Турецкий внимательно посмотрел на Галину и покачал головой:
— Не представляю тебя блондинкой. Да и неправда это — про блондинок. Мужчины любят роковых женщин, таких, как Кармен. Черные глаза, огненный характер и все такое. А этого у тебя в избытке.
— Для роковой женщины у меня слишком добрые глаза, — возразила Галя. — И слишком покладистый характер.
— Это верно, — согласился Александр Борисович. — Ладно. Так что там у тебя за история?
— История такая. У Смирнова есть девушка — Ника Воронова. То есть была. Потому что они уже несколько месяцев как расстались. Она посчитала, и не без основания, что достойна лучшей партии.
— Интересно. А почему же не без оснований?
— Если бы вы ее увидели, вы бы поняли.
— Что, так хороша?
— Более чем. Так вот, эта Ника дала Смирнову от ворот поворот, когда у нее появился новый ухажер. Судя по всему, ее новый любовник — обеспеченный бизнесмен или, по крайней мере, хочет таким казаться. Обстановка в квартире Вороновой так себе, но одежда дорогая, а вино — французское.
— И как оно на вкус? — спросил Турецкий, уплетая пельмени. — Она ведь наверняка тебя угостила?
Галя покраснела:
— Откуда вы знаете?
— Интуиция, — с усмешкой объяснил Александр Борисович. — Ладно, продолжай.
— Смирнов не пожелал смириться с потерей. Он предложил Вороновой остаться друзьями, и она согласилась. Он продолжал ей звонить, интересоваться ее делами. А незадолго до своего исчезновения Смирнов заявил, что он раздобудет денег и вернет Воронову.
— На этом основании ты делаешь вывод, что ни на какую рыбалку он не собирался?
— Не только. Все, с кем я говорила, припоминают, что в последние дни Смирнов был сам не свой. Более того, друзья Смирнова сообщили, что ни о какой рыбалке он им ничего не говорил, хотя раньше всегда звал их с собой. Я сделала запрос насчет билета до Малоярославца, выписанного на имя Валентина Смирнова. На те дни, когда он предположительно мог уехать.
— И как?
— Никак. Не было такого билета.
— Гм… Это, конечно, не довод. Мало ли на чем человек отправляется в путешествие…
— Угу, — кивнула Галя. — На собаках, на оленях. Или на роликовых коньках.
— Будешь язвить, отстраню от дела, — пригрозил Турецкий. — А в общем, я считаю твои выводы правильными. Хотя, конечно, Малоярославец всплыл не зря. Я запросил данные о неизвестных трупах, найденных в окрестностях города. Ни один из них не подходит под описание Смирнова, хотя…
— Хотя что? — подняла брови Галя.
— Ты будешь доедать салат? — невпопад спросил Турецкий.
— Нет, я наелась. А что?
— А то, что один труп все же проверить стоит. Грибники нашли его за городом, в зоне лесных пожаров. Он почти обуглился.
Галя слегка побледнела:
— Вы думаете, это Смирнов?
Александр Борисович пожал плечами:
— Все может быть. Завтра утром я съезжу в Малоярославец. После этого можно будет сделать более определенные выводы. Кстати, это ведь тебе Грязнов поручил поиски Али Алиева?
— Да, — кивнула Галя. — Мне и лейтенанту Яковлеву.
— Как продвигаются поиски?
— Сложно. Следов ведь никаких не осталось. Вещи он забрал с собой. Мы составили фоторобот Алиева и раздали его милиционерам и гаишникам. Заново прошлись по тем местам, где он был. Подняли его старые связи: родственников, коллег, знакомых и так далее. Пока все безрезультатно.
— Ясно. Продолжайте поиски.
Турецкий отодвинул пустую тарелку, вытер губы салфеткой и бросил ее в пепельницу. Затем достал из кармана сигареты, вставил одну в рот и вдруг перехватил взгляд Гали, томный и искристый. Она внимательно разглядывала лицо Турецкого.
— Ты ведь не куришь? — поднял он бровь.
Романова покачала головой:
— Нет.
— Тогда что это за взгляд?
Галя улыбнулась:
— Все-то вы замечаете, Александр Борисович. Интересно, а я когда-нибудь смогу стать такой же проницательной?
— У тебя и сейчас проницательности хоть отбавляй, — ответил Турецкий и закурил.
Галя, подперев подбородок кулачками, продолжала его разглядывать. Турецкий глубоко затянулся, и тут вдруг Галя спросила:
— Александр Борисович, а вы женаты?
Александр Борисович закашлялся.
— Ну и вопрос, — сказал он, вытирая слезы. — Женат. А что?
— А кто ваша жена?
— Женщина.
Галя мечтательно улыбнулась:
— Нелегко ей, наверное, с вами живется.
— С чего это вдруг?
— С красивыми мужчинами всегда так. Если бы, например, я была вашей женой, я бы каждый день умирала от ревности и страха.
— Какого страха? — не понял Турецкий.
Галя чуть-чуть приблизила к нему порозовевшее лицо и сказала тихим серьезным голосом:
— Потерять вас.
— Ну ты даешь, Романова, — только и мог выговорить изумленный и смущенный Турецкий.
Возникла неловкая пауза.
«Нужно что-то сказать, — подумал Александр Борисович. — Черт, чувствую себя как школьник на первом свидании».
Он поморщился, и Галя, по-своему расценившая эту гримасу, отшатнулась и покраснела.
— Простите, — пробормотала она. — Я не должна была… Мне не нужно было…
— Ладно, замнем, — через силу улыбнулся Турецкий.
Галя хотела что-то сказать, но в это мгновение вежливый, чуть грассирующий голос за спиной у Александра Борисовича вежливо произнес:
— Прошу прощения, что мешал вам.
Александр Борисович быстро обернулся и, к собственному удивлению, увидел перед собой красавчика мсье Селина.
— Здравствуйте, Александр Борисович! — вежливо поприветствовал он важняка.
— Здравствуйте, мсье Селин! — приветливо ответил Турецкий. — Вот уж не ожидал увидеть вас здесь. Какими судьбами?
— Я часто захожу в этот кафе. Здесь очень вкусный русский еда. — Он перевел взгляд на Галину, вежливо склонил голову и сказал, чуть понизив голос:
— Вы представите меня вашей даме?
— Да, конечно. Галя, это мсье Селин. Он — директор благотворительного фонда и, как ты понимаешь, француз. Между прочим, любит Достоевского.
— Галя Романова. Очень приятно, — улыбнулась французу Галя.
Турецкий дернул уголком рта — ему не понравилось, что Галя назвала свою настоящую фамилию, равно как и то, что проклятому французу удалось застать момент, когда он был растерян и смущен. Но Галя не заметила этой нервной ухмылки.
