— А как… — приоткрыл рот Петр Авдеевич.
— Это уже мои трудности, — перебил Николай Григорьевич.
И снова включил видеомагнитофон. На этот раз камера показала, как они сидели и поминали покойного Сергея Артемова в гостиной.
— Может, достаточно? — нервно спросил народный избранник, вытерев пот со лба. — Не очень-то приятно видеть свою пьяную рожу со стороны.
— Я вас понимаю… — кивнул Николай Григорьевич. — К этому трудно привыкнуть. Но вполне возможно, по себе знаю, если очень захотеть.
И снова выключил видеомагнитофон и телевизор.
— Вот не знал, Николай Григорьевич, что вы за мной наблюдаете… — почтительно вздохнул Петр Авдеевич.
— Для вашей же пользы, — кивнул тот. — Можете и дальше обращаться со мной на «ты». Вы не обижаетесь, когда я требую, чтобы вы звали меня Николаем Григорьевичем? В сыновья вам я, конечно, не гожусь, разве что в племянники. А наблюдаем мы за вами везде, но только не в этом доме. И в вашей квартире ничего этого нет. Пока нет. Можете поверить мне на слово.
— Почему же раньше не сказали? — спросил Петр Авдеевич, постепенно приходя в себя.
— А зачем? — пожал плечами Николай Григорьевич. — Вы бы скованно себя вели… Говорили бы невпопад и разные глупости. И делали бы их еще больше.
— У вас есть на меня нечто вроде… досье? — спросил Петр Авдеевич, снова покрываясь потом, представив себе подобную перспективу.
— Ну а как вы думали! — весело сказал Николай Григорьевич. — Если мы творим с вами столь рискованные дела, мы должны знать, с кем имеем дело. Чтоб одновременно держать вас на крючке… Чтобы в нужный момент предоставить компромат либо вашей жене, дабы подтвердились ее догадки, почему отказались взять ее с собой в столицу, либо вашим конкурентам на выборах, для показа по местному телевидению аккурат к новым выборам, которые не за горами…
— Когда вы начали собирать? — подавленно спросил Петр Авдеевич.
— С тех пор, как у нас возник совместный бизнес… И как только накопленный компромат достиг критической величины, то есть вас вполне можно сажать на длительные сроки, я решил, что пора бы вас поставить в известность, на случай, если вы решите, что можете затевать собственные игры.
— Но вы меня даже не предупредили…
— Послушайте, Петр Авдеевич! С тех пор, как вы обратились к нам, в солидное частное охранное агентство, которое вам порекомендовали весьма уважаемые люди, я вас сразу предупредил, что наши методы охраны клиентов не совсем традиционные. Основанные на том, что мы все должны знать о своем клиенте. И потом, речь ведь шла не о фиксированном вознаграждении, как у других, а о проценте с ваших дивидендов, то есть о нашей доле в этом бизнесе, правильно? Было дело?
— Ну было, — согласился Петр Авдеевич, уже сожалея, что связался с этой конторой.
— А вы решили нас, как бы это сказать помягче, обмануть. Скрыть предполагаемый доход от вашего бизнеса с этими ребятами из Нальчика.
Петр Авдеевич промолчал.
— А что, очень хочется взглянуть на материал, который мы собрали о них и о вас? Я бы не советовал. Иначе расстроитесь, впадете в хандру. Не будете спать ночами… А вам сегодня нужно быть очень собранным. Я имею в виду ваш визит в прокуратуру. И ваше предстоящее выступление в Думе по вопросу о коррупции. Оно очень для нас важно. И мы на вас рассчитываем. И даже подготовили для вас выступление, которое вам остается только зачитать — с выражением и горя благородным негодованием.
— Для кого — для вас? — насторожился Кольчугин. — Кто это — вы?
— Всему свое время, — холодно сказал Николай Григорьевич. — На данный момент — я. И этого достаточно. Много будете знать, состаритесь еще больше. Очень печально, если вы до сих пор не убедились в наших возможностях, которые я вам и так без устали демонстрирую.
— Тамару вы тоже снимали? — хрипло спросил Петр Авдеевич.
— Ну а как вы думали? — удивился Николай Григорьевич. — Как только Тамара Артемова, благодаря вам, попала в поле нашего зрения, мы поняли, насколько она может быть для нас перспективна. И с нашим сегодняшним заданием вы неплохо справились. Кстати, учтите, там в ее доме у нас три камеры-невидимки, одна наверху, где вы сегодня с ней разговаривали, другая в спальне, третья в гостиной над окном, чтобы снимать при наиболее благоприятном освещении. Так что с этих пор там, у нее, будьте поаккуратнее в ваших словах и оценках…
— И у вас есть запись… ну, ее постельных сцен? — спросил Петр Авдеевич, ощутив сухость во рту.
— Вас же там еще не было? — пытливо спросил Николай Григорьевич. — В ее постели? Или все-таки приходилось?
Петр Авдеевич помотал головой.
— Теперь сам не захочу. Заниматься этим под телекамерой…
— Но на других посмотреть хочется? — усмехнулся хозяин квартиры. — Например, самые последние. С Пашей, охранником Артемова, я угадал? Часа на четыре записи, думаю, наберется.
Петр Авдеевич ничего не ответил. Только вытер пот со лба.
— Хорошо. Я потом, после нашего разговора, оставлю вас одного. Времени у вас в обрез, дам несколько минут, отойду в другую комнату. Дело интимное, я понимаю… Нет, я серьезно. Можете смотреть, я только поставлю нужную кассету. Только предупреждаю: никто и ничего.
— Так о чем будет разговор? — спросил Петр Авдеевич.
Но хозяин квартиры не успел ответить. Раздался телефонный звонок, на небольшом пульте загорелась какая-то лампочка, а на табло обозначились два номера телефонов.
— На ловца и зверь, — кивнул Николай Григорьевич, указывая на табло. — Вон тот, верхний номер узнаете?
— Да, это ее номер, Тамары, — сказал Петр Авдеевич. — А второй?
— А второй нам пока ни о чем не говорит… — озабоченно сказал Николай Григорьевич, стремительно перебегая пальцами по клавиатуре компьютера. — Нет, раньше она по нему не звонила. Проверим по нашему справочнику… Хотя нет, наверно, сама сейчас все нам скажет.
Длинные гудки, доносившиеся из двух небольших компьютерных динамиков, прервались щелчком.
— Адвокатская консультация «Братья Богуславские» слушает! — раздался приятный женский голос.
— Я могу поговорить с Борисом Семеновичем? — спросила Тамара.
— Одну минуту… А кто его спрашивает? — спросила секретарь.
— Артемова Тамара… Мы с мужем как-то познакомились с ним на одной презентации, он меня помнит.
Петр Авдеевич и Николай Григорьевич переглянулись. Депутат покачал головой, хозяин охранного предприятия усмехнулся.
— Сейчас он как раз разговаривает с клиентом, вы подождете? Когда он освободится, я вас соединю. Или у вас что-то срочное?
— Да нет, я, конечно, подожду… — вздохнула Тамара. Звук был чистый и естественный, казалось, она говорила где-то рядом. Поэтому Петр Авдеевич наклонился к уху Николая Григорьевича.
