Самохин остановился, проехав чуть вперед, и стал наблюдать. Аппарат был хоть и новый, еще днем сыщики обратили внимание, но не работал. Поэтому старик, раздраженно махнув рукой, тут же нырнул в туннель под железнодорожными путями.
Николай вынул из бардачка портативный магнитофон, запер машину и махнул через пути поверху, на другую сторону. Увидел старика, который бодро выбрался из туннеля и по асфальтовой дорожке засеменил в сторону почтового отделения. Шел, не оборачиваясь и не оглядываясь, – значит, был уверен, что за ним никто не следит. Это хорошо. Самохин двигался следом по темной стороне, куда не доставал из-за высоких кустов свет редких фонарей.
В здание почты старик не вошел. Возле лестницы стояла телефонная будка, куда он тут же и сунулся, плотно затворив за собой стеклянную дверь. А Самохин свернул вдоль ограды и подошел к будке с ее тыльной фанерной стороны. Услышал бормотанье. Это старик негромко произносил цифры, которые набирал на аппарате. Потом воцарилось молчание. Впрочем, тишина длилась недолго. Послышалось звяканье рычага – старик повесил трубку, затем снова снял и стал опять, бормоча, набирать длинный номер.
Самохину в принципе была понятна подобная конспирация. Набираешь цифры, слушаешь три или четыре долгих гудка и вешаешь трубку. И сразу набираешь номер заново. Вот тогда тебе отвечают. Нехитрый вариант. Так, видно, и тут. На всякий случай включил магнитофон и прижал микрофоном к стенке будки.
– Сережа, Сережа! – громким шепотом заторопился старик. – Ты меня слышишь?… Да это я, дядя Витя, ага… Слышь-ка, ты костыли-то что, оставил на виду?… Как нет, когда ко мне нынче крутые прикатили и в нос фотку тычут: твоя, мол, работа?… «Какие», «какие»? А я знаю, что ли, откуда? Крутые, говорю… Чево?… Не, не признал, нет! Да чего хотели! Чтоб я такие же им сделал, ага. К завтрему обещали ствол вместе с аванцем доставить… Не ты вывел? Не врешь, парень?… Да не, чего ж божиться-то. Не нравится мне это дело, Сережа, вот как. Чего делать-то?…
Дальше старик довольно долго слушал и молчал, похоже, получал инструкции, как себя вести, и наконец снова заговорил:
– Не, про «винторез» речи не было. Ага, понял. Супруге скажу, она будет знать, где меня найти. Лады, Сережа, до встречи.
Снова звякнула трубка. Дед еще постоял в будке, вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, погремел металлическими монетами в кармане и, резко обернувшись, увидел Самохина.
Николай стоял, небрежно привалившись плечом к будке. Ему показалось, что у старика подкосились ноги и тот стал как-то неловко оседать. Подхватил под локоть, придержал, приблизив лицо, пронзительно посмотрел Бессонову в глаза и негромко произнес:
– Поговорил с заказчиком-то? А то темнил! Не знаю, мол, ничего не ведаю… Дурак ты старый, вот что я тебе доложу. Пойдем со мной.
– Ку…куда? – едва смог выдавить из себя Виктор Ильич.
– Чего – куда? – удивился Самохин, не отпуская дедова локтя. – Домой к тебе. Ты ж собирался бабке сказать, где намерен залечь на дно. Вот и скажешь. А заодно и мы с тобой побеседуем.
– Не знаю ничего, – заторопился старик.
– Сейчас вспомнишь. – Самохин быстро перегнал кассету и включил на воспроизведение.
Послышались шумы, звяки, а затем быстрый дедов говорок: «Сережа, Сережа…» Самохин остановил кассету.
– Ну, признал?… – И добавил вновь обмякшему старику: – А с бабкой-то твоей мы уже поговорили. И номерок этот, по которому ты звонил, мы из печки твоей выудили. Так что валять ваньку дальше никак не советую. И притворяться, что загибаешься. Пошли к машине… А по дороге ты мне что-нибудь расскажешь. Договорились? И учти, гражданин Бессонов, теперь это в твоих личных интересах.
– А вы… откуда? – Старик, похоже, был в полной прострации.
– Оттуда. Вы правильно угадали, Виктор Ильич. Ну, не будем тянуть время.
Чтоб не привлекать к себе внимания, Самохин перевел Бессонова через пути, поверху, народ с подошедшей электрички низом пошел, через туннель. В машине, посадив деда рядом, на правое сиденье, и заблокировав его дверь, Самохин вынул телефонную трубку и набрал номер Агеева. Филя тут же отозвался.
– Ну как там у тебя? – весело спросил Николай, глядя на деда. – Старушка-то в порядке?
– Все в норме! – ответил Филя, а Самохин чуть отстранил трубку от уха, чтоб Бессонов слышал ответы. – А у тебя?
– А муженек рядом. Еще не совсем понимает, насколько влип. Сейчас приедем, начнем объяснять. Ты, часом, не догадался нашим позвонить?
– Можешь себе представить, что догадался. Они уже едут сюда. Вместе в Вячеславом Ивановичем.
– Ну лады. – Самохин сунул трубку в карман и завел двигатель. Тронул машину, повернулся к Бессонову: – Повезло тебе, гражданин хороший! Сам начальник Московского уголовного розыска генерал Грязнов будет тебя допрашивать. Не каждый такой чести удостаивается, имей в виду. Так что очень советую, пока мы едем, постарайся быстренько все вспомнить. В целях сохранения собственной шкуры. И кстати, насчет того «винтореза» можешь тоже не беспокоиться. У нас он.
Бессонов, насупившись, молчал.
Уже подъезжая к дому, Самохин сказал, не глядя на деда, а как бы самому себе, размышляя вслух:
– А все-таки зря звонил этому Сереже… Он же всех засвеченных немедленно убирает. Сам. Никому не передоверяет. Вот и мужика того, что ему с твоими костылями помог, да потом выбросил не там, нашли мы, – финарем заделал. И тебе, дед, велел залечь на дно до его приезда. Значит, и тебе подписал он… Сережа! – Николай громко хмыкнул. – Фамилию-то его хоть знаешь?
Но Бессонов угрюмо молчал.
– Ну гляди, как хочешь… Мы его по номеру мобильника вычислим. Только тогда и тебе тоже никакого снисхождения от судебных органов.
– А если назову? – вдруг словно очнулся старик.
– На то суд есть. Полагаю, учтут. Возраст, то, другое… Мой совет: конечно, лучше вспомнить…
– Я-то ведь и не поверил, что вы крутые! – вдруг заторопился Бессонов.
– А мы не шибко и старались, – усмехнулся Самохин. – И решение ваше правильное, Виктор Ильич. Вас же, можно сказать, на горячем взяли.
– Да ничего вы не взяли! – резко возразил старик. – Сам дурак оказался…
– Значит, стечение обстоятельств, – не стал раздражать его Николай. – Мы поигрались, а вы прокололись.
– А как вышли-то на меня? Или секрет? – уже миролюбиво поинтересовался Бессонов. – Кто стукнул-то?
– Ну и жизнь у вас, Виктор Ильич, – вздохнул Самохин. – От каждого стука вздрагивать, поди, приходится… Слава ваша подвела вас. Все же великий умелец!
– Хм… слава… – Было заметно, что старик остался доволен ответом.
И это правильно, решил Николай. Пускай гордится. Самодовольство – это такое качество, что нередко мозги расслабляет. А под это дело и разговор доверительней. Расколется старик.
