Меркулов поднял трубку, одновременно погрозив Турецкому пальцем, и сосредоточился на звонке.
— Костя? Привет, Афонин беспокоит…
Константин Дмитриевич моментально посерьезнел, словно кто-то смахнул с его лица улыбку вместе со спокойствием. Свой рабочий день заместитель Генпрокурора уже много лет подряд начинал с чтения сводок — как по России, так и по Москве. И о несчастье, постигшем горпрокуратуру, уже знал.
— Здравствуй, прими мои соболезнования, — произнес он. — Я немного знал Познеева, отличный был сыщик и, насколько слышал, уникально честный мужик…
— За то и угробили, — вздохнул Афонин. — И звоню я тебе тоже поэтому… Мне нужна помощь.
— Все, что в моих силах… Погоди минуту. — Он прикрыл рукой микрофон и посмотрел на поднявшегося с дивана Турецкого, явно намеревавшегося покинуть кабинет шефа. — Ты куда?.. Сядь и подожди!..
Александр Борисович, отлично знающий, чем именно чаще всего завершаются звонки такого рода, сопровождающиеся со стороны Кости подобными заверениями, скорчил недовольную гримасу и вернулся на место. И сев снова на диван, завел глаза к потолку: все дальнейшее он вполне мог предсказать, не будучи ясновидящим, и теперь уныло поинтересовался мысленно у своей судьбы, за что ему такое «везение» — постоянно оказываться в ненужном месте в ненужный момент?..
К разговору Кости с его невидимым абонентом он не прислушивался, тем более что и тут догадливость его тоже не подвела: утренние московские сводки Александр Борисович тоже читал и готов был держать пари, что по ту сторону провода находится либо сам Афонин, либо его заместитель… Скорее всего все-таки Гавриил Михайлович, с которым Турецкий несколько раз сталкивался в доме Меркуловых.
— …Все, Гавриил, он тебе позвонит, — уловил завершение телефонного разговора Саша и тут же задал вопрос, в сущности, риторический:
— Кто это «он»?..
— «Он» — это ты, — спокойно ответил ему шеф. — Вижу, ты догадался, в чем дело… И правильно догадался! У Афонина действительно нет людей, способных с этим справиться. Одна молодежь…
— А Лайнер?
— Перегружен сверх всякой меры!.. Саня, речь идет об убийстве нашего коллеги, нашего товарища… Что это с тобой? К тому же Лайнер в любой момент будет в твоем распоряжении… Не ты ли минуту назад, сидючи на этом месте, горевал о том, что у тебя, видите ли, чуть ли не силой отняли расследование?!
— Я не об этом горевал! Почему ты нацелился именно на меня? У нас-то людей, причем высокопрофессиональных, в отличие от «города», хватает! И вообще, я в отпуске полтора года не был, моя Ирка…
— А я в отпуске не был три года! — сердито оборвал его Меркулов. — И что?..
— Один-ноль в твою пользу, — вздохнул Турецкий. — Я же не отказываюсь, просто напоминаю, что я — не единственный твой сотрудник и сейф у меня не резиновый, а в сутках всего двадцать четыре часа.
— В нынешних уже двадцать три — минус тот час, который ты провел в моем кабинете, ноя и препираясь, — усмехнулся Меркулов. — А теперь отвечу на все твои вопросы коротко и сразу: ты, конечно, не единственный мой сотрудник, зато единственный в своем роде! Познеев был лучшим «важняком» у Афонина, а у меня лучший…
— Ой, не надо, только не льсти мне, — замахал руками Сан Борисович. — Тем более после того, как вопрос решен… Учти: опергруппу буду формировать по своему усмотрению!
— Иными словами, возьмешь в полном составе предыдущую, — усмехнулся вновь расслабившийся Меркулов. — Да на здоровье!
— Нет, кое-кого поменяю.
— Не забудь заручиться поддержкой своего Славы Грязнова, я тут случайно узнал, что вашего общего любимца Володю Яковлева он намылился в командировку послать.
— Ни в коем случае! Яковлев мне точно понадобится — так же, как и Галя Романова.
— У тебя всегда было чутье на лучших оперов, — снова улыбнулся Константин Дмитриевич.
Но Сан Борисыч его уже не слушал, поспеш-но набирая номер на своем мобильном, извлеченном им откуда-то со скоростью и ловкостью фокусника.
— Ты, Славка? — Голос Турецкого был бодр и почти весел, словно и не он несколько минут назад ворчал на жизнь вообще и собственную судьбу в частности, в этом же кабинете. — Ты, надо полагать, сегодняшние городские новости уже знаешь!
Некоторое время до слуха Константина Дмитриевича доносились отдаленные раскаты грязновского баса, достигавшие не только уха Александра Борисовича, слегка отстранившегося от трубки, но и его стола. Наконец, Турецкий воспользовался паузой:
— Согласен, Слава. И, поскольку дело идет к нам, уверен, помочь в поимке этих сволочей ты не откажешься… Спасибо!.. Что именно?.. Мне, совершенно точно, понадобится Яковлев, а ты, я слышал, собираешься его куда-то услать… Кто такой Гнедич?.. Я понял: Олег Васильевич Гнедич… Нет, не слышал… Хорошо, это очень кстати, но Володя все равно понадобится… Да, и Галочка тоже…
На этот раз пауза была дольше, а попытки Турецкого вставить хотя бы слова в слитный гул его собеседника успехом увенчались не скоро.
— Согласен с тобой полностью, — произнес, наконец, Александр Борисович. — Так что насчет Володи?.. Вот и отлично? Нет, твоего Гнедича это ни в коем случае не исключает, тем более что он выезжал на место… Конечно, я тебе верю, раз он, по твоим словам, из лучших — значит, так оно и есть… В МУРе вообще ребятки хорошие в основном… Тогда до вечера, жду часам к пяти… Пока!
— Что это ты ему насчет МУРа впаривал? — поинтересовался Меркулов, едва Турецкий отключил связь.
— Откуда это ты, Костя, такие словечки знаешь? «Впаривал»… Надо же!.. — деланно изумился Сан Борисыч.
— От тебя и знаю, — спокойно парировал шеф. — Так что там насчет «хороших ребяток» из МУРа? И главное, с каких пор они у тебя вдруг похорошели?.. Помнится, еще совсем недавно ты тамошних оперов не очень-то жаловал…
— Слушай, я ведь не обо всех высказывался, верно? — отреагировал Саша. — Слава имел в виду конкретно человека, Гнедич его фамилия… Я вот сейчас позвоню Яковлеву-старшему и спрошу, что за опер этот Олег.
— Надо же! А Славке сказал, что его характеристики тебе достаточно! И где ж ты научился, Саня, так лицемерить?..
— От тебя и научился! — не преминул «вернуть должок» Турецкий. — Наслушавшись твоих разговоров с твоим же шефом вот по этому телефончику!..
3
Старший оперуполномоченный МУРа Олег Гнедич исподтишка уже не в первый раз за прошедшие двадцать минут оглядел кабинет легендарного Турецкого и собравшихся в нем людей, из которых знал двоих: Володю Яковлева, сына его собственного шефа Владимира Михайловича Яковлева-старшего, и капитана Галочку Романову… Очаровательную на его взгляд женщину, глядя на которую в жизни не скажешь, что она плюс к своей редкой красоте еще и высококлассный профессионал. О последнем Олег знал не понаслышке, поскольку несколько раз ему доводилось работать с ней в одной оперативно-следственной группе.
