Но Володя убедил своих собеседниц, что делать этого ему не следует, зачем же обижать подозрениями хорошую женщину? Раз не все данные сходятся, не следует человека зря беспокоить. И этим он еще больше расположил к себе собеседниц — ишь какая нынче милиция пошла! Вежливая!
Итак, в квартире проживала одинокая Леся. И у нее в прихожей горел свет. Все правильно, разве у подруг мало общих дел? Значит, к ней Ольга могла зачем-то приезжать.
А вот в доме в Пожарском переулке проживала семья Аси Малиевой. Она сама и ее муж Виктор, инженер «Мосводоканала». Тут уже Галя выяснила, что у Аси ожидается прибавление в семье, это и соседям известно, но в данный момент они с мужем вроде бы взяли отпуск на две недели, потому что собирались отправиться к родственникам на юг, куда-то под Краснодар, где, собственно, Ася и хотела рожать.
А если они никуда еще не уехали? А Ольга, как врач по образованию, и медсестра с богатейшей практикой, вполне могла оказывать подруге какие-то медицинские услуги? Ведь она и мчалась так, словно по экстренному вызову! Тогда как быть? Врываться в дом, где женщина рожать собралась? Бред же…
А если они все-таки уехали? Послать как бы дамочку с почты с неожиданной телеграммой? Или позвонить якобы с телефонного узла? Можно, конечно, и такими способами проверить, но… опять-таки это но! Если там кто-то есть, он на телеграмму может и отозваться, а может и трубку не поднять, но неожиданный визит его обязательно насторожит.
И что же тогда делала в пустой квартире — если она пуста — целых сорок минут озабоченная Ольга Ивановна? И почему она вышла на улицу словно после хорошей бани — вся распаренная и красная? Ответ, к неудовольствию Гали, в присутствии которой мужчины старались сдерживать свои языки и эмоции, но все же иногда прорывались, напрашивался самый недвусмысленный. Значит, возможно, в пустой квартире Малиевых и прятался в настоящее время Вячеслав Баранов. Его там и навещала «верная» медсестра Ольга Ивановна, пытаясь или стараясь скрасить своему шефу его вынужденное одиночество.
Турецкий предложил взять обе квартиры под временное наблюдение, хоть оно и хлопотно, а проще ему самому отправиться к Ольге и поговорить с ней серьезно, без всяких оговорок.
— Нам, — аргументировал свое предложение Александр Борисович, — многое о ней известно, а также и о ее подругах. Как воспользоваться этой информацией, будет видно по ходу разговора. И если она умная баба — а она, по мнению той же Варвары, очень неглупа и, судя по ее действиям, очень даже решительна, — с ней будет нетрудно договориться, объяснив, чем наше резкое вмешательство может закончиться не только для ее шефа, но и для нее самой, как и для ее подруг. Короче говоря, Ольга должна понять и пойти нам навстречу, как бы нелегко ей это ни было.
А главную миссию Александр Борисович решил взять на себя. Пошутили и по этому поводу, но приняли-таки его вариант как самый реальный. И тут же решили не откладывать дела в долгий ящик и начать операцию завтра прямо с утра. Пока никто ничего не подозревал, Александр Борисович хотел встретиться с Ольгой Ивановной. И в помощники для этой цели он себе выбрал Володю Яковлева — надо же было каким-то образом отвлечь внимание секретарши от важного разговора со старшей медсестрой!..
Но на всякий случай, скорее теперь для страховки, решили проследить и вечерний путь Ольги Ивановны. Куда она поедет? Оставалась ведь еще и третья подруга.
Однако Ольга Ивановна, как доложил совсем уже поздно Володя, который вместе с Севой заканчивал наблюдение за объектом, поехала к себе домой. Причем делала она это как-то неохотно. Пока ехала, часто останавливалась, приткнувшись в обочине, курила, потом выбрасывала окурок за окно и ехала дальше. Так и «довезла» своих наблюдателей до самой Стромынки, где и проживала с мужем в бывшем когда-то райкомовском доме. Этот адрес Володя уже знал от Варвары. Так что они проследили и… отправились по домам.
Операция, как уже знал Яковлев, должна была начаться рано утром, с приходом врачей на службу.
5
Вячеслав Иванович решил вспомнить и навестить еще одного своего, можно сказать, отчасти агента, с которым встречался лишь в тех случаях, когда в деле были замешаны проживавшие в Москве либо недавно прибывшие в столицу азербайджанцы.
Впрочем, назвать Рустама Алиевича агентом бывшего начальника МУРа было бы явной натяжкой. Случалось, Грязнов выручал директора ресторана «Узбекистан» от крупных неприятностей, грозивших тому со стороны потерявших чувство ответственности земляков, иногда Рустам Алиевич подсказывал Вячеславу Ивановичу верные решения, особенно когда они касались разветвленной азербайджанской диаспоры в России. Рустам Алиевич был очень уважаемым человеком в своей среде и пользовался большим, а в отдельных случаях и непререкаемым авторитетом среди соотечественников.
В данном случае Грязнову не давал покоя Исламбек Караев, появившийся в Москве относительно недавно, но проходивший по отдельным милицейским сводкам лишь тенью. Изредка его упоминали некоторые свидетели, но ничего путного сказать о нем не могли — не было компрометирующего материала. Однако, если судить по поступкам тех же Огородникова, Жеребцова, Вахтанга Гуцерии с его молодцами, врачей Баранова и Долина с их «гиппократами», то создавалось ощущение какой-то довольно устойчивой преступной группы, которая до сих пор действовала чрезвычайно скрытно. Разве что лишь последнее убийство Артемовой да попытка устроить дымовую завесу из якобы покушения на самого себя кинули следствию тот кончик веревочки, за который и следовало осторожно тянуть, чтобы не оборвать раньше времени.
Вот об Исламбеке и хотел поговорить с Рустамом Грязнов. Причем с той же прямотой и решительностью, с которой не так, кажется, и давно, каких-то пять — семь лет назад всего, говорил о братьях Мамедовых, о других преступниках, пытавшихся навязать России наркотическую войну. И где они все теперь? Сидят как миленькие либо вернулись на этническую родину в принудительном порядке. Но на место «павших бойцов» становятся новые «волонтеры», поскольку земли российские немереные и потенциальных потребителей наркотической заразы, по их убеждению, здесь пруд пруди.
Узнав от мэтрдотеля о приходе в ресторан Вячеслава Ивановича, Рустам Алиевич вышел сам встретить его как почетного гостя и проводить в личный, закрытый для всех прочих кабинет, где любое прослушивание исключалось. А в том, чтобы это было действительно так, да и при особой нужде, Рустаму Алиевичу охотно помогали сотрудники из ведомства Вячеслава Ивановича.
Пока Рустам — пожилой, щуплый и абсолютно полысевший за последние пару лет мужчина с орлиным взглядом и стальными нервами, совсем не похожий на большинство своих тучных и ленивых с виду, но чрезвычайно скорых, а в иных обстоятельствах и очень жестоких соотечественников — это все сказки про их восточную «женственную мягкость», — словом, пока Рустам предлагал гостю испробовать его лучшие коньяки на выбор, Грязнов, хваля напитки, сумел ненавязчиво намекнуть на свой интерес.
Он сказал, что, собственно, интерес к Исламбеку Караеву привел его сюда. Кто таков, откуда, чем занимается, какие планы? Вон сколько вопросов слились в один, главный, — необходимо самое всестороннее досье на этого человека. По возможности, и на его окружение, среди которого есть и грузин родом из Баку — Вахтанг Гуцерия. Кажется, очень неприятный тип.
