– Во-вторых, – Солонин загнул следующий палец, – Алимов не указал, так как не знал сам, как именно и когда точно будет доставлен груз. Вот мы бы и смогли взять за этот день под контроль подозрительный транспорт, идущий с юга. И лучше подготовиться.
– А в-третьих?
– А в-третьих, экспромт иногда получается на порядок выше тщательно подготовленной операции. Смотри за дорогой.
Их неприметная снаружи бежевая «двадцатьчетверка» притормозила на красный, едва не клюнув носом отечественный джип. Красная точка на табло поползла вправо. Приемник зашелся ровным тонким писком.
– Уходят. – Скобцов сжал руль, напрягся. – Свернули на кольцевую и врубили четвертую.
Сигнал маяка затихал, говоря об увеличивающемся разрыве дистанции. Наконец светофор загорелся зеленым. Скобцов резко вдавил педаль газа. «Волга» прыгнула вперед, обошла «Ниву» и, выскочив на кольцевую трассу, понеслась вдогонку невидимому «мерсу».
Накануне полковник Алимов, замначальника УВД Чечни, передал информацию об идущей в Москву автотранспортом крупной партии наркотиков, а также имя человека, который прилетит ее встречать. Им оказался боевик Кадуева и старый знакомый Солонина Джуба Мирзоев. То, что Мирзоев не сопровождает груз, а перемещается сам по себе, навело Солонина на мысль, что только он, Мирзоев, знает, где этот груз находится, а доставщики, возможно, и не подозревают, что на самом деле перевозят.
Возникала большая доля вероятности, что во время извлечения наркотиков и обмена их на деньги появится, чтобы вместе с покупателем проконтролировать ситуацию, и сам Кадуев. Уж его-то повадки Солонин изучил хорошо. Там, где пахло большими деньгами, Кадуев не проходил мимо. А в сложившейся ситуации тем более не должен оставаться в стороне. Коль замешаны его люди и солидные барыши, он должен себя обнаружить.
Скобцов вывернул руль влево. «Волга» съехала с кольцевой и теперь углублялась в город. Впереди маячили задние огни «мерседеса» чеченцев. Сигнал выровнялся, опять монотонно отсчитывал равные промежутки времени. Красная точка замерла в одном положении, выдавая направление движения пеленгуемых. При поворотах «мерседеса» она отклонялась то вправо, то влево, но уже и без ее подсказок Скобцов крепко сидел на хвосте.
Солонин взглянул на часы: 22.10. Город переходил на ночной режим. Мелькали включившиеся уличные фонари, ослепляли фарами встречные машины. Их Солонину показалось недостаточно много.
– Я знаю это место, – сообщил Скобцов. – Тут сплошь гаражи и разные-всякие базы.
– Какие разные-всякие?
– Да овощные, по-моему. Точно не скажу.
«Мерседес» внезапно затормозил перед широкими металлическими воротами. По обе стороны тянулся внушительный бетонный забор. «Волга» проехала дальше.
Улица освещалась слабо. Через один, а то и два фонаря. Скобцов выбрал место потемнее и припарковался.
– И что теперь? – вопросительно уставился он на Солонина.
Тот поправил на воротнике джинсовой куртки переговорное устройство.
– Схожу в гости. Будь на связи. – И выскользнул в темноту.
Пришлось напрячься, чтобы преодолеть забор, оказавшийся довольно высоким. Оседлав его, Солонин относительно бесшумно спрыгнул на землю. К счастью, сторожевые псы не объявились. Их либо не было вообще, либо они несли службу в другом конце огромной базы. Пригибаясь, короткими бросками он перебегал от склада к складу.
Большая часть территории была погружена во мрак. Только у некоторых складских помещений сиротливо покачивались тусклые лампочки.
Солонин приблизился к открытому освещенному складу, у которого стоял знакомый «мерседес» и рефрижератор «вольво». Из наглухо задраенного «мерса» доносились приглушенные звуки музыки. Виктор подкрался со стороны водителя и постучал в окно.
– Ну чево там? – Дверь открылась, и показалась голова шофера.
Солонин кулаком втолкнул ее обратно и запустил в салон другую руку с миниатюрным газовым баллончиком. Усыпляющий газ мгновенно заполнил ограниченное пространство, и три тела безвольно обмякли на сиденьях.
Солонин закрыл кабину и направился к складу. Поднялся на эстакаду и слегка надавил на маленькую служебную дверь. Она легко поддалась. Оказавшись внутри, Солонин прислонился к стене и замер, прислушиваясь.
Звучали сразу несколько голосов. Он пригнулся как можно ниже и выглянул из-за скрывающей его кирпичной перегородки.
Помещение было пусто, за исключением выгруженных в центре картонных ящиков с цитрусами. Рядом с ними собралось семь человек. Один (Солонин узнал в нем Мирзоева), не торопясь, внимательно осматривал каждую коробку, двигал, расчищая себе место, все глубже зарывался в их нагромождение. Наконец он выволок одну из них, потом еще две. Вскрыл эти коробки, покопался в апельсинах и извлек на всеобщее обозрение три объемистых пакета. Сорвал бумажную оболочку и предъявил запаянный в прозрачную пленку белый порошок.
Ни фига себе, пронеслось в голове у Солонина. На сколько же здесь?!
Находившиеся в помещении мужчины собрались вокруг Мирзоева. Ибрагима Кадуева среди них не было.
– Скобцов, вызывай оперативную группу, – бросил в микрофон Солонин и отключился.
Сейчас наступил самый подходящий момент, когда можно брать с поличным. Опергруппа могла подоспеть слишком поздно.
Внутри Солонина словно разжалась пружина. Он выскочил из укрытия, как злой джинн, несущий одни неприятности и проблемы.
– Всем оставаться на местах! Уголовный розыск, – разрезала глухую тишину резкая команда.
Семь пар глаз метнулись в его сторону. Несколько секунд они сверлили непрошеного гостя оторопелым взглядом, потом, заметив, что он один, стали наливаться красным.
Первым вышел из оцепенения Джуба Мирзоев.
Узнав Солонина, он откровенно выругался:
– А-а-а! Русский шайтан… – Дальше следовали труднопереводимые слова.
– Привет, Джуба. Какая встреча, дорогой, – спокойно произнес Солонин, как будто повстречал после долгой разлуки старого приятеля.
«Приятель» оказался неучтив настолько, что выхватил из-под пиджака пистолет и повел ствол в сторону говорившего. Солонин был готов к подобной реакции чеченца и, не целясь, выстрелил с локтя. Пуля вошла в ящик с апельсинами в десяти сантиметрах от Мирзоева и затерялась где-то среди ароматных плодов.
– Не дури, Джуба. Следующую влеплю в лоб, – предупредил Солонин. – Ты меня знаешь.
Дернувшиеся было за земляком чеченцы остановили руки на полпути к оружию.
– Знаю, знаю! – завопил Мирзоев на удивление тонким, высоким голосом. – Шайтан тебя знает. У-убью! – И нажал на спуск.
Солонин кувыркнулся в сторону на долю секунды раньше и пальнул в ответ. Чеченец, бывший левее Мирзоева и оказавшийся на линии огня, коротко взмахнул руками и молча завалился в ящики. По земле покатились оранжевые шары. Наблюдавшая эту сцену пятерка ожила и открыла беспорядочную стрельбу.
