— Я с ним еще не беседовал. — Игорь покачал головой. — Я прочитал это в газетах, издающихся в вашем городе.
— А беседовать-то собираешься? — Теперь глаза Сабы расширились и стали выпуклыми еще больше. Теперь от него исходила бешеная энергия нетерпения — так хотелось услышать ответ.
— Конечно, — кивнул Игорь. — Чтобы понять расклад сил в вашем городе…
— Да ладно тебе! — махнул рукой Сабуров. — Дашь мне потом почитать?
— Не могу. Это потом будет в нашей газете, — пожал плечами Игорь.
— Ладно тебе, — повторил, махнув рукой, Сабуров. — Будто не понимаешь. Так дашь его прослушать до того, как напечатают? Ну не за так, конечно… Не обижу! Хорошие бабки заплачу!
— Мне сейчас интересно, Солодухин попросит меня о том же самом? — сказал Игорь.
— А ему не давай! — Сабуров буквально загорелся этой идеей. — Я же первый попросил, верно? Мне дай почитать, что он тебе наврет, а мое ему не давай. Никто не узнает, ты не думай!
Игорь поднял глаза к потолку, не зная, что ответить.
— Светка! — вдруг крикнул Сабуров, так что Игорь вздрогнул. — Давай кофе нам неси! И водки!
7
Дверь в кабинет тут же открылась, будто вышеназванная Светка уже ожидала там, за дверью, с подносом, когда ее позовут, и она вошла, вернее, вплыла в комнату, скромно опустив глаза, пылая румянцем и привычно ощущая восхищенный взгляд гостя на глубоком вырезе узкого, короткого платья.
На подносе уже стояла и плескалась в граненой бутылке здешняя фирменная водка «Енисей», три стопки, узкая вазочка с чайной розой, а также серебряный кофейник восточного типа и три фарфоровые чашечки с блюдцами. Все, как в лучших домах.
— Нет-нет… — замотал головой Игорь. — Это несерьезно, я не пью во время работы!
— Так потом выпьем! — воскликнул Сабуров. — Снимешь с меня интервью, и выпьем! Что за дела, не понимаю? А Света нас поддержит, ну? Я верно говорю? Ты выключи его пока, потом включишь…
Игорь развел руками, не зная, что сказать. Выключил диктофон.
— Выйди пока! — Сабуров бесцеремонно показал Свете на дверь. — Потом, когда позову, придешь… Ну что сказал?
Света, будто не зная, подчиняться ей или нет, не сводила загадочного взгляда с гостя и вышла, еще раз на него оглянувшись.
— Видал? — спросил Сабуров, беря в руки свою чашечку. — Глаз на тебя положила! — Он подмигнул. — Но ты не думай, я не в обиде. Но девка, доложу тебе… — Он покачал головой. — Я ее прямо с нашего конкурса красоты увел, если хочешь знать. С последнего тура. Все заахали, где, мол, главная претендентка, она больше всех очков собрала, жюри слюну пустило, как собака Павлова… А я, веришь, сразу, как увидел ее, моя, думаю, не отпущу ни в какой Париж или в Лондон… Да она теперь и сама не захочет. Понравилась, а? Только честно?
— Красивая, — согласился Игорь.
— Вот думаю, может, жениться на ней, когда губернию приму? И с такой женой хоть в Париж, хоть в Лондон, верно? На прием к королеве. Она меня все время про это просит. Но пока я ее не неволю. Пусть погуляет. — Он подмигнул Игорю. — Или не веришь?
— При чем здесь это?.. — поморщился Игорь. — Я ведь за другим сюда пришел.
— Жену, поди, вспомнил, — снова подмигнул Сабуров. — Ты пей кофе, не стесняйся! А я водочки… — Он выпил, потом запил водку горячим кофе, поморщился. — Ты учти, я человек широких взглядов… И если подружимся… — Он снова подмигнул. — Я буду не против. Готов закрыть глаза на ваш флирт. Одно условие: отсюда никуда ее не увози! Один тут был, кинорежиссер из Москвы, натуру искал… Клялся, обещал Светку снять р главной роли. Она губы-то раскатала, а я его отсюда — в двадцать четыре часа со всей съемочной группой! Теперь в другом месте натуру ищет.
— Все же вернемся к нашему интервью, — сказал Игорь. — Кофе действительно замечательный… Я включаю диктофон.
— Валяй! — кивнул Сабуров.
— Я хотел бы узнать от вас, что стоит за утверждениями ваших конкурентов по поводу вашего прошлого?
— А ничего! — еще шире вытаращив глаза, ответил Сабуров. — Врут, суки позорные, как всегда! Ну было, ну сидел. Так не я один! Как у нас в России? Остальные просто не попались, верно? Похитрее были. Власов, губернатор нынешний, когда был первым секретарем, особняк себе отгрохал, не видал еще? А меня знаешь за что? За экономические преступления, понял, да? За что сегодня награждают. И, кстати, все мои отсидки давно погашены.
Он пытливо посмотрел в глаза гостя:
— Не веришь, что ли?
— У вас ко мне множество вопросов, — сказал Игорь. — Похоже, хотите меня завербовать как своего сторонника, а?
— А чем плохо, дорогой! — Прижав руки к груди, Сабуров склонился к нему через стол. — Чем плохо, если мы подружимся? Или боишься, Солод тебя пристрелит? Так я тебе охрану дам!
— Нет уж, спасибо… — невольно- усмехнулся Игорь. — Лучшая защита журналиста — быть беспристрастным.
— Это как сказать! — сощурился Сабуров. — Это как посмотреть, к кому ты беспристрастен, а к кому нет.
— Здесь вы, к сожалению, правы, — кивнул Игорь. — Вы-то быть беспристрастным не сможете. Особенно если вам что-то не понравится в моей статье.
— Ладно, ладно, посмотрим, что ты там напишешь… — махнул рукой Сабуров. — Ну все? Можно приступать к основной части нашей программы? Света, давай заходи!
И, не дожидаясь ответа Игоря, снова стал разливать по рюмкам. И опять Света вошла, как если бы стояла тут же, под дверью, дожидаясь, когда ее позовут.
— Но я задал вам далеко не все вопросы! — воскликнул Игорь.
— Так спрашивай, не тяни душу! — поморщился Сабуров. — И потом, зачем заставлять даму ждать? Да еще такую. Пусть с нами посидит, а мы за знакомство — по маленькой, пока свой вопрос сформулируешь.
— У меня все вопросы готовы, — сказал Игорь, показывая свой блокнот. — Вот, видите?
— Пока на брудершафт со мной не выпьешь, никаких вопросов! — Света вдруг вырвала у него блокнот и отключила диктофон.
— Это без меня, — категорически сказал Сабуров. — И на брудершафт, и все остальное… Спрашивай! А ты верни ему блокнот. Сейчас же, я сказал…
Она пожала плечами, отдала блокнот, бросив на Сабурова короткий взгляд.
— Я ничего еще не слышал о вашей программе, — сказал Игорь.
— А ты еще ничего не спрашивал! — с вызовом сказал тот. — Все вокруг да около… Но только сначала выпьем. Сперва по одной! И можешь спрашивать.
Ну и фрукт, сказал себе Игорь. Главное — не проявлять нетерпения. Для таких, как он, это проявление слабости.
Подумав, он взял свою рюмку, немного подержал и приветственно кивнул хозяину и его подруге:
— Прозит!
— Не понял, — сощурился Саба. — За что пьем, не понял! Что еще, в натуре, за паразит?
