— Да чего вы там! Все в норме. Этот же, — он показал ногой в высоком шнурованном ботинке на труп, — не хотел, надо понимать, подрывать самого себя? Значит, бомбочка либо натяжного, либо дистанционного действия. А может, и радиоуправляемая. Спецы скажут. Так что бояться нечего… — Он обернулся к Лаврушкину, перекрывавшему собой вход в квартиру: — Это ты его? А теперь представь, не попал ты или, наоборот, попал, но прямо в эту сумку, представляешь? Ни его, ни тебя, ни вообще… Знаешь, как сапер с парашютистом в небе встречаются? Один — вверх, другой — вниз, только и успели ручкой друг другу сделать. Выходит, ты в рубашке родился…
Пришли майор с криминалистом.
— Мы там, между домами, на пустыре, положили и охрану поставили. Приедут, разберутся, — сказал криминалист и тут же спросил, указывая на убитого: — Обыскали?
— Вас ждали, — ответил следователь. Было видно, что неохота ему самому возиться и выворачивать карманы у трупа. Пусть криминалист этим занимается.
Обыск одежды ничего не дал. В буквальном смысле. Ничего не было в карманах убитого — ни бумажки какой, ни даже носового платка.
Лаврушкин наконец улучил момент и окликнул майора.
— Разрешите, товарищ оперуполномоченный? Что с Мирошником?
— Отправили его руку зашить. Жив будет твой напарник, — хмыкнул майор с явным сарказмом, — если стрелять научится. Это ж надо! Целую обойму в молоко отправил! Ты ж вот, к примеру, сумел снять одиночным?
— Зато он, товарищ майор, разглядел его, — возразил Лаврушкин. — Не будь его глаз, эти мои руки сейчас вот так лежали бы. — Он сложил их на груди и добавил: — Если бы осталось, чему тут лежать-
Стихшая было тревога вновь проснулась в нем.
— Надо бы сообщить, товарищ майор.
— Вон и бригадир уже сообщил, — ответил он, кивнув на следователя, — и я из машины звонил. Знают. Там одних ценных указаний на хорошую роту ОМОНа. А ты не стой, к женщине ступай и успокой ее. На сегодня, скажи, лимит неприятностей, можно считать, исчерпан. Пусть отдыхает. А тебе немного погодя другого напарника пришлют.
Майор повернулся к покойнику, которого тщательно обыскивал криминалист, безуспешно надеясь хоть что-то найти, что указывало бы на его личность.
В это время за спиной Марата появилась Лариса. Она сквозь сон смутно запомнила, что схватил ее в охапку этот сильный парень, Марат, и волоком по полу вместе со всем бельем и легким матрасом вытащил к самой двери на лестницу, а сам исчез на кухне. И только теперь, увидев лежащего на площадке мертвого человека, поняла, что снова была на волосок от гибели. Лариса хотела увидеть своего убийцу.
Несмотря на слабую попытку Лаврушкина задержать ее, она спокойно отстранила милиционера рукой и вышла на площадку.
Несостоявшийся лишь по стечению обстоятельств убийца лежал навзничь.
Снизу по лестнице поднялся оперативник, держа за конец ствола пистолет Макарова, найденный под окнами, на газоне. Он протянул его дежурному следователю.
Следователь вытащил из кармана свой носовой платок, разостлал на ладони и, обернув пистолет, передал криминалисту. Проворчал:
— Платков не напасешься…
Из чего человек неопытный легко бы сделал вывод, что он, следователь, только и делает, что отбирает оружие у преступников.
— Ну так что это за спортсмен? — спросил следователь. — Надо пойти взглянуть, как он на чердак-то проник…
— Через соседний подъезд, — подсказал один из оперативников, снимавший труп с веревки.
— Вот! — сказал Марат. — Поэтому, значит, Сеня и не мог увидеть его, пока он на стену уже не вылез. Почему? А потому, что соседний подъезд перекрыт гаражами-ракушками.
— Итак, — вмешался майор, — отправляем его в морг до опознания? Документов при нем никаких… Дамочка, ей-бо-гу, шли бы вы отдыхать. Четвертый же час, самый сон. Ну чего вам здесь, честное слово! — В голосе его слышались раздражение и усталость.
— Я знаю его, — неожиданно сказала Лариса. — Это шофер Виталия Александровича Бая — Андрюша… Боже мой!.. За что?..
— Как вы сказали? — переспросил следователь, и все тут же уставились на женщину, схватившуюся руками за виски. — Вы не ошибаетесь?
Но Лариса только плечами пожала и отрицательно покачала головой.
— Товарищ следователь, и вы, товарищ майор, — вмешался Марат. — Я бы на вашем месте побыстрее доложил ответственному дежурному по МУРу, там эта квартира на особом контроле.
— Да я ж сказал уже! — буквально взвился майор. — Лезут со своими советами…
— Извините, я про то, что Лариса Георгиевна смогла опознать. Тут бывает каждая минута дорога… Вы ж оперативник, знаете…
— Занимайтесь своим делом! Сержант, кажется?
— Старший сержант, товарищ майор.
— Вот и отлично. Вам положено охранять? Охраняйте. А мы сперва протокол опознания оформим. — Майор тронул следователя за плечо. — Надеюсь, хозяйка нам разрешит войти в квартиру, чтоб не на лестнице протокол составлять?
— Пожалуйста, — посторонилась Лариса.
— Только за вами, — галантно показал рукой майор. — А ты, между прочим, молодец, старший сержант. Покажи, откуда снял-то его? И главное — один всего выстрел. И точ-но — в сердце. Молодец. Можешь не беспокоиться, сейчас позвоним, сообщим, — и покровительственно дотронулся до его плеча. Потом обернулся к оперативникам и строго предупредил: — Внимательно охраняйте!
43
Свои дела Турецкий провернул быстро. В сопровождении патрульной машины, новенького «форда» со всей милицейской атрибутикой на бортах и крыше он пулей промчался по Москве к своему дому, поставил машину на обычное место, напротив подъезда, и бегом по лестнице поднялся к себе. Только в ванной, ополаскиваясь под краном до пояса, вспомнил, что за весь день не удосужился толком поесть.
Опять омлет? Или, что того хуже, вынутые из морозилки куриные бедра, называемые в народе «ножки Буша»? Но на их размораживание полжизни уйдет.
Тогда Саша сделал самый краткий из всех возможных «перекусонов». Он схватил несколько холодных сосисок и зажевал их куском черствеющего хлеба. На кофе и прочее времени уже не оставалось.
Затем быстро сменил рубашку и надел старую свою портупею, подаренную Грязновым к одному из дней рождения, сунул в кобуру «Макарова», а сверху натянул легкую куртку на «молнии». Положил в карман документы и был таков.
Захлопнув дверь, Турецкий услышал звуки радио, напоминавшие разговор сидящих на кухне людей. А спустившись к подъезду, поднял голову и увидел горящий на кухне свет. Все правильно. Он бы и сам решил, что Турецкий дома. Если бы сумел найти его адрес. Но уж на этот раз «искать Турецкого» было не его заботой. Пусть вычисляют кому надо.
Водитель машины патрульно-постовой службы, выделенный Саше по просьбе Романовой командиром третьего полка ППС, был относительно молод, хотя служил давно и Москву знал вполне прилично. Они еще не познакомились, и Саша, садясь рядом с водителем, протянул руку и представился по имени. Тот пожал ладонь «важняка», как сказал про него командир, и тоже отрекомендовался просто: Эдик. Очень хорошо, значит, на «ты». Не до церемоний.
