– Терминология подобного рода не по моей части, это дело журналистов… – Было заметно, что Семен немного обиделся.
– Семен, мы ж свои люди! – укорил его Турецкий и продолжил: – Так вот, ничего не отставляя в сторону, на потом, мы должны будем главное внимание сосредоточить на этом вашем Саблине. Сыр-бор, насколько я понимаю, загорелся из-за телефонной беседы вдовы с президентом. И я прошу вас все материалы, которые у вас уже имеются по этому делу, прямо сегодня же и чем скорей, тем лучше – ко мне. Кто его ведет?
– «Важняк» Чибисов, – ответил Маркашин.
– Знакомая фамилия… – задумался Турецкий.
– Тот, который выезжал на убийство механика. Имеется связь и с моим делом, – пояснил Левин.
– Вспомнил, допросы Струговых, – закивал Турецкий. – А что его на Саблина кинуло?
– Дежурил, – пожал плечами Маркашин, – вот и снова повезло.
– Ну что ж, тем лучше, уже круг революционеров… Давай его тогда, Семен Макарович, тоже включим в мою группу.
– А как же указание Кремля? – ехидно спросил Маркашин. – Насколько нам известно, Москва довольно отчетливо высказала свое недоверие.
– Так то ж президент! – засмеялся Турецкий. – Или кто-то шибко влиятельный из его ближнего круга. У нас же со Славкой своя точка зрения. Нам вон и сам господин Латников прямо сказал: мол, в ваши дела, ребятки, я не вмешиваюсь. Сами с усами. Вызывай его со всеми бумажками. Мы сейчас закончим, Вячеслав пусть едет и осваивается на Грибоедовском канале, а я с этим Чибисовым, пожалуй, смотаюсь туда. Как эта птичка называется, «Пеликан»?
– «Павлин».
– Тем более… И еще. Где мы официально сидеть будем? Тут?
– Могу в прокуратуре выделить пару кабинетов, – заметил Маркашин.
– Хорошо, Семен Макарович, а то как-то Виктора стеснять каждый раз приходится. Уже просто неловко.
– А я, пожалуй, здесь останусь, – возразил Грязнов.
– Кто бы сомневался… – удивился Турецкий, чем вызвал дружный смех. – Тогда последний вопрос: на какой-нибудь транспорт мы можем рассчитывать?
– Мне дано прямое указание, – Маркашин поднял указательный палец вверх, – обеспечить руководителя оперативно-следственной группы персональной машиной. Есть тридцать первая «Волга», устроит? С водителем, естественно.
– Меня устроила бы даже такая иномарка, как «Запорожец», но этого у вас нету. Поэтому согласен на что угодно. Ну а ты, Грязнов, падай в ноги другу Вите. Или давай я тебя заброшу на набережную канала.
– За Вячеслава Ивановича беспокоиться не стоит, – сказал Гоголев. – Я его сейчас буду с Москвой соединять, а потом решим, что дальше.
– Ну что ж, тогда по коням. А общий сбор, я полагаю, лучше всего назначить где-то на девять вечера. Если нет возражений. Впрочем, согласовывайте с Грязновым.
– Я согласую, – пообещал Вячеслав. – Езжай, не теряй времени.
Юрий Владимирович Чибисов оказался достаточно молодым человеком, лишенным какого-либо видимого почтения к старшим по должности и званию. И этим сразу понравился Турецкому. Через пять минут они были уже на «ты», и Юрий подробно живописал о том, что и как происходило в ночь на четверг.
С утра ночной клуб «Павлин» был, естественно, закрыт. Работали уборщицы, готовя помещения к вечерней программе. Но Чибисов быстро отыскал директора по телефону и предложил ему, не отнимая времени, собрать весь обслуживающий персонал заведения, который работал здесь в недавнюю злополучную ночь. Директор попробовал было возразить, но Чибисов проявил такую настойчивость и твердость, что Турецкому осталось лишь поблагодарить свою удачу.
Народу, кстати, собралось немного: пятеро официантов, двое администраторов, швейцар и трое охранников заведения. Последние в зал вообще не заходили, осуществляя охрану снаружи, у подъезда, и внутри, возле стеклянных дверей.
Уборщицы быстро закончили свою работу, и столы поставили в зале точно так же, как было на презентации книги Саблина. То есть выделили главный стол и отодвинули чуть в стороны остальные.
Затем каждый из работников клуба рассказал о том, что он лично видел, чем занимался, – все по порядку. Показания служащих практически не отличались от тех, что у них уже взял тремя днями назад Чибисов. Турецкий его успокоил, заметив, что хотел бы собственными глазами понаблюдать картину, а вовсе не от недоверия к нему.
Затем все рассказы стали плавно перетекать к единственному за весь вечер небольшому конфузу, который чуть было не нарушил плавное и выверенное течение презентации. Вспомнили, что среди гостей была одна очаровательная женщина, на которую все обращали внимание. Она сидела вместе с Саблиным и его супругой за главным столом. Но в какой-то момент то ли немного перепила, то ли просто плохо себя почувствовала, стала нервничать, повысила голос, закапризничала, но все кончилось к общему благополучию. Даму просто вывели в фойе, откуда она вскоре и уехала.
Перешли к меню застолья – к пище и напиткам. Все имеющие отношение к этому вопросу единодушно подтверждали, что сам Саблин пил только шампанское и ничего более крепкого. Хотя на соседние столы подавали и водки, и коньяки, и даже иностранные напитки, типа виски и джина. Обслуживал главный стол один официант, который искренне удивился, когда узнал от Турецкого, что Саблин пил не шампанское, а ситро.
– Не знаю, – сказал он с иронией, – может, оно и так, если кто-то быстро выпивал то, что я постоянно доливал в его бокал, а ему под столом наливали ситро. А где ж еще? На столы ситро у нас не подают, да и вообще его не бывает в буфете.
– Ну а другая фруктовая вода, напоминающая по цвету шампанское? – спросил Турецкий.
Официант лишь пожал плечами и ничего не ответил. Было видно, что он не верит подобной чуши. То же самое касалось и пищи, подаваемой на стол. Сидели за ним, кстати, пятеро – еще директор издательства, выпустившего книгу, и главный редактор. И кому из всей пятерки должна достаться какая тарелка, угадать практически невозможно. Значит, и тут никто заранее не смог бы ничего лишнего насыпать.
Потом начали обсуждать поведение гостей. Официанты, как никто другой, бывают наблюдательны во время подобных массовых мероприятий, начинающихся торжественными речами и скоро переходящих в обыкновенную пьянку. Но ничего запомнившегося, разве что инцидент с мадам Кутеповой – ее фамилию отыскали в общем списке приглашенных гостей, и он сохранился у одного из администраторов, – никто рассказать так и не смог.
Снова прошлись по списку гостей и соответственно по столикам, за которыми они рассаживались, согласно схеме, представленной самим юбиляром или автором, – в общем, непонятно, как его теперь следует называть. И вот тут неожиданно обнаружилось, что гостей оказалось больше, чем было предусмотрено в общем списке. Вероятно, в последнюю очередь, как это нередко случается, появились неучтенные или случайно забытые люди, которым сам Саблин передал личные приглашения перед началом презентации. С этой целью вот здесь, – показал администратор, – в правой и левой стороне зала были поставлены четыре дополнительных стола. За ними, между прочим, разместились и представители телевидения со своими камерами, микрофонами и осветительной аппаратурой.
