– Да ничего с ним не случилось, – заулыбался Денис. – Было дело, я как-то заскакивал. По дороге сюда. Коньячку ему купил.
– Быть того не может! – изумился Грязнов-старший. – Он что, уж не запил ли от одиночества?
Семен Семенович был криминалистом, что называется, от Бога. И на пенсию ушел в свое время с должности прокурора-криминалиста Мосгорпрокуратуры. И ни в какой он Израиль к своим детям не уехал, а сидел себе посиживал в однокомнатной квартирке да изредка помогал Грязнову распутывать всякие загадки, коими всегда полна жизнь сыщика.
– Ты будешь сильно смеяться, – продолжал улыбаться Денис, – но он сказал мне, что коньяк понадобится не ему, а вам с дядей Сашей, когда вы наконец вспомните о старике и пожалуете в гости. И кстати, как я ни настаивал, деньги за коньяк он мне таки всучил и очень обиделся, когда я отказывался их взять. Так что пришлось, уж извини. Это с его-то грошовой пенсии.
– Упрек принимаю, – серьезно ответил Вячеслав Иванович. – Тогда вот тебе и задание. Мои сделают такие же снимки «винтореза», забирай все и кати к Семену. Скажи, что я в ближайшее время навещу его. За Саню пока ничего сказать не могу. Что говорить, ты знаешь, может, дед припомнит что-нибудь из своей богатой практики. Или просто даст толковый совет. А теперь давайте перейдем к самому исполнителю. Есть мнение, опять-таки Осипа Андреевича, что киллера следует искать среди бывших спецов, то есть по вашей линии. – Грязнов посмотрел на Голованова и Кротова.
– Если иметь в виду, что он работает по крупным персонам, – заметил Кротов, – то, следовательно, и заказчики – персонажи ничуть не меньшего полета.
– Это одно, – согласился с ним Голованов. – Но ему никак не должно быть больше сорока. Учитывая физическую подготовку и стиль работы. Значит, наш ровесник. Я говорю о себе. А если это так, то у него за плечами могли быть и Афган, и Чечня. Из обиженных начальством? Почему нет? Пошарить, конечно, стоит, дам задание ребятам. Но вообще говоря, я бы здесь в большей степени рассчитывал на твои связи, Алексей.
Кротов задумчиво покивал, прикидывая, кто из его обширной агентуры мог бы тут оказаться полезным.
– Должен вам заметить, друзья мои, – сказал Грязнов, – что все больше утверждается мнение, будто работает здесь хорошо известный всем нам Солоник. Так, во всяком случае, считают питерцы.
– Валерьян мертв, – возразил Кротов, назвав Солоника той кличкой, которую тот носил в своей курганской группировке. – И потом, как утверждают хорошо знавшие его люди, Македонским он сам назвал себя просто из куража. Да, он метко стрелял, но, как правило, самым обычным способом, без особых выкрутасов, какие мы имеем в данных двух конкретных случаях. И вообще, он совсем не идеально владел оружием. А после всего того, что происходило с ними, в частности со Светой Котовой, о трагической судьбе которой мы все знаем, я не думаю, что он, каким-то образом оставшись в живых и сменив внешность, снова взялся бы за старые дела.
– Ну почему? – пожал плечами Голованов. – Жить-то надо! А что он еще умеет? Я говорю о профессии.
– Ну, во-первых, он не так был беден, чтобы зарабатывать на кусок хлеба. А во-вторых, наверняка нашлись бы лица, готовые вывести его из игры.
– Не видишь противоречия в своих словах? – спросил Голованов.
– Нет, Сева, напротив. Говоря о «лицах», я имел в виду наших с тобой бывших коллег. Если Солоник и в самом деле работал на них, то у них были все основания от него именно избавиться. Вывести из игры раз и навсегда. Но! Для прикрытия своей же противоправной деятельности оставить, а точнее, превратить его в легенду. Мол, кто-то ему помог, он сменил внешность, живет под другим именем и так далее.
– Одну минуту! Но ведь в Афины на опознание и его трупа, и расфасованной, извини за грубость, по чемоданам Котовой приезжали матери и того и другой. И не опознали! Это же о чем-то говорит.
– Как раз и ложится в мою версию. Именно легенда! Которую можно использовать в любой нужный момент. Как сегодня, к примеру.
– А что конкретно? – спросил Грязнов.
– Конкретно? Я не исключаю, что произойдет очередная утечка и выяснится, что питерских борцов за демократию и соответственно против прокоммунистического режима в Питере или, скажем так, союза красных и бандитов, поскольку в митинговых спорах и дискуссиях эти понятия ставятся на одну доску, убрали все те же спецслужбы, мечтающие о возвращении тридцать седьмого года. Ведь муссировались же в печати слухи о связях Солоника со спецслужбами? И что из Матроски бежать ему помогли, и Грецию организовали, и все такое прочее. Кому это было нужно? Спецслужбам? Да вы что, ребята! Уши торчат.
– Пока не доказано ни то ни другое, причем официально, мы можем выдвигать любые версии, – развел руками Голованов.
– А вот тут ты абсолютно прав, Сева, – подытожил Кротов. – Значит, как профессионалы, давайте все-таки думать о том, кто ловко и умело воспользовался легендой о Солонике. Я бы даже добавил: слишком ловко и слишком умело. И вот в это «слишком» я как раз и не верю. Не знаю, где бы и когда успел Солоник поднабраться такого опыта, если был три года лишен практики. А киллер как пианист, и живая мишень – это не петушок в тире. Нет, не верю…
– Короче, что вы предлагаете? – прервал затянувшийся спор Грязнов.
– Да мы в общем-то и не спорим, – улыбнулся и Голованов. – Так, дискутируем иногда на общеобразовательные темы… А насчет предложений? Будем работать. Вы нас обеспечьте копиями уже имеющихся материалов. Иной раз какая-нибудь мелочь может оказаться решающей. И хорошо бы, чтобы поменьше народу знало о нашей работе.
– Это условие номер один, – подтвердил Грязнов. – Из посторонних об этом в курсе только трое: Меркулов, Турецкий и Гоголев. Ну и я, конечно. А вам карт-бланш…
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ
СТРУГОВА И. Ф. (с применением звукозаписи)
…
Следователь по особо важным делам городской прокуратуры г. Санкт-Петербурга советник юстиции Чибисов Ю. В. в своем рабочем кабинете с соблюдением требований ст. 157, 158 и 160 УПК РСФСР допросил в качестве свидетеля по уголовному делу No 317:
Стругова Игоря Федоровича…
Вопрос. Игорь Федорович, расскажите о том, что произошло сегодня здесь, в вашей квартире, где вы постоянно проживаете вместе с отцом Струговым Федором Филипповичем и своей женой Струговой Екатериной Ивановной.
Ответ. Я даже не могу сказать, что буду способен передать то, что произошло. И главным образом – как. Дело в том, что я спал.
Вопрос. Вы спите днем?
Ответ. Нет, вообще-то нет, конечно. Но сегодня пятница, а по пятницам, если нет вечерней работы, мы с батей традиционно выпиваем по рюмочке. Суббота и воскресенье, как правило, самые рабочие дни. А на воде под этим делом… сами понимаете. Ну вот мы в обед и взяли по маленькой. А меня чего-то развезло, я и пошел в нашу с женой комнату, задремал.
