Мало того, что просто мешают, но еще и стибрить что-нибудь могут. А что у наших? Надо будет четко обеспечивать порядок опознания, значит, и подготовиться к этому.
— У наших все нормально. Приезжай, есть повод вернуться к вопросу о московских фигурантах. Незачем их там держать. И материалы допросов нужны.
— Ладно, дам команду Николаю, он обеспечит.
2
Помощник министра внутренних дел полковник внутренней службы Виктор Солонин предъявил охраннику пригласительный билет, отпечатанный на плотном картоне золотыми буквами с тиснением, и прошел в фойе Колонного зала. Здесь проходил съезд Российского союза промышленников и предпринимателей России, а следовательно, наверняка были и телица, о которых сообщил Вячеслав Иванович Гряз-нов, давно знакомый с Виктором. Иначе говоря, друг моего друга и мне друг. Солонин дружил с Турецким, а тот, естественно, с Грязновым.
Вот и получалось, что их интересы невольно становились и его собственными.
Когда Слава попросил Виктора найти подходы к приятелям-олигархам Асташкину и Аксельроду, наиболее удобным вариантом как раз оказался этот съезд, просиживать и терять время на котором Виктор вовсе не собирался. Но он знал — по примеру всех без исключения подобных «деловых» съездов на свете, главное всегда происходит не в зале заседаний, где, говорят, сегодня должен выступить сам президент страны, а в его кулуарах. Там толпится публика, считающая своим непременным долгом присутствовать «при» съезде, как бы олицетворяя своим личным появлением «за кулисами» тесную связь бизнеса, власти и всего остального, достойного внимания общества.
И это — не светские тусовки, где абсолютно безголосую, но очаровательно обнаженную певичку выдают обычно за очередную мегазвезду, озарившую сиянием своей замечательной попки тусклый небосклон нашего бытия. Нет, когда тусуются крупнейшие промышленники и банкиры, коим принадлежит (по праву или нет — это уже другой, менее значительный вопрос) вся наша жизнь, граждане, тут уж не до очаровательных попочек. Хотя, впрочем, и от них никто не откажется, но — в качестве гарнира, не больше, а никак не в порядке очередного, сменного блюда.
Не обошлось без попок и здесь. Их, видимо, устроители собирались использовать исключительно в плане антуража. Ну, приятно же будет видеть себя в окружении «цвета российского общества» какому-нибудь серьезному дяде, мгновенно повторившему в новых условиях тернистый и полный опасных разборок путь, к примеру, пирата Моргана — от самого его начала и до появления на свет Божий солидных по-томков-банкиров! Вот зачем нужен соответствующий антураж! Странно, если кто-то думает иначе. Это ж ведь и есть составная имиджа.
Такая составная должна была сегодня присутствовать и здесь. В антракте заседания, ну, то есть в перерыве, в шикарном буфете на специальных подмостках ожидалось выступление служителей искусства — и для аппетита жующих бизнесменов, и для поднятия их культурного уровня. И среди них парочку своих незамысловатых песенок из фильмов, полюбившихся широкой публике именно тихой незамысловатостью, собиралась Исполнить Оксана Ромова — милая актриса и, к слову говоря, давний агент МВД. С нею не раз работал Виктор. Оксана благодаря своему легкому и поразительно общительному характеру была вхожа буквально во все «великосветские» тусовки. Ее все давно знали и не обращали особого внимания, поскольку она сама не давала повода для подозрений. Очень удобная и весьма, кстати, выигрышная позиция.
Так вот, оказалось, что Оксана хорошо знакома с признанной красавицей Наташкой Смородинской, которая в замужестве прицепила к своей «породистой» дворянской фамилии дополнение со стороны мужа — Аксельрод. И стала Аксельрод-Смородинской — фу-ты, ну-ты, ножки гнуты! — так охарактеризовала свою подругу Оксана.
Насколько? Именно это и хотел для начала посмотреть Виктор Солонин.
Как актриса Наташа в свое время подавала надежды и едва не стала звездой многочисленных телевизионных сериалов, но что-то не сложилось. Оксана говорила, что она то ли не нашла общего языка с продюсером, то ли не дала режиссеру или дала, но не тому, короче, «биография» развалилась, так и не начавшись. И тут ей неслыханно повезло. Будучи от природы жадной до удовольствий, оставаясь глубоко в душе провинциальной простушкой, она приглянулась быстро идущему в рост физику-теоретику Олегу Аксельроду. В Наташе в ту пору было много замечательных качеств, не замеченных нерадивыми и самовлюбленными вершителями судеб в искусстве кино. Они ничего не увидели в ней, кроме готовой к употреблению фактуры, а вот Олег разглядел сущность характера — упрямого, избалованного, но мягкого и, главное, не стремившегося к разрушению- всего сущего, что только может ей не понравиться.
В замужестве Наталья обрела подлинный блеск настоящего бриллианта, а не искусно ограненного фианита. Но, как показала жизнь, повседневное бытие олигарха — вовсе не сахар. Мало того, само понятие «отдых» представляется как нечто мифическое, у него и труд не похож на тот, который Наташа имела в виду. Отработал свое, пришел домой, сел за обед — семья, дети, домашние заботы… Нет, ничего этого не было, зато появились постоянные поездки неизвестно куда, какие-то нелепые компании, чужие люди, громкие заявления и возвращения под утро с перепачканными чужой помадой губами и так далее. И все это подавалось не как «случайная неверность», не как какой-то непонятный порыв, а как закономерное явление в быстротекущей жизни. Олег видел, что так все живут, и не собирался отбиваться от своих. Потеряешь компанию, можешь ставить крест на деле. Своим долго становятся, но перестают им быть в одночасье.
Короче, надоели Наталье эти финты, о чем она мужу прямо так и заявила. Реакция Олега просто изумила ее. Он серьезно спросил — чего ей не хватает? Денег? Они есть у нее, если мало, то еще будут. Подруги? Это личное дело каждого. Развлечения? Да хоть захлебнись, в каждой тусовке она — желанная гостья. Так в чем же дело? Вопросы есть? Вопросов нет. Семья лично для него — святое, хотя он имеет полное право иной раз, особенно в компании, развлечься на стороне. Значит, делай так, чтоб тебе было максимально хорошо, но твердо помни, что ни в коем случае мужу не должно быть при этом плохо. Вот и весь сказ.
Наташка приняла условия, говорила Оксана. Иногда тоже отрывалась так, что дух захватывало, но… всегда оставалась предельно осторожной. А если с кем и делилась своими горестями, то разве только с ней, с Оксаной, которую, в отличие от других, считала никаким не простеньким, а просто глубоким и мягким человеком, к сожалению, пока не нашедшим своего счастья. Но, как известно, чаще везет именно тем, кто не рассчитывает на щедрые подарки судьбы.
Эта мысль нередко сквозила — так или иначе — в репликах Оксаны, особенно в те минуты, когда она по утру быстро и ловко одевалась, поглядывая на умиленного ее непрерывными ласками Виктора, чтобы бежать на очередные пробы или съемки. Иметь столь близкие отношения со своими агентами было вне всяких правил, но Виктор, зная Оксану, позволял себе иной раз расслабиться с ней, не обращая при этом особого внимания на то, как ловко она закидывает удочки в надежде подцепить его на крючок.
