Демидов не спал. Он сидел в той же одиночке, где до него пребывал Дон. И быстро вскочил с узкой койки, едва Трофим к нему вошел.
— Здорово, — сказал Демидов, внимательно глядя при «сортирном» свете голой лампочки в лицо надзирателя. — Стучаться надо, вообще говоря.
— Услышал бы кто, как я к вам стучусь… — усмехнулся Трофим. — Ладно, поговорим в другой раз. А сейчас будем собираться.
Он достал из-под своей куртки офицерскую форму майора внутренних войск, положил ему на койку.
— Только быстро, — сказал он. — Там в нагрудном кармане ваше удостоверение на имя майора Пекарева Анатолия Исаевича. Никакой липы. Выведу вас, как договаривались, во внутренний двор, там отсидитесь до утра в сарайчике с дровами и разной рухлядью. Я подбросил туда пару старых армейских бушлатов, так что не замерзнете…
— А как я потом выйду? — спросил Демидов, быстро одеваясь.
— Через КПП, — сказал Трофим. — В форме майора. Извините, документов на подполковника не нашлось. Народу здесь не хватает, работать некому, и я дежурю там иногда, а завтра до двенадцати дня. Внесу вас в журнал прихода и выпишу на вас разовый пропуск. Комар носа не подточит.
— Лихо… — покачал головой Демидов. — Сам придумал?
— Стараемся… — скромно сказал Трофим.
— Значит, не зря я тебя сюда определил, — хлопнул его по плечу Демидов. — Самое безопасное место для тех, кого разыскивает милиция.
— С меня причитается, — кивнул Трофим. — Может, потом обсудим, когда выберемся отсюда? Мне ведь тоже здесь нельзя оставаться…
— Хоть и понизил ты меня в звании, ну да ладно, — снова хлопнул его по плечу Демидов. — Выбирать не приходится.
— Другой формы не нашлось, — развел руками Трофим. — Зато отдам вам честь, когда вы будете от нас уходить через КПП.
Он не переставал улыбаться, любуясь на статного подполковника в форме с погонами майора, которого не портила даже явно маловатая форма.
— Закурить дашь на дорожку? — спросил Демидов.
— Вы же не курите, товарищ майор, прошу прощения, подполковник? — удивился Трофим.
— Закуришь тут… Хоть и бросил давно, уже два года в рот не беру, — сказал Демидов. — А сейчас вдруг захотелось…
— Мне бы ваш характер, — вздохнул Трофим, доставая пачку «кэмел». — Который год бросаю, и все никак.
— Надо только очень захотеть, — наставительно сказал Демидов. — Ну, пошли, что ли? — И остановился в скрипнувших дверях, прежде чем выглянуть в тюремный коридор. Только после вас… — он сделал галантный жест рукой, пропуская Трофима. — Ты давай, вперед иди.
— Ну а как иначе? — хмыкнул тот.
12
— …Легок на помине, явился, не запылился, — скороговоркой сказал Денис, глядя в окно. — Прямо королевский кортеж…
Турецкий тоже подошел к нему, и они вместе смотрели на черный «мерседес» и сопровождавшие его два «джипа» с проблесковыми фонарями, подкатившие к проходной Генеральной прокуратуры.
— Раньше это называлось ездить цугом, — продолжал Денис. — Графья, баронье и прочие недорезанные князья так ездили. Карета за каретой. А нынче, в наши демократические времена, на глазах изумленной публики раскатывают непосаженные олигархи.
— Пора бы и Демидова привезти… — сказал Турецкий, взглянув на часы. — Запаздывают, однако.
В кабинете Турецкого они находились вчетвером, включая Виктора Шаравина и Галю Володину, которая натянуто улыбалась.
— Ребята, может, не стоит? — спросила она, встав с кресла. — И мне лучше уйти? А то придумали, очную ставку мне с моим начальством устроили… Да он выгонит меня в два счета!
— Все-таки боишься его, а? — спросил ее Денис.
— А ты своего начальника разве не боишься? — спросила она.
— Я сам себе начальник… — пожал плечами Денис. — Или ты про Александра Борисыча? Шеф, я, правда, забыл уже, боюсь я тебя или уважаю? Ты сам-то как предпочитаешь?
Турецкий только улыбнулся, по-прежнему глядя в окно на вылезавшего из «мерседеса» Андрея Кондратова. Куда большего результата, чем от очной ставки с Галей, Турецкий ожидал от последующей встречи Кондратова с Демидовым, который обещал Виктору Шаравину дать важные показания именно в присутствии олигарха. В том числе по поводу роли Зеленского Авдея Карловича в происходящих событиях.
— Да ну тебя… — отмахнулась Галя от Дениса. — Это совсем разные вещи. Тебе видней, кто тебе начальник, а Андрей Александрович Кондратов — мой работодатель. И что ж, я его при нем же изобличать должна? Да он мне такое потом изобличенье устроит!
— Вы заметьте, нет, обратите пристальное внимание, как меняется отношение наемного работника при приближении его хозяина или непосредственного начальника, — сказал Денис Турецкому и Шаравину. — Когда он далеко, мы смело называем его кровопийцей и эксплуататором, потом олигархом, а едва он появляется в поле нашего зрения, то сразу становится для нас работодателем, благодетелем и вообще Андреем Александровичем…
Галя шутливо стукнула его кулачком по подставленной спине.
— В другой раз обсудим, — серьезно сказал Турецкий. — Ты, Галя, пожалуйста, не забывай, когда начнется наш разговор, что тебя использовали, как тележурналиста, послав в кафе «Мессалина», чтобы ты запечатлела там для потрясенных телезрителей сцену убийства Доронина. И кто тебя послал, ты теперь знаешь. Вспоминай это, особенно когда испытаешь трепет при виде своего работодателя.
— Надо же, целую свиту привез! — сказала она, глядя в окно, где все еще выгружались из машин сопровождавшие олигарха с кейсами в руках.
— Тогда это убийство Доронина могло произойти бесплатно, а оно стоило дорого, — сказал Шаравин, тоже глядя в окно. — И не свита это, а его охрана и бригада адвокатов и референтов… Черт с ними, а вот где наш бравый подполковник Демидов, почему его не везут? Может, позвонить туда? — обратился он к Турецкому.
— Время пока терпит, — ответил Турецкий.
— Да я все понимаю, мальчики… — вздохнула Галя. — И мне очень стыдно за свою трусость. Но мне так неохота любимую работу терять, вы не представляете!.. А ничего другого у меня больше нет.
Турецкий, Шаравин и Денис переглянулись.
— Муж у тебя есть, — сказал Денис. — И еще какой! Известный журналист, властитель моих дум, можно сказать. Он тебя и прокормит.
— И запомни: можно гораздо больше потерять, если оставить все, как есть, — вполголоса сказал Турецкий, услышав приближающиеся шаги по коридору. — Вон, их там целая толпа.
Андрей Кондратов вошел в кабинет вдвоем с адвокатом. Перед этим один из его секьюрити, которого язык не поворачивался назвать охранником, заглянул в дверь, чтобы убедиться, что жизни хозяина в кабинете следователя ничто не грозит. Он внимательно оглядел находящихся там и только затем пропустил хозяина и его адвоката — небольшого росточка, полненького и лысенького.
