— Но вы же видели ее неподдельные переживания по поводу смерти любимого человека, — хмыкнул Игорь. — Прямо по земле каталась…
Турецкий озадаченно смотрел на него какое-то время, потом замотал головой.
— Еще один шерлок холмс на мою голову! Да именно так, она бы тут, достоверности ради, и по земле каталась, и выла, и волосы на себе рвала, если бы заказала мужа… тебе, инженеру человеческих душ, непонятно? Когда соберешься детектив писать, используй там эту свою версию — наш пипл всеядный, он все схавает, не беспокойся. А у меня реальное убийство, а не придуманное. И я тебя сейчас о другом спрашиваю! Откуда, как ты сейчас видишь, могла прилететь пуля, попавшая тебе, то есть ему, в лоб сверху и справа?
Игорь кивнул в сторону школы с темными окнами:
— Оттуда… Наверно… — и пожал плечами.
— Скорее всего, оттуда, — поправил Турецкий. — Вот и я так думаю. Остальные дома жилые, значит, со школы и начнем… Все, он ваш, — сказал он санитарам, кивнув на труп Артемова. — Извините, что отняли у вас время на этот цирк с народным избранником.
Когда они подошли к школьной ограде, Игорь вполголоса сказал:
— Зря ты нахамил Кольчугину. Все-таки народный избранник. Завтра по телевизору будет бить себя в грудь и орать, что за ним стоят сто пятьдесят тысяч избирателей! Наверняка уже позвонил твоему шефу…
— А пусть отстраняют! — упрямо мотнул головой Турецкий. — Может, я этого и добиваюсь… Надоело, понимаешь? Доводишь расследование до конца, вдруг звонок сверху, велят передать дело кому-то другому… Хлопают тебя по плечу, хвалят, обещают наградить. Потом общественность говорит, будто дело спустили на тормозах. А оно было почти готово… Или, например, совершат новое громкое убийство, чтобы для ошарашенного общественного мнения оно заглушило старое! И тебя кидают на него… Здесь будет то же самое, вот посмотришь… Кстати, я как раз собирался вызвать этого Артемова в качестве свидетеля по другому делу. Но не успел даже повестку выписать…
Они подошли к дверям школы, оглянулись.
— Придется ждать, когда появится директор, — сказал Турецкий. — Не ломать же дверь. Хотя этот снайпер, если он сюда приходил, не очень-то щепетильничал… Открыл и вошел. А нам придется время терять…
— Но если оперативная обстановка потребует? — спросил Игорь.
Шестаков усмехнулся:
— Во-первых, сейчас по всей Москве проходит операция «Перехват»… — сказал он.
— Толку от нее… — вздохнул кто-то из оперативников. — Откуда им знать, что или кого перехватывать?
— …Во-вторых, если взломаем, на суде возникнет разговор о добыче улик незаконным путем, без понятых. И любой адвокат нас высмеет.
Турецкий посмотрел на часы. Потом махнул рукой:
— Ладно… Гера, ты свободен. Игорь, тоже поезжай домой, здесь тебе ждать больше нечего… Загляни где-нибудь в середине дня, если будет время.
Шестаков и ухом не повел на разрешение начальства, а Игорь пожал плечами и тоже остался. Только переступил с ноги на ногу. Так они прождали около двух часов, успели замерзнуть, пока пришел директор школы, седой, в строгих очках, со старомодным галстуком, выглядывавшим из-под кашне. Он остановился, удивленно посмотрел на ожидавших сотрудников и оперативников.
— Не может быть, — сказал он растерянно, после того как Турецкий, представив себя и собравшихся, рассказал о цели визита. — У нас в школе дежурит сторож…
— В этом мы должны убедиться, — сказал Турецкий непреклонно и показал рукой в сторону двери: — Прошу…
Когда дверь открыли, Шестаков выставил руку, чтобы директора придержать в дверях. При этом он принюхался к воздуху и прислушался к храпу, доносившемуся из ближайшего помещения с приоткрытой дверью.
— Да уж… Это называется — сторож… Так, одну минуту… У вас вчера по окончании занятий производилась влажная уборка вестибюля?
— Мы каждый день ее делаем, — сказал директор с достоинством.
— И после этого школу закрываете и опечатываете? — продолжал Шестаков.
— Обязательно! — пожал тот плечами. — Я сам ухожу вместе с уборщицами.
— Значит, любые следы… — Шестаков указал на пол, — могли быть оставлены лишь теми, кто побывал здесь после вашего ухода, не так ли?
Директор только пожал плечами.
— Наверняка… Скоро придут учащиеся и учителя, — сказал он. — Вы их тоже не пустите?
— Придется, — сказал Турецкий. — Перенесите или отмените уроки. Только рады будут. По себе знаю.
— Представляю, как вы учились… — усмехнулся директор.
— Да уж… Все время сбегал. И потому стал всего лишь работником Генпрокуратуры. Можете потом в назидание рассказать и показать меня ребятам в качестве наглядного примера… Мол, вот что бывает с теми, кто пропускает занятия… Леня! — крикнул Турецкий через плечо эксперту-криминалисту. — Ты там не уснул еще? Давай займись…
Пришлось еще подождать, пока эксперт-криминалист произведет свои действия. Турецкий первым переступил через порог.
— Значит, никого не пускайте, пока мы не закончим осмотр! — повторил он директору. — А теперь прошу идти аккуратно по моим следам…
Они поднялись на верхний этаж.
3
Когда джип подкатил к особняку, где жил погибший Артемов, Тамара сказала Паше:
— Поднимись со мной, а то не по себе… Боюсь остаться одна, понимаешь?
Паша искоса взглянул на нее, помедлил, пожал плечами.
— Теперь нам больше нечего скрываться, — невесело усмехнулась она. — Слыхал, что Толян сказал? Девку, причем с парнем, увидел — и давай ее сюда! Скажи, групповухи он с вами устраивал?
Паша по-прежнему молчал, держа руки на руле и глядя перед собой.
— Извини… — Она тронула его за рукав. — Ты там был и тоже слыхал? — спросила она.
— Да слыхал… — неохотно ответил он.
— И так каждый раз! — сказала она придушенным от ненависти голосом. — Ни одной моей подруги не пропустил! Зинку вообще изнасиловал, сволочь…
Она всхлипнула.
— Перестань, — сказал Паша. — Приведи себя в порядок. А то еще кто увидит. Недоставало, чтобы я на него стучал. Ты ему и так хорошо отомстила. С моей помощью, конечно… Может, хватит об этом?
Она только приоткрыла рот, чтобы ответить, как пискнул ее сотовый. Она взглянула на появившееся сообщение на дисплее.
— Теперь этот депутат от меня точно не отстанет! — сказала она. — Кобель! Уже хочет меня видеть, представляешь? Ты только посмотри, как подписывается… Петя. У него жена, мол, уехала к родне, будет только через неделю, он свободен, ты представляешь?
— И что? — спросил Паша после паузы.
— А то, придется к нему ехать… — Она шумно вздохнула. — Не сейчас, конечно, после похорон, надо же соблюсти приличия.
