— Эти, что здесь были, — сказал Гоша, — что его галоши увезли на экспертизу, не помилуют.
Они ехали около получаса. Подъехали к высокому каменному забору. Гоша все еще о чем-то раздумывал, хотя машина уже остановилась перед железными воротами. Водитель и Артем вопросительно смотрели на него.
— Приведите сначала Аркана, — негромко сказал Гоша.
Артем кивнул водителю: давай, мол, исполняй. Тот исчез за воротами.
Аркадия вывели и подвели к машине. Он был в свитере и джинсах, на запястьях наручники. Лицо заросло щетиной.
— Аркаша, — сказал Гоша. — Ты меня знаешь. Я сам отдал тебя Олегу Дмитриевичу. Сказал, служи ему, как мне служил. Было такое?
Аркан кивнул: было.
— И ты верой и правдой ему служил?
Аркан еще раз кивнул: служил.
— Исполнял все его приказания? — не отставал Гоша. — Да или нет? Ответишь честно — ты свободен. Заберу к себе назад. Ну что молчишь — язык проглотил? Все приказания исполнял?
— Да, — ответил Аркан и понурил голову.
— Не хочешь выдавать хозяина? Это хорошо, — похвалил Гоша. — Утром тебя отвезут домой. Иди.
— Теперь Томилу? — спросил Артем.
— Н-нет... не надо. Лучше я сам к нему пойду. Он где у вас там сидит?
Они прошли в ворота. Артем показал на полуподвальное окно. Гоша подошел к нему и присел на корточки.
— Ничего не видно, пусть там свет кто-нибудь включит, — сказал он.
Свет включили. Гоша вздрогнул, увидев сидевшего на стуле Томилина.
— О Боже... Да хоть галстук снимите с него... Нет, я к нему не пойду. Зачем... Зрелище не для меня. Делайте, как договорились.
И, распрямившись, быстрым шагом направился к воротам.
8
Володя Фрязин появился в кабинете Грязнова.
— Вы меня вызывали?
— Вызывал, вызывал... — ответил Грязнов, держа в руках негативы с волнистыми изображениями. — Вот полюбуйся! Твоих рук дело. Все сходится, смотри и радуйся.
— Чему тут радоваться, — вздохнул Володя. — Люди погибли ужасной смертью... И к тому же неизвестно, кто зарезал Новруза в Баку.
— Пока неизвестно, — поморщился Грязнов. — Но Борисыч это убийство не выпускает из поля зрения, жмет на нас. А что мы можем? Их полиция, чуть что, сразу начинает верещать по поводу нашего вмешательства... Соглашения-то нет до сих пор. Я так Турецкому и сообщил.
Грязнов положил рядом с негативами уже знакомое Володе заключение биологической экспертизы крови. Потирая руки, сказал:
— Все один к одному. Могу тебя поздравить. Теперь твоему Тимуру не отвертеться.
— И кто его будет арестовывать? — спросил Володя.
— Не мы же... Получен ордер на его арест. Прокуратура пошлет им факс. Арестуют, если успеют.
— Думаете?..
— А что тут думать? — сказал Грязнов. — Ты же видел его хозяина. Тому палец в рот не клади. Сразу просек, что к чему. Теперь этот громила Тимур обречен. Такие болячки они отсекают сразу. Я уж и так и этак прикидывал, как бы его увезти с нами в Москву. А потом понял: бесполезно. Ничего бы он нам не сказал. Что он знает про хозяина? И если даже знает, не скажет. Не удивлюсь, если он уже получил свою пулю в затылок.
— Значит, до Козлачевского нам пока не добраться? — спросил Володя.
— Пока нет...
— Есть еще Томилин, — сказал Володя. — С ним бы побеседовать. Он пока тоже в Тюмени.
— Побеседовать можно, — согласился Грязнов. — Весь вопрос в том, кого он больше боится, тебя или Козлачевского. Боюсь, не тебя...
Его слова прервал телефонный звонок.
— Борисыч! — обрадовался Грязнов. — Какими судьбами? — И подал знак Володе, чтобы тот снял трубку на параллельном аппарате.
— Вчера было покушение на Мансурова, — сказал Турецкий.
— Да ты что! — не удержался от возмущения Грязнов. — И кто? Опять третья сила?
— Никто ничего не понимает, — ответил Турецкий. — Не думаю, что и вам там в Москве что-нибудь известно. Лучше постарайся выяснить, и побыстрее, что такое архивы Грозненского нефтяного института? Представляют ли они в настоящее время ценность. И если да, то какую? Слава, мне это нужно очень срочно. Тут происходят либо могут произойти кое-какие события... Кстати, как там Козлачевский? Где он, что поделывает?
— Сейчас он в Тюмени. А что?
— Слишком заметен его интерес к тому, что здесь происходит. Возможно, он причастен к стрельбе по Мансурову.
— Вас понял, — сказал Грязнов и выразительно посмотрел на Володю.
— Слава, с Козлачевским будь осторожнее, вернее, с теми, кто его окружает. А насчет архивов я хотел бы знать уже сегодня. Обратись к Косте. Он найдет скорее концы. Я к нему не могу пробиться.
— Я так и собирался, — ответил Грязнов. — Что еще?
— По поводу убийства Новруза... Есть что-нибудь? У вас же было что-то подобное. Какие-то тюменские «генералы». Хоть какая-то зацепка есть?
— Да нарыли кое-что. Володя привет тебе передает. Он тут отличился. С риском для жизни, можно сказать. Но все подробности при встрече. Какое это имеет отношение к вашему Новрузу, пока не пойму... Может, узнаю что-нибудь... Как там погода?
— Пошел к черту со своей погодой, — на смешке произнес Турецкий. — Ты понял, что я сказал? Давай звони Меркулову. А я буду ждать твоего звонка.
И положил трубку.
Вячеслав Иванович набрал номер Меркулова:
— Константин Дмитриевич? Вам пламенный привет от Вячеслава Ивановича...
— Что-то тон у тебя сегодня игривый, — заметил Меркулов. — Случилось что?
— ...А также от Александра Борисовича. Тоже шлет пламенный привет из солнечного Баку, хотя вполне мог позвонить вам и сам по интересующему его вопросу... Но почему-то решил нагрузить меня. Боится вас, что ли? Хотя мне сказал, что не может дозвониться.
Вячеслава Ивановича редко охватывало такое пустословие. Но сегодня была причина — убийца «генералов» установлен. Отсюда и хорошее настроение, которое всегда вызывало у него желание говорить.
— Мне некогда, — остудил его Меркулов. — У меня люди. Говори, что случилось.
— У меня тут тоже люди. — Грязнов подмигнул Володе. — И еще какие. Бьюсь об заклад — не чета вашим. А случилось вот что: Борисыч срочно интересуется, что такое архивы Грозненского нефтяного института. И какую они имеют ценность...
— Когда? — встревоженно спросил Меркулов. — Когда он о них спросил?
— Да вот только что, — ответил Грязнов. — А ты с чего так разволновался?
