— Давайте!
Бернд достал бутылку из ведерка.
2
Спустя два дня, Бернд и Таня лежали в постели в одном из лучших отелей города и весело болтали. На полу перед кроватью стояла початая бутылка французского вина и два бокала. Бернд курил, опершись спиной на подушку, а Таня лежала на боку и ласково гладила ладонью его мускулистую грудь, поросшую густыми черными волосами.
Немец был не только высок, но и великолепно сложен. Настоящий Тарзан! Правда, волосат, как кавказец, но Тане это даже нравилось. В этом было что-то дикое и необузданное, словно она лежала в постели с могучим неандертальцем.
— Знаешь, Боря, даже не верится, что мы с тобой познакомились всего два дня назад, — задумчиво проговорила Татьяна.
Шлегель посмотрел на нее и улыбнулся:
— Да уж. Мне тоже кажется, что мы знакомы годы. До тех пор, пока мы не укладываемся в постель.
— Правда?
— Да. С тобой каждый раз как в первый.
Таня усмехнулась:
— Ты груб. Но мне это нравится. А что, я и правда так хороша в постели?
— Ты лучшая из всех женщин, которые у меня были, — заверил ее Бернд.
— О! Ты еще не знаешь всех моих талантов! Ты когда-нибудь слышал про «крыло бабочки»?
Шлегель покачал головой:
— Нет. А что это такое?
— Сейчас покажу. Только убери сигарету, а то еще проглотишь в экстазе.
Шлегель посмотрел на сигарету, потом перевел взгляд на Татьяну и сказал с сильным сомнением в голосе:
— Знаешь, детка, я не уверен, что у меня получится. Это будет уже третий раз за вечер.
Таня приподнялась на локте, провела губами по его смуглой шее и хрипло прошептала ему на ухо:
— Дурачок. Туши сигарету и ни о чем не беспокойся. Доверься мне.
Вдохнув черными ноздрями аромат Таниных духов, Бернд больше не задавал вопросов. Он погасил сигарету, и Таня нырнула под одеяло.
— Ох! — вырвалось из груди Бернда мгновение спустя, и он блаженно прикрыл глаза.
Через несколько минут Шлегель закинул руки за голову и устало вздохнул. Таня выбралась из-под одеяла, налила себе вина в бокал и залпом выпила. Оба были потные и краснолицые, как после сауны. Татьяна тяжело дышала как после часовой пробежки.
— Ты волшебная женщина, — сказал, поглядывая на нее, Бернд. — Я никогда не чувствовал себя таким крутым мужиком. Нет, правда — ты будишь во мне зверя!
Шлегель наклонился и поцеловал Таню в мочку уха, затем зарычал, изображая возбужденного хищника. Татьяна смешливо поежилась и повела обнаженным плечиком. Она была великолепна: красивая, сильная самка, способная свести с ума любого мужчину — вот как она выглядела сейчас, несмотря на растрепавшиеся волосы и смазанную губную помаду.
— У тебя есть в Москве парень? — спросил Бернд, не сводя с нее восхищенных глаз.
Таня помолчала, словно обдумывала его вопрос, потом прищурила голубые глаза и спросила:
— А ты как думаешь?
— Я думаю, что есть, — убежденно сказал Шлегель. — И я готов разорвать его на части.
Зрачки Татьяны по-кошачьи сузились.
— А ты опасный человек, Борис, — тихо и как-то странно проговорила она.
— Еще бы! — согласился Шлегель. — Ты даже не догадываешься, насколько я опасен.
Он вновь наклонился к Татьяне, привлек ее к себе и страстно поцеловал в губы. Таня слегка отстранилась.
— Я слышала, ты часто летаешь в Москву, — рассеянно сказала она.
— Нечасто. Но летаю.
— У тебя там работа?
Шлегель подумал пару секунд и ответил:
— Что-то вроде этого.
Татьяна свесилась с кровати и наполнила вином оба бокала. Протянула один Шлегелю. Они чокнулись и отпили по глотку.
— И еще я слышала, что ты знаком с какими-то московскими бандитами, — вновь заговорила Татьяна.
Бернд усмехнулся, но и на этот раз не стал возражать.
— И что сам любишь заниматься… всякими рискованными делами, — продолжила Татьяна, загадочно поглядывая на Бернда из-под полуопущенных ресниц.
— Смотря что называть «рискованными делами», — резонно заметил Шлегель. — Но в общем, ты права. В Москве у меня есть небольшой бизнес.
— Небольшой? А я слышала, что он приносит тебе хорошие деньги. По крайней мере, здесь, в Берлине, тебе не приходится работать.
Лицо Шлегеля потемнело.
— Это тебе Элка рассказала? — сухо осведомился он.
Таня кивнула:
— Да.
По губам немца пробежала нехорошая усмешка.
— У нашей пухлой Черепашки слишком длинный язык, — процедил он сквозь зубы. — Если кому-то захочется его подрезать, я не удивлюсь.
Татьяна прижалась щекой к плечу Бернда и с покорной нежностью посмотрела ему в глаза.
— Брось, Боря. Элла твой друг, и она любит тебя. Она за тебя пойдет в огонь и в воду. Она и со мной познакомила тебя только потому, что ей надоело видеть тебя холостяком.
— Правда?
— Да. Она считает, что ты холостой, потому что не можешь найти себе в Германии хорошую девушку.
— Гм… — Суровые морщины на лице Шлегеля разгладились. — В чем-то она права. Подожди… Выходит, ты хочешь меня на себе женить?
Таня фыркнула:
— Не надейся. У меня и в мыслях этого не было. Я не собираюсь выходить замуж в ближайшие лет пять, так что можешь успокоиться. Хотя… я бы не возражала, чтобы ты заходил ко мне в гости, когда прилетаешь в Москву.
— Я тоже не прочь.
— Значит, договорились?
— Договорились.
Они вновь поцеловались.
— Знаешь, мне в Москве очень не хватает такого вот крепкого плеча, — снова заговорила Татьяна. — Жизнь скотская, а иногда так хочется почувствовать себя слабой и беззащитной.
— Теперь у тебя появится такая возможность, — заверил ее Бернд. — Ты когда улетаешь?
— Завтра.
Немец задумчиво почесал шею. Потом посмотрел на Татьяну и сказал:
— Я смогу быть в Москве через неделю. Приеду на несколько дней. — Шлегель озорно подмигнул девушке и весело спросил: — Не успеешь меня забыть, а?
— Такого, как ты, забыть невозможно. Вот только…
По чистому лбу Татьяны пробежали маленькие морщинки. Она озабоченно нахмурилась.
— Что такое? — насторожился Бернд.
— Ты был прав, когда сказал, что у меня в Москве есть парень, — тихо ответила Таня. — Вернее, даже не парень, а… мужчина. Мы встречаемся уже год.
