Витя сбавил шаг и осмотрелся. Нет, за ним не гонятся. Он остановился, отдышался и снял очки. Людей вокруг не было, улочки становились все тише и глуше, окраина города переходила в пустырь. Теперь Вите действительно можно было ничего не бояться.
Но вот тут-то к нему и подступил ужас.
Весь мир – враг.
За каждым углом, за каждым деревом, за каждым помойным баком скрывался или наряд милиции, или человек в камуфляже, или, что самое обидное, какой-нибудь не допивший своего грузчик, который готов был по любому поводу сорвать с Вити черные очки. А сорвав, определить, что Витя – это тот самый Корнев В. С., чьи портреты расклеены на всех заборах.
Вот в чем был ужас. Не в том, что Витю поймают, нет… А в том, что этого надо будет ждать! Ждать постоянно, без выходных и праздников, в солнце и в непогоду, выглядывая в окно – не крадется ли кто, озираясь на улице – не следят ли, не прячутся ли за углом, за деревом, за помойным баком…
Было жарко, но Витю внезапно прошиб озноб. Так прошибает ознобом двигатель автомобиля, когда в замке зажигания поворачивается ключ. Двигателю будто сразу как-то холодно становится, он дрожит и начинает все быстрее и быстрее шевелить своими поршнями, чтобы согреться, а потом сдергивает с места машину с ездоком и несет их куда-то, несет… Дурак водитель думает, что двигателю жарко, дурак водитель следит за стрелкой термодатчика, боится, как бы она не зашла в красную зону, а двигатель, наоборот, толкает ее в красную зону, потому что ему холодно, холодно, холодно…
Вот и Вите стало холодно. И он не смог больше стоять. Он побежал по улице вон из города, вон ото всех, вон ото всего…
Он побежал в единственное место, где пока мог чувствовать себя в безопасности.
И потом – там же эта девка!
Витя поспешно сунул руку в карман брюк, чтобы проверить, на месте ли пакетик с краской для волос.
На месте. Не вылетел по дороге.
Ну а раз так, значит, все будет чики-чики. Витя сумеет осуществить свой план. Сумеет!
Инга сняла со щита лопату, взвесила. Ничего себе, тяжеленькая. Но вместе с тем и вполне подъемная, даже если бить с размаху. «Не убить бы его…» – подумала Инга.
Да, задача перед ней стояла трудновыполнимая. Подстеречь похитителя, незаметно подскочить к нему, желательно сзади, и, что называется, перелопатить по кумполу. Да еще и не убить, а только оглушить! Сложно…
Но можно. Инга почему-то была абсолютно уверена, что сумеет сделать все как надо. Эту уверенность давала ей злость, которая гудела, трещала и стреляла у нее внутри, будто линия электропередачи в грозу.
Но может быть, одной лопаты все-таки мало? Нужно еще что-нибудь…
В углу щита на гвоздике висел моток проволоки. И Инге пришла в голову мысль…
Она сняла проволоку и вернулась к калитке. Там размотала моток и натянула проволоку внизу, поперек проема, так чтобы гад-мучитель, возвратившись, споткнулся и упал. Вот тут-то она со своей лопатой и подоспеет. Бац – и он в отключке. А потом Инга свяжет ему руки той же проволокой, и все. Финита ля комедия.
Закончив с проволокой, она встала сбоку от калитки, у забора, и, опершись на лопату, начала ждать.
Ждать пришлось недолго. Уже скоро за забором послышались торопливые шаги. Инга спиной прижалась к кирпичной кладке и замерла. В замок вставили ключ.
«Ну сейчас ты у меня получишь…» – подумала Инга.
Калитка с легким скрипом отворилась. Дальше все было так, как и предполагала Инга: цепляние за проволоку, крик – «Ай!» – и шумное падение.
Инга замахнулась лопатой… да так и застыла.
Это был не Витя.
Перед ней лежал прилично одетый мужчина лет тридцати пяти. Он ошалело вытаращился на Ингу и от неожиданности не мог вымолвить ни слова. Поэтому Инга подала голос первой.
– Вы кто? – спросила она, не опуская лопату.
Мужчина перевалился с живота на спину и попятился на локтях в сторону:
– А вы кто?
Инга даже растерялась. Ну что тут ответить?
Мужчина между тем продолжал:
– Я владелец этого ресторана! Что вы тут делаете?
Ресторана?!
Инга быстро глянула в сторону здания, из которого недавно выбралась. Так вот что это такое! Ресторан!
Мужчина тем временем начал подниматься на ноги. Инга не знала, что ей теперь делать.
– А ну не вставать! – неожиданно для самой себя скомандовала она.
Мужчина испуганно покосился на лопату и остался сидеть на земле:
– Да что вам нужно-то?
Инга лихорадочно соображала, как ей теперь быть. Этот мужик, он что, заодно с ее мучителем? Или нет? Хотя как же нет-то? Конечно, заодно! Иначе зачем он здесь? Зачем? Затем, что вместе они, – вот зачем! Так, может, и его лопатой по тыкве? Точно! И его тоже надо!
Инга примерилась взглядом, как будет бить, и слегка размахнулась. В воздухе блеснул остро отточенный край лопаты.
Мужчина в ужасе закрылся рукой:
– Э! Э! Вы чего?!
Инга вздохнула. Нет, не могла она этого сделать. Не могла. Слишком уж он беззащитный…
– Вот же блин… – пробормотала она и опустила лопату.
Мужчина облегченно сглотнул. Он снова попытался встать, таращась на Ингу и загораживаясь от нее ладонью, и вдруг неожиданно застыл в неудобной позе: и не сидя и не стоя, а как-то так – враскоряку. Его взгляд соскользнул с Ингиного лица и приковался к чему-то за ее плечом. И в этом взгляде была радость.
Инга быстро обернулась.
Перед ней стоял Витя. Он удивленно переводил глаза с нее на мужчину и обратно. Эта встреча у калитки озадачила его настолько, что он даже снял и сунул в карман рубашки свои черные очки, словно проверяя – не обман ли зрения имеет тут место.
И тут же понял, что нет – не обман.
– Хватай ее! – закричал мужчина. – Чего стоишь-то?
Витя метнулся вперед, вытянул руки и схватился за лопату. Инга опомнилась и стала тянуть ее на себя, но Витя был сильнее. Он вырвал у нее черенок и усмехнулся:
– Сбежать, значит, хотела?
Инга готова была выть от досады. Ну вот зачем она все это затеяла? Надо было бежать отсюда, как только представилась возможность! Так нет – ее на авантюры потянуло! «Дура! – ругала она себя. – Какая же я дура!»
Тем временем мужчина поднялся-таки на ноги. И сразу же чуть ли не с кулаками обрушился на Витю:
– Где ты шлялся?! Я тебя спрашиваю: где ты шлялся?!
Теперь Инга очень жалела, что не саданула мужчину лопатой. «Сердобольная какая! – угрюмо поджала она губы. – Они-то со мной небось миндальничать не станут!»
Между тем мужчина и Витя, кажется, были больше заняты друг другом, чем ею. Мужчина был зол и красен, а с лица Вити все еще не сошло удивление.
