Турецкому оставалось лишь развести руками. Известно же, что инициатива наказуема. Нет, надо каждый раз проверять банальную истину на собственном горбу…
— Да, еще спросить хотел, — остановил его Костя уже в дверях. — А что там с убийством той девочки? Ну, дочки твоего приятеля-банкира? При мне Вячеслав как-то обмолвился, будто дела на мази, да?
— Там, Костя, такие игры начались! Сплошная грязь! Надо бы обыски проводить, поскольку имеются серьезные улики, а следователь, извини за выражение, продажная сука…
— Фу-у, Саня! — Меркулова прямо-таки перекосило. — Ну-ка, вернись и сядь. Давай в двух словах…
Пришлось вернуться на место и рассказывать. Костя не перебивал, но и слушал, казалось, вполуха, явно размышляя о чем-то постороннем. Но когда Турецкий закончил, сказал решительно:
— Значит, поступишь следующим образом. Пусть наш Дениска на основании заявления этого твоего Залесского, как потерпевшего, срочно заводит розыскное дело. Все протоколы, акты экспертиз, вещественные доказательства, словом, все, что у вас наработано, оформить в установленном порядке. Я позвоню в областную прокуратуру Маневичу и предложу ему ознакомиться и взять под личный контроль. А ты кончай с этой… бодягой, да?
— Примерно, — засмеялся Александр Борисович.
— Все, — категорическим тоном заявил Меркулов, — свободен, не мешай работать!
В общем, это, конечно, выход, думал Турецкий, направляясь в свой кабинет. Разумеется, нельзя оставлять убийство безнаказанным. Но желательно при этом, чтоб и невиновные тоже не пострадали. А господа из Солнечного твердо уверены, что цель в данном случае, как, вероятно, и в принципе, действительно оправдывает средства к ее достижению. Надо бы их разубедить…
Все, больше ничего постороннего! Так приказал он сам себе и плотно уселся перед чистым листом бумаги. Сперва — план, тезисы, потом — сжатый текст и — краткое резюме. Оно вроде бы и не трудно, но ведь именно краткость называется сестрой таланта? Значит, придется блеснуть, никуда не денешься… А вот когда все уляжется на бумаге, можно будет сесть к монитору компьютера. Хорошая штука, но думать мешает. На бумаге все-таки виден ход мысли, а там хорошо бабки подбивать. Хотя, скорее всего, это чисто возрастное. Стареем, брат Турецкий…
За окном стали надвигаться сумерки. Турецкий словно очнулся и взглянул в нижний правый угол экрана монитора, на время, и едва не схватился за голову: восьмой час! Костя же наверняка ушел! Нет, он бы, конечно, позвонил и отпустил что-нибудь язвительное, вроде того, что, мол, языком болтать мы все мастера, а как до текста… Текст, кстати, был на экране. Александр Борисович подчищал формулировки.
Он позвонил Меркулову. Костя сам взял трубку, значит, Клавдия уже отчалила.
— Ну? — с римской прямотой отозвался Костя, будто наперед знал, кто звонит.
— Я в принципе готов.
— Растянулся, однако, твой принцип… Вали сюда.
Турецкий включил принтер, вывел пару экземпляров текста, который занял полторы страницы, ничего страшного, и отправился к Меркулову.
Вошел, положил перед ним на стол текст, а второй экземпляр стал еще раз просматривать сам. Костя прочитал, вернулся к началу, что-то себе отметил на отдельном листочке. Наконец снял очки и потер глаза кулаками, смешно и по-детски.
— Думаю, нормально, — оценил работу подчиненного. — Не зря, полагаю, старался. Дело за малым. Они подпишут? Ты уверен?
— Костя, в чем человек может быть абсолютно уверен? Надеюсь, так будет вернее.
— Мне тоже хочется надеяться, иначе вся эта твоя… — Он как-то не очень уважительно ткнул карандашом в текст. — Иначе получится, зря старался? А хорошо ли это, как часто повторяет твоя Ирина?
— Ссылки неуместны, Константин Дмитрич, — независимым тоном заявил Турецкий.
— Ишь ты, какие мы!.. Ладно, молодец, с утра займись, а во второй половине дня, возможно, мы с тобой вместе съездим на Старую площадь. Вдруг возникнут вопросы, зачем же мне дублировать специалиста, верно? Рюмочку хочешь? Или ты за рулем?
— За рулем, но рюмочку все равно хочу. Мне легче тачку бросить, нежели отказаться от лестного предложения любимого шефа.
— Ишь, как излагать-то научились! На ключ, возьми в сейфе. А у Клавдии я видел что-то вроде безе. Знаешь, что это такое?
— Костя, ты просто невозможный эротоман! — рассмеялся Турецкий. — Это ж придумать такое! Славке рассказать, так он собственными слюнями подавится…
— А в чем дело? — ожидая подвоха, нахмурился Меркулов.
— Про твою Клавдию, Костенька, точнее, чем ты, не скажешь! Именно безе! Со сливками, с вареньем, с повидлом там, сладкая такая… Да она вся — одно сплошное безе! Как же я-то до сих пор не замечал? Нет, зря ты в свое время перестал работать «на земле», глаз у тебя… Да-а-а… Ладно, пойду гляну, может, у нее действительно найдется, чего в клюв бросить…
Уговорив полбутылки коньяку под Клавдино безе, они спустились в вестибюль, где Костя взял с Александра слово, что тот не сядет сегодня за руль. Предложил даже подвезти к дому. Но Турецкий отказался, сославшись на то, что совсем забыл, а надо бы подняться к себе и прихватить на завтра кое-какие документы. Костя уехал.
Александр Борисович и в самом деле поднялся в свой кабинет, где попутно выключил компьютер, демонстрировавший на экране постоянно повторяющиеся тайны подводного царства. Машинально взглянул на мобильник, который выключил еще днем, чтоб не мешал работать, и решил, что теперь-то уж его можно включить.
И эта зараза, будто ждала момента, сразу заиграла-запиликала.
— Турецкий слушает, — не соображая, что он говорит, противным голосом сказал Александр Борисович. Ну интересно, а кто еще может отвечать по его личной «трубе»?
— Саша, я подъезжаю к Москве и минут через тридцать буду у себя. Надо срочно увидеться.
Вот так, спокойно, категорично, полагая, что никаких вопросов или там возражений не последует. Вера делает успехи.
— Что-то экстраординарное? — на всякий случай осведомился Турецкий, не имея ни малейшего желания мчаться к Белорусскому вокзалу, то есть пилить через весь центр, в состоянии пусть и легкого, но все же подпития.
— Именно. Жду. Да, и учти, за тобой могут следить.
И короткие гудки.
«Наверное, надо», — подумал он и тут же нашел решение. Позвонил Денису.
— Можешь мне сделать личное одолжение? — начал без предисловий.
— Тебе, дядь Сань, что угодно, — засмеялся Грязнов-младший. — Кого надо срочно выследить?
— Я к тебе сейчас подъеду, кое о чем проинформирую. Я с Костей имел беседу по нашему делу. А ты мне обеспечь, пожалуйста, на пару часиков кого-нибудь из своих ребят. Чтоб за руль посадить, а то у меня не все в порядке со свежим дыханием и есть необходимость немного покататься по Москве.
— Приезжай, организуем.
