— Ты почему в пельменной не заплатил? — Молодой вылез из машины и преградил дорогу. У него были погоны старшего лейтенанта.
— Забыл, черт… — искренне хлопнул сначала по лбу, потом по карманам Игнат. — Кореш позвонил, заговорился…
— Поедем, отвезем тебя обратно. — Молоденький старлей не отрывал от него изучающего взгляда.
Припоминает, не видел ли мой фоторобот, подумал Игнат. А вот что забыл заплатить, это да, это прокол… Надо ж так фраернуться!
— Слушай, командир, спешу, понимаешь? — Игнат прижал руки к груди. — Будь человеком, возьми бабки, отдай за меня подавальщице. Сдачи не надо.
— Документы есть? — не отставал тот.
— Командир, я че-то не врублюсь: документы тебе мои нужны или за пельмени расплатиться? — развел руки Игнат.
— Кончай, Сереж, — вступил водитель. — Возьми у него деньги, и пусть катится.
— Отдаст. Куда денется… — Старлей протянул руку, не обратив внимания на коллегу. — Документы, спрашиваю, есть?
— Да есть, есть… — тоскливо вздохнул Игнат и полез во внутренний карман. — Специально для тебя держу.
Пеняй на себя, салабон, подумал Игнат. Сам ведь нарываешься… Ну прямо конца этому нет. Сами на мушку лезут. Или Ерофеевна уже ментам обрисовала, как выгляжу? Вот так пожалеешь кого, и всегда на свою шею… Впрочем, подслеповатая она, как курица. Описать не сможет. По запаху, по голосу — другое дело. Тут она бы меня запомнила.
За паспорт он был спокоен. Паспортистка знакомая в Вычегде за хорошие бабки ксиву нарисовала дай боже, и своему начальнику на подпись подсунула.
— Поедешь с нами. — Старлей положил паспорт в карман. — Садись.
Если начнет лазить по карманам, шлепну урода, а там посмотрим, подумал Игнат. Но старлей, видимо, не мог отказать себе в удовольствии пригнуть его голову книзу, надавив сверху, а потом затолкать в салон машины.
— Разворачивайся! — сказал он напарнику и тут же охнул, получив пулю в бок.
Прежде чем выстрелить, Игнат что было силы вдавил ствол в его бок, и выстрела почти не было слышно.
Водитель было оглянулся и сразу наткнулся виском на окровавленный ствол «Макарова».
— Прямо! — сказал Игнат. — И не дергайся! Небось учили вас, придурков, учили… Прежде нужно обыскать задержанного, а потом в машину запихивать…
Убитый наповал то приваливался к нему, роняя голову на плечо, отваливал к окну, пока наконец не ткнулся перекошенным от последней своей боли лицом в переднее сиденье машины, после чего сполз вниз. Игнат снизу, чтобы не было заметно со стороны, упер ствол водителю в спину.
— Сами виноваты, — говорил он. — Сели бы, покушали, как люди… А ему — шило в жопу. Я вам мешал?
— Нет, не мешал, — помотал головой водитель, которого Игнат теперь хорошо разглядел — средних лет капитан, наверно, семья, дети…
Они встретились взглядами в зеркальце заднего обзора.
— Следи за дорогой. Прямо, прямо, скажу, где свернуть… У него дети есть? — спросил Игнат.
— Нет, — помотал головой капитан. — А у меня двое.
Двое — это нормально, — одобрил Игнат. — У меня у самого столько же где-то бегают… — Он вздохнул. — Теперь влево, а то там пост, и прямо…
Они снова выехали за город, только теперь уже по другой дороге, через лес. Капитан время от времени бросал на него беспокойные взгляды.
— Ну так что делать будем? — спросил вслух Игнат, раздумывая. — Вот ты на моем месте что бы сделал?
Капитан молчал, тоскливо глядя перед собой.
— Времени и так мало, а ты тянешь, — упрекнул Игнат. — Говорят, на войне как на войне. Я ж не виноват, что он такой упертый. Выслуживается, мать его так, сам говоришь. И тебя мне подставил. А ты его не поправил. Как старший товарищ. Я правильно говорю?
— Делай что хочешь, — сказал капитан. — Я все понимаю. Только ничем тебе помочь не могу.
Он открыл дверь кабины, чтобы выбраться.
— А ну стой, — сказал Игнат. — Я ж с тобой, как с человеком…
— Ты человек? — обернулся к нему капитан. — Ты — сука, урод гнойный, сучий потрох…
Пуля попала ему снизу под кадык, и Игнат поспешно отпрянул, чтобы не забрызгало кровью. Потом так же поспешно вылез из машины и побежал в лес, постоянно оглядываясь.
— Ах ты, с-сука… сучий потрох, — бормотал он. — Где ты, интересно, фене выучился, а? Вертухаем служил? Поговоришь у меня еще… Я вас, пидоров, трогал? Я вам мешал, когда вы пельмени свои жрали? Из-за вас, уродов, не заплатил даже. И ей попадет ни за что.
К заимке он добрался только затемно. Над ней вился легкий дымок, хотя Игнат велел Лехе разжигать огонь, только когда совсем стемнеет.
— Еще один недоумок, — проворчал Игнат. — Нажрался, поди, спит теперь…
Лехи в заимке не было. Игнат присвистнул, заглянул в печь, внимательно посмотрел на остывшие угли. Давно ушел, сучонок.
Игнат махнул рукой и сел на старую, разбитую плаху для колки дров. От усталости он сейчас не чувствовал ничего, кроме безразличия. Будь что будет… Не иначе Леха ушел с сознанкой. Нельзя было оставлять одного. Совсем расклеился, как баба стал… А чего бы ему не стать, коли я его бабой и сделал? Утром Леха даже сказал: может, тебе постирать чего? Вот такие петухи, говорят, после зоны свой пол переделывают за большие бабки… А еще он говорил, что боится остаться один. Страшно одному. Окровавленная тетка мерещится в каждом углу. Может, менты уже с разных сторон крадутся, в кольцо взяли. Хотя вряд ли. Леха в лесу плохо ориентируется. Наверняка заблудился, лазит где-то…
Игнат достал трофейные «Макаровы», числом их было целых три. Плюс запасные обоймы. Теперь, в случае чего, еще парочку-тройку ментов он с собой прихватит.
Он снял предохранители у «Макаровых», взял в каждую руку по пистолету, прилег на еловый лапник, на котором они спали, и закрыл глаза. Только бы не уснуть, подумал он. И тут же заснул.
Проснулся Игнат оттого, что замерз и кто-то осторожно толкает его в плечо. Печка давно погасла, и через приоткрытую дверь было видно вставшее солнце, а на траве сверкал иней.
Леха, а это был он, отпрянул в сторону.
— Ты где таскался? — спросил Игнат, не выпуская пистолеты и ошалело оглядываясь. Нет, вроде никого с собой не привел.
— Ты этих ментов шлепнул? — тихо спросил Леха, и Игнат только сейчас заметил в его руке спортивную сумку, откуда доносился запах еды. — Еле пробился. Оцепление, суки, везде выставили, с собаками шарят.
Игнат прислушался и услышал отдаленный лай собак.
— Где был? — строго спросил он.
— Да вот проснулся, а тебя нет, — оправдываясь, сказал Леха. — А жрать охота. Пошел к Ерофеевне. Она положила чего пожрать, рассказала про ментов. Не вы, мол, их угрохали? Она нам сочувствует, ты не думай…
