засекли. Приглашают нас на охоту. С двух направлений, под углом пеленговали…
— Я в курсе, как это делается, — перебил Анатолий. — И что? Хотят его брать живьем? По моей наводке?
— А живой он кому нужен? — Трофим теперь смотрел на него с некоторым сочувствием. — И чего тянуть? Ты же знаешь, где его искать?
— Так же, как и ты.
— Ты хотя бы дослушал, — терпеливо сказал Трофим. — Саба одолжил ментам свой новейший японский сканер, говорят, тысяч под сорок отвалил за него. И у них еще свой был, старый. Вот они его и засекли.
— Вот оно что, — хмыкнул Анатолий. — Подслушали нас с Игнатом? -
— Не без этого… Я так понял, что конец вашего разговора Пока засекли, пока настроились… Теперь меня спрашивают, что может знать этот журналист из Москвы. Этот Залогин.
— И что?
— Просят узнать у тебя, не возьмешься ли за сверхурочную работу… — сказал Трофим. — Раз уж ты с ним подружился и он тебя к себе подпускает. Он ведь навещал тебя и все знает о твоем ранении. И вполне может настучать своим корешам из Генпрокуратуры. Тебе это надо?
Ну все они знают, подумал Анатолий. Что значит — маленький городок. То есть администрация гостиницы уже доложила о визите ко мне Игоря. И что он дружит со следователем Померанцевым, которому мне лучше не попадаться на глаза… Действительно, проблема. Все-то у вас, ребята, схвачено, все мы уже у вас в кармане… Просто невозможно с вами работать!
— Причем за очень отдельную плату, — продолжал Трофим, пристально глядя на Анатолия. — Если, конечно, ты оклемался после ранения.
Анатолий ответил не сразу. Рассеянно глядя в окно, он снова прислушался к боли в груди. Кажется, заживает как на собаке. Даже удивительно, как быстро. Сказывается благотворное влияние Зины.
— За сколько? — спросил он.
— Сказать не сказали, но я понял так, что не пожалеешь. И что им ответить? Берешься? — спросил Трофим.
— Когда это нужно?
— Пока не к спеху, — сказал Трофим. — Твой дружок должен сперва в своей газете напечатать хвалебную статью о Сабе. И ругательную про Солода. Для Сабы и для тебя, раз на него пашешь, неплохая отмазка, верно? Саба с журналистом вроде уже обо всем договорился.
— Вы только одного не понимаете, — сдвинул брови Анатолий. — Одно дело шлепнуть местную редакторшу, которую никто не знал. И то Генпрокуратура сюда примчалась. А это все-таки известный журналист из столичной газеты. Да здесь всех на уши поставят, если с ним что случится! И найдут, если очень захотят.
Трофим смотрел на него непонимающими глазами.
— Это уже не твоя забота, — сказал он. — Найдут кого надо.
Вот в чем дело, догадался Анатолий. Хотят свалить убийство Игоря на Солода, Мол, это он мстит журналисту, раз тот похвалил в своей статье Сабурова, а его обругал. Нечто вроде алиби. Грубо, но может сработать. И будет грандиозный скандал. Как раз к выборам. Кандидат в губернаторы Солодухин подозревается в организации убийства столичного журналиста. Попробуй доказать, что это не так. Пока дойдет до суда, там и выборы пройдут. Дело серьезное. Если откажусь, сразу другого найдут. У них это не заржавеет. Значит, придется соглашаться. Только как это Игорю объяснить? Что ж теперь получается… Из-за меня. Игнат убил Прошину, которую я собирался использовать только как приманку, чтоб его ликвидировать. Теперь они хотят моими руками убрать Игоря. Еще никогда так не попадал.
