— Черт их знает! Задержка была всего на полторы секунды, ты же сам считал, — вспомнил Турецкий. — И погибли совсем другие люди. Если взять ситуацию в целом, включая сенсационное выступление героя нашего времени Петра Авдеевича Кольчугина по заранее заготовленной бумажке, то опять невольно возвращаешься к тому соображению, что депутата либо хотели попугать, либо хорошенько встряхнуть перед его выступлением в Думе, чтобы сделать из него мученика в борьбе с коррупцией. Только кому и зачем это надо?
— То есть ты все-таки считаешь, это запоздание с подрывом было сделано специально? А если бы он погиб?
— Взрывчатка — безоболочная, без поражающих осколков, хотя риск, конечно, все равно был… Ведь что-то же их заставило пойти на этот форс-мажорный фейерверк?
— Кого — их? — спросил Гера.
— Откуда мне знать… Ладно, еще подумаем, в чем тут дело.
— А как у нас обстоит с анализом на кровь и ДНК? — спросил Гера. — Неужели тоже есть результат?
— Есть… Константин Дмитриевич лично приказали, — с шутливым подобострастием сказал Турецкий, указав на потолок. — Чтоб все наши экспертизы производились вне очереди. Словом, результат-то есть, только идентифицировать его не с чем. Нет ни в нашей, ни в фээсбэшной картотеке вольных стрелков с такой группой крови и ДНК.
Зазвонил телефон, и Турецкий поднял трубку.
— С вами хочет поговорить какая-то дама, — интригующе сказала Зоя. — Вся из себя взволнованная, но фамилии не называет, говорит, что это очень срочно.
— Соедини, — вздохнул Турецкий. — Раз дама чем-то взволнована, лучше ей не отказывать.
— Здрасте, Александр Борисович! — услышал он приглушенный голос. — Это вам звонит Артемова Тамара, вы меня помните? Я вдова убитого Артемова Сергея, мы еще с вами познакомились там, возле казино?
— Я вас хорошо запомнил, — осторожно сказал Турецкий. — Такие красивые женщины останутся в памяти любого склеротика А чем, простите, обязан?
И подмигнул навострившему уши Гере.
— Спасибо, — польщенно сказала она. — Я вас тоже хорошо запомнила. И очень хочу с вами встретиться, — тут она многозначительно понизила голос, отчего у Александра Борисовича где-то в районе лопаток забегали мурашки.
— М-да… — Александр Борисович мельком взглянул на Геру. — А почему шепотом?
— Извините, я не могу долго говорить по телефону. И потом, вы, наверно, женаты и такой весь из себя серьезный, занятой, такой ответственный человек, и у всех на виду… Нас, кстати, сейчас никто не слышит?
— Нет. — На этот раз Турецкий не решился взглянуть в сторону Геры, радостно открывшего рот.
— Так вы свободны, скажем, завтра вечером?
— А на какой предмет? — деловито нахмурился Турецкий.
— Я хочу рассказать вам по делу о моем погибшем муже, которым вы занимаетесь, — снова зашептала она. — Это очень важно…
— Хорошо, приезжайте завтра к нам в Генпрокуратуру, к шести вечера, вам скажут, где мой кабинет. А я выпишу вам пропуск, только вы не забудьте, пожалуйста, паспорт.
— Обязательно. Значит, до завтра, до шести?
Турецкий положил трубку.
— Хитер… Подгадал, ничего не скажешь. Как раз меня здесь не будет, — подмигнул Гера. — Потом хоть расскажешь?
…Тамара положила трубку и взглянула в сторону лестницы, где, как ей послышалось, скрипнула ступенька. И точно. Осознав, что Тамара ее услышала, Елена стала спускаться.
— Подслушиваешь? — спросила Тамара.
— Да как тут не услышишь? — деланно зевнула и потянулась Елена. — Если ты все время висишь на телефоне. Мужа схоронила, любовника потеряла невесть где… И что, уже нового нашла?
— Не твое собачье дело! — огрызнулась Тамара. — Лучше скажи, долго еще будешь торчать в моем доме?
— А ты нас выгони, — усмехнулась Елена. — Прямо сейчас, с больной матерью твоего покойного мужа и до суда. Только попробуй! Иди матери расскажи, что Сережку похоронили… Вот тогда посмотрим, чей этот дом будет.
— Вас выгонишь, как же… — Тамара скрипнула зубами. — Достала ты меня!
И хлопнула дверью в свою спальню, где закрылась на ключ.
Вечером, когда Тамара принимала ванну, Елена позвонила из своей комнаты, где она до сих пор жила с матерью, депутату Кольчугину.
— Здрасте, Петр Авдеевич, — пропела она, прислушиваясь к доносившемуся снизу шуму воды, — как поживаете? Это Лена Артемова. Вы меня узнали?
— А, да-да… Сестра Сережи? Как же, помню… Ну что, опять не поладили с Томкой?
— Нужна она мне… Я чего хотела сказать, ну, мы с вами договорились вроде, ну, типа, чтоб держать вас в курсе ее занятий и поведения. Так вот есть новости.
— Ну-ну? — подтолкнул ее Петр Авдеевич дрогнувшим голосом. — И что? И как она себя ведет?
Похоже, депутат по-прежнему не оставлял надежды заполучить прекрасную вдову в свою постель.
— Да вот, сперва, как ее Паша пропал, бесилась, места себе не находила, ревела белугой, грозилась: ну все, они меня теперь узнают! А теперь вроде успокоилась и опять звонит разным мужикам, а сегодня одного прямо умоляла о встрече… Может, нашла кого взамен? И еще шепотом его уговаривала, чтоб я не услышала. Или нового телохранителя ищет? Ну такого, знаете, что охраняет, то имеет… — Она прыснула.
— Ты не отвлекайся. Конкретнее можешь?
— Да, она просила секретаршу, что ли, позвать какого-то Александра Борисовича, я точно не разобрала. И ему потом говорит, мол, мы с вами раньше познакомились.
— Спасибо, спасибо… — протянул Петр Авдеевич. — Александра Борисовича, точно? Ты не ошиблась?
— Знаете такого?
— Да есть тут один, — пробормотал депутат. — Если услышишь еще что-нибудь интересное, сразу звони.
— И еще она хочет меня, сестру покойного Сережи, и его маму выгнать из его дома, — всхлипнула Елена. — А Сережа заработал его на свои кровные! Нельзя ли ее как-то… ну, поставить на место в этом вопросе, что ли?
— Понятно, понятно… — бормотал депутат. — А тебя на ее место?
— Ну, вы ж понимаете… Сами-то как? — спросила Елена, успокаиваясь. — Здоровье ваше?
— Потихоньку. Прихожу в себя. Постельный режим врачи пока не отменили.
— Ну, вы мужчина крепкий, в соку, сколько раз за вами по телевизору наблюдала.
— Так о чем они договорились, можешь ты наконец сказать?
— Могу, — обидчиво ответила Елена. — Завтра вечером, к шести, она к нему приезжает, я так поняла.
— Куда?
— Домой, наверно… Куда ж еще?
— Что ж, спасибо, — сказал Петр Авдеевич после паузы. — Звони, если что.
Он положил трубку, искоса взглянул на лежавшую рядом с ним в постели молоденькую проститутку.
