Высокопоставленные собутыльники пожали плечами. Дескать, эта телефонная вакханалия их не касается.
Демидов сам снял трубку и переключил разговор на динамик, чтобы всем было слышно.
- Александр, строго сказал оттуда женский голос (это была Ирина Генриховна). Александр! Не хочу больше слышать никакого вранья про срочную работу. Немедленно домой. Вслед за этим пошли короткие гудки.
У Генерального прокурора отвисла челюсть. Они с Турецким были тезками.
С похмелья самое главное было удержаться и не закурить. Тем не менее рука автоматически нашарила в кармане пачку "Парламента". Отродясь их не курил, довольно странно… Поднатужившись, Турецкий вспомнил, что вчера Демидов забыл в кабинете у "важняка" свои сигареты. Что дало повод Грязнову с Солониным заподозрить в этом скрытую форму подарка.
Дел, слава богу, на работе не было никаких и вряд ли предвиделось (если что-то из минувшего дня Турецкий помнил наверняка, так это подарок Меркулова: гуманное обещание не посылать дальше Зеленограда), так что можно было спокойно отходить с помощью холодного кваса.
Скандала с Ириной не произошло, поскольку, когда ночью Солонин с Грязновым привезли его домой и аккуратно выгрузили, она уже спала, а утром, вернее в 11.35, когда он наконец открыл глаза, жены уже не было. Зато была головная боль, несмотря на качественное давешнее спиртное. Надо бы поинтересоваться у Славки, где он его взял?
На кухне Турецкий обнаружил приклеенный к холодильнику зеленый квадратик бумаги с красноречивой надписью "Здесь!". Он последовал совету и обнаружил почти совершенно замороженную полуторалитровую бутылку кваса. Супруга о нем таки позаботилась. Все-таки в днях рождения есть свои плюсы. Хотя нет, день рождения у него завтра. Но тогда какого хрена они вчера его отмечали?
После первой же кружки кваса пришлось тащиться в переднюю, поскольку в дверь настойчиво звонили. Не иначе Ирка забыла ключи. Или, наоборот, оставила их дома в профилактических целях: чтобы расшевелить похмельного мужа. Или…
Пока Турецкий додумывал свою мысль, руки его уже успели справиться с замком, и он увидел того, кто настойчиво звонил. И чуть не упал.
- Ага! сказал нежданный посетитель. Иначе говоря, Генеральный прокурор Демидов.
За спиной у него виновато маячил Костя Меркулов.
Сгинь, нечистая, захотелось сказать Турецкому. Но проблема заключалась в том, что говорить не было никаких сил, а кроме того… Турецкий вяло махнул рукой: проходите, мол. Но все еще не слишком верил в происходящее. Генеральный прокурор Российской Федерации приехал утром к своему сотруднику? Зачем? Чтобы разбудить?! Проверить бытовые условия?!
Все трое прошли на кухню. Демидов похлопал себя по карманам и пробормотал:
- Ага… Сигареты в машине оставил… или дома.
Турецкий протянул ему его же "Парламент". Демидов с удовлетворением затянулся. Турецкого тут же замутило. А Меркулов начал разговор. Очень вкрадчиво.
- Саша, как ты относишься к самолетам?
Турецкому стало нехорошо, и это было видно по его лицу. Меркулов понял, что загнул, и решил зайти с другого края.
- Александр Борисович, у нас с тобой был недавно разговор, который, к сожалению… В общем, Саша, надо срочно взяться за расследование убийства Леонида Богачева. Кроме тебя, сейчас просто некому. Уж извини. В противном случае у Генпрокуратуры могут быть серьезные проблемы.
Демидов молчал, всем видом подчеркивая свою заинтересованность. Турецкого мутило все сильнее, он готов был бы взяться даже за поиски Янтарной комнаты, если бы его голова и внутренности через минуту пришли в нормальное состояние. Господи, что же такое было в этом "Ахтамаре"?!
- Саша, я понимаю твои чувства, день рождения и все такое, но ведь мы прежде всего профессионалы. О черт! вдруг остановился Меркулов и взялся за виски. Как прихватывает с утра…
- Ага, безо всяких эмоций сказал Генеральный.
- А, подхватил Турецкий, будучи не в силах стесняться Демидова, так тебя тоже? И как ты лечишься?
- Да как… Пью вот. Меркулов, не глядя ему в глаза, достал из внутреннего кармана легкого льняного пиджака упаковку "алка-зельцер" и бросил в стакан воды сразу две таблеточки. Тебе тоже дать? Быстро действует.
Через четверть часа Турецкий обрел некоторую уверенность и понял, что совершил непоправимую ошибку, когда пошел открывать дверь. Надо было не реагировать, черт возьми! Пусть бы искали его. Не нашли бы и, в конце концов, послали бы кого другого.
Инструктаж начальства и вводная в курс дела заняли еще некоторое время, после чего на кухонный стол лег конверт, в котором лежали билет на самолет, вылетающий через два с половиной часа из Внукова в Симферополь, командировочные и прочая лабуда. Турецкий смотрел на это и думал, что еще час назад спал и был счастливейшим из смертных, только вот не знал об этом.
- Машина ждет, напомнил лаконичный Демидов, забивая последним окурком пепельницу.
Ирка будет в бешенстве.
Надо удрать, пока ее нет. Это единственный выход. Вернее, исход.
Через час они были во Внукове. В аэропорт приехали на машине Меркулова, Генеральный отправился в прокуратуру.
- Чего ты тут торчишь? огрызнулся Турецкий в зале ожидания. Я же улетаю, так езжай в контору, обойдусь без проводов.
Меркулов промолчал, но через семь минут стало ясно, чего именно он ждал. Прибыл курьер из Московской городской прокуратуры с пакетом лично для господина Турецкого.
- Теперь я спокоен, сказал Меркулов Здесь материалы по Богачеву, которые украинцы передали в Москву. Почитаешь в самолете. Думаю, что ты с этим быстро разберешься.
Через полчаса Турецкий прошел паспортный контроль и еще через двадцать пять минут погрузился в ТУ-154 с двумя широкими полосами через весь фюзеляж желтого и голубого цвета. На трапе у Турецкого сработал сотовый телефон. Он обреченно покрутил головой, понимая, что жена успела-таки обнаружить его исчезновение, и нажал на клавишу "talk". А ведь Меркулов обещал взять ее на себя. Не успел, значит.
Но это была не Ирина.
- Саша, сказал слабый голос Солонина. Ты как себя чувствуешь?
- Как в мышеловке.
- У меня голова разламывается, просто ужас.
- А, обрадовался Турецкий. У тебя тоже?
- Ну. Что это мы такое вчера…
Сзади на трапе уже напирали, стюардесса смотрела на него укоризненно.
- Витя, нету времени, бутылка осталась в кабинете, хочешь проведи экспертизу без меня, а я еду купаться.
- О! Ты в баню? Точно, это то, что нам сейчас надо, чтобы выбить заразу из организма. Подожди, я тоже хочу.
- Вот и иди туда, из последних сил выругался Турецкий и, отключив телефон, поднялся в салон самолета. Потом схватился за вновь разболевшуюся голову, что-то вспомнил, снова вытащил телефон, но тут он не работал. Чертыхаясь и невзирая на протесты стюардессы. Турецкий снова вылез на трап, набрал рабочий номер Грязнова. Занято. Тогда позвонил ему домой и, дождавшись, пока включится автоответчик, прокричал: "Славутич, мерзавец, офигенный коньяк мы вчера пили, сохрани для меня еще одну бутылочку, приеду, вставлю тебе в…"
