– Что значит «пару месяцев назад»?
– А-а! Вам же точная дата нужна… – Бизнесмен потер рукой лоб, силясь вспомнить. – Это было еще до того, как позвонил Живчиков. Так что, конечно, не пара месяцев. Думаю, конец февраля – начало марта. Что-то в этом роде.
– И что же вы ответили ей на абсурдное условие?
– Сказал, что в таком случае никакого развода не будет вообще, что в дальнейшем будем жить раздельно. Так я и сделал – перебрался в городскую квартиру, наутро расторг свои отношения с Красных – к тому моменту мои юристы как раз все успели подготовить.
– Как прореагировал Красных?
– Вначале все отрицал, конечно. Но у меня уже были веские доказательства. Я имею в виду настоящие доказательства, свидетель был – словом, не важно кто, но тем не менее. Потом он не стал спорить, я предложил ему за акции нормальную сумму, не сам – через адвоката своего, конечно. Документы подписали в два дня, и он тихо исчез. Чем занят сейчас, поддерживает ли отношения с Ларисой, не знаю…
Турецкий оценивающе посмотрел на совсем уж сникшего Стулова и решительно сделал вывод: бизнесмен в точности соответствовал поговорке «краше в гроб кладут».
– Давайте сегодня на этом завершим, – мягко произнес Александр Борисович. – Да… Простите, забыл предупредить: выписан ордер на обыск вашего загородного дома… Вы не против?
– Я же там давно не живу и даже не бываю! – Илья Рудольфович удивленно посмотрел на Турецкого. – Юрочку ко мне на свидания возит Велен… его няня…
– Нас интересуете не вы, а ваша супруга… бывшая, можно сказать…
– Не может быть… – почти прошептал бизнесмен. – Чтобы она подняла руку на Маринку? Она же сама пусть и плохая, но мать!..
– Вариант с вашими конкурентами по бизнесу отрабатывается тоже, – кивнул Турецкий. – Но в данных весьма неординарных обстоятельствах, вы же понимаете, мы должны проверить все версии, в том числе и эту.
Стулов замолчал, потом покачал головой:
– Честно говоря, ничего не понимаю, кроме одного: даже о близких людях судить верно мы не можем… даже о себе, вероятно, всего не знаем… А насчет обыска – конечно, я не против, обыскивайте, хотя что именно вы собираетесь там обнаружить, мне в голову тоже не приходит…
Турецкий немного поколебался, прежде чем ответить, но все-таки решился, сделав это как можно тактичнее:
– На одежде девочки обнаружены следы определенной ткани. Возможно, от пледа. Вы не припомните, какого цвета пледы в комнатах вашей супруги? Или, возможно, обивка мебели?
– Такого же, как в городской квартире, голубовато-серые и розовые тона. А про плед я ничего не могу сказать, но, по-моему, их у нас вообще нет. Или есть? Вообще-то я могу спросить у Юрочкиной няни, она точно знает.
– Не нужно! – поспешно произнес Турецкий. – Очень вас прошу: о предстоящем обыске – никому ни слова, даже если вашей няне вы доверяете целиком и полностью. Тем более о таких деталях! Просто мне нужна ваша подпись на официальной бумаге относительно того, что против вы ничего не имеете.
– Давайте, – равнодушно сказал Стулов, – подпишу, где и что скажете, вам виднее…
12
– Если я молчу – это не значит, что ничего не вижу и не понимаю!.. Ты, Катька, на данный момент замазана с головы до пят, и не вздумай мне вешать лапшу на уши!
Лариса пристально посмотрела в зеркальце заднего вида, в котором отражалось бледное и как-то сразу осунувшееся лицо подруги, которая и не думала ей перечить, просто сидела, уставившись в пространство перед собой невидящим взглядом. Именно в этот момент Лариса по-настоящему поняла, насколько тяжело давалась Екатерине вся ее вдруг сделавшаяся обеспеченной жизнь последних лет, и даже ощутила укол жалости.
– Послушай… – она заговорила заметно мягче. – Ты же знаешь, как сейчас относятся к судейским. Даже тех, кто чист как ангел, подозревают во взятках. А что говорить о… Словом, сколько веревочке ни виться, конец, как говорится, будет. А я тебе предлагаю возможность эту веревочку обрезать – одним махом. Неужели думаешь, что после стольких лет дружбы я тебя обману?
– Я так не думаю, – Екатерина разжала, наконец, губы и заговорила немного осипшим голосом.
На этот раз подруги встретились, как обычно, в центре, но в кафе не пошли, хотя именно на это рассчитывала Катя, не успевшая пообедать. Разговор они вели в Лариной машине – разговор действительно опасный и настолько для Кати неожиданный, что поначалу, слушая Ларису, она впервые поняла, что такое потерять дар речи.
– Ты вдумайся в мое предложение! – Лариса включила движок и вслед за ним обогреватель: весна в нынешнем году выдалась холодная. – Пятьсот тысяч долларов – это много, очень много! А для тебя это – возможность уйти из суда, никогда в жизни больше не рискуя попасться на взятках и угодить за решетку… Подумай о своей семье!
– Ты хоть понимаешь, – проронила Екатерина, – о чем меня просишь и что будет, если ты, а вместе с тобой и я на этом деле погорим?
– Не погорим! В таких случаях, во-первых, никогда и никого не находят, во-вторых, разрабатывают исключительно версии с конкурентами, а у Ильи их – пруд пруди! И чем ты-то рискуешь? Ты вообще не обязана знать, какого рода услуга мне понадобилась, всегда сможешь все отрицать, если что. Пойми, у меня нужных связей не было, даже когда я работала в суде: не к «разведенкам» же обращаться с таким делом? – Лариса нервно хохотнула. – У тебя же не просто уголовники, но еще и уголовники, которых ты спасла. Ну, это твое дело, чем и кто тебе обязан… Не так уж и много я прошу за такую-то сумму!
– Ларик, а ты вообще-то уверена насчет его состояния?
– Конечно! Сергей обладает необходимыми связями и никогда не станет говорить о том, в чем не уверен. Теперь же наше положение совсем безвыходное… Совсем!..
– Я тебя предупреждала насчет этой змеи Велены, – с горечью произнесла Катя. – Это – ее рук дело… Больше некому!
– Я и сама так думаю, но никаких доказательств у меня нет. А если бы были, я теперь связана по рукам и ногам, дальше же будет еще хуже… Знаешь, времени, чтобы исправить ситуацию, почти нет.
– Думаешь, он переделает завещание еще раз, так чтобы тебе не досталось вообще ничего?
– Я в этом не сомневаюсь. С Сережей он уже практически разделался, несмотря на то, что акции у него выкупил. Зато все контракты с его заводом расторгнуты. Да нет, хуже: не возобновлены! При расторжении инициатор платит неустойку, а Стулов дождался, когда срок контракта истечет: они каждый год новый подписывали. Словом, там огромные убытки, Илья был основным закупщиком, остальные куда мельче. Дома у него – ад кромешный, поскольку и Ритка, и ее папаша обвиняют во всем Сережу. Ну а о себе я вообще не говорю!
Катя посмотрела на подругу с жалостью: она знала, что, после того как ее связь с Красных перестала быть тайной, Стулов перебрался в городскую квартиру. Деньги на содержание особняка передает Велене, ей же – на расходы, связанные с детьми. Ларке же достается и вовсе смешная сумма, которой едва хватает на бензин и мелкие карманные расходы. Свой собственный счет Лариса пока не трогала, но это – не более чем вопрос времени. Нищая жена миллионера, причем на долгие годы, поскольку сама она развестись с ним не может все из-за тех же проклятых денег, а он – из-за Юрочки.
