Убегая, Поремский краем уха услышал, как шеф поздравлял какого-то Диму с присвоением тому генеральского звания и обещал обязательно присутствовать при обмывании больших звезд…
3
В том, что план начал действовать, Турецкий убедился уже после обеда. Позвонил Жора и срывающимся голосом произнес:
– Саша, понимаешь, не обижайся, но вынужден срочно улетать.
– Что такое? – с «сожалением» спросил Турецкий.
– Да сам толком не пойму. Звонит мне командир части, ну оттуда, из дому, и заявляет, что генерал один, из Комитета, захотел порыбачить и поохотиться в наших краях. И с ним там целая бригада набралась: проверяющие всякие, из Генштаба кто-то. Обычные дела. А кроме меня организовать это некому. Я ведь для этих целей специально кабанчиков выращиваю. Вот начальство теперь срочно и вызывает.
– Фамилию генерала не знаешь?
– Нет. Держится в секрете. Он же из ФСБ. Так что ты тут со Светкой поосторожнее.
– Как, разве она не с тобой? – испугался Турецкий.
– Да на кой она мне там? Я же их еще наверняка и по бабам таскать буду. А ты давай! Не подкачай.
– Жора, – вздохнул Турецкий, – о чем ты?
– Да ладно, я же помню. Ты у нас кремень! Поэтому я и оставляю ее тебе со спокойной совестью. Другому бы не оставил. А тебе верю, потому как ты – проверенный!
Турецкий вспомнил тот ужасный сарай, куда под большим шофе, что называется, приволок его на свидание с местными девками Жора. Девки эти были предпенсионного возраста, а во рту у той, что предназначалась Турецкому, как московскому гостю, основательно похозяйничала цинга, и, судя по внешним признакам, это была не самая страшная болезнь, которую она перенесла. Водку те девки жрали ведрами, закусывая исключительно черемшой и маринованным хреном, при этом разговаривать по-русски не умели, хотя все понимали. Но когда он узнал, что у них все, как в Европе, – каждая имеет свою, хоть и небольшую, но определенную цену, еле вырвался из того кошмара и вспоминать не любил. Теперь же, представив холеного генерала на куче соломы в объятиях наследниц каторжан и вертухаев, поколениями испытывавших дефицит витаминов и явившихся на свет в результате пьяного зачатия, недобро усмехнулся.
4
– Ну, так что мы имеем? – спросил Турецкий без особого энтузиазма, сидя на углу стола и пытаясь прикоснуться губами к только что заваренному кофе.
– Можно смело посмотреть правде в лицо и сказать, что дело зашло в тупик! – ответил Владимир.
– Зачем ты так? – покачал головой умудренный опытом помощник генерального прокурора.
В этот момент мобильный Поремского разразился полифонической симфонией. Он взял трубку. Пару раз поддакнул, а под конец разговора разразился трехуровневой матерной тирадой.
– Бо я специально, – ответил он Турецкому на заданный тем еще до звонка вопрос. – Типа сглаз наоборот. Если все очень плохо, то любое последующее событие принесет хорошие известия.
– Володька, сколько тебя знаю, – ухмыльнулся Турецкий, – все удивляюсь твоей способности тянуть кота за хвост. По глазам вижу, есть зацепка.
– Еще какая! – обрадованно закивал Поремский. – А то, что ты имел в виду, просто тренировка выдержки. Звонил Олег Нечаев, он уже на аэродроме. По моей просьбе пробивал знакомства Покровского. Помнишь про подружку его я рассказывал, так вот нашел он ее. И зовут эту красавицу Юлия Ветлицкая.
Дернувшись, Турецкий чуть было не облился кофе. Успел вовремя отскочить, но часть напитка расплескалась по столу.
– Предупреждать надо! – пробурчал он.
– Я уже все просчитал, – начал делиться выводами Владимир. – Она, увидев видеозапись, не могла не узнать своего дружка. Далее, она едет на дачу и застает его там. Предупреждает о том, что мы его вычислили, и тот скрывается. Надо брать девицу в оборот.
– Постой. Не горячись. Сдается мне, тут игра посложней, – произнес Турецкий, доставая из папки письмо Покровского. – Гляди, он оправдывается, сообщая, что приходил к Воронцову за информацией, а убивать его вовсе не собирался.
– Да нет, я думаю, он пытается сообщить, что ему известно о событиях, происходивших позже. Он пытается предупредить нас, что работает под контролем.
– Вот именно. Похоже, это наша девица и управляет им инкогнито, а он не знает сам, на кого работает, – Турецкий задумался.
– Но киллер-то ей зачем? – Владимир пожал плечами.
– Хороший киллер всегда пригодится! – пошутил Турецкий. – Володя, давай-ка накопай всю, какую сможешь, информацию о прошлом Юлии.
– А если к самой наружку?
– А почему бы и нет? Ты вообще сходи с девушкой куда-нибудь, но только смотри, не попадись на мушку ее ревнивому дружку… И что там у тебя про кавказцев-то?
Сидевшие на лавочках во дворе дома старушки рассказали Поремскому, как девушку преследуют кавказцы и что «ихняя дырявая машина» дежурит здесь, прямо на газоне, каждый день. А недавно вот совсем пропала.
Что же касается исчезнувших вдруг кавказцев, то совместные усилия участкового, Поремского и Олега Нечаева неожиданно дали результат. Кто-то из знакомых Нусрата неохотно сообщил, что тот говорил, будто с этой девкой, Юлией, собрался ехать за каким-то кладом. В Зарайск, что ли? Мол, он уже ей большие деньги заплатил, чтоб получить в десять, в сто раз больше. Но уехал со своими помощниками на «БМВ» и пропал. Давно нет его.
Бо было уже что-то! Опять же фигурировал и Зарайск…
И туда отправился Поремский.
5
А между тем операция, которую Турецкий назвал по аналогии с известным фильмом «Особенности национальной охоты в межсезонье», развивалась стремительно.
Ан-24 недаром считался генеральским самолетом. Он если и падал, то очень медленно. Бо был единственный самолет, способный при отказе двигателей спланировать и даже сесть. Остальные авиалайнеры в аналогичной ситуации просто пикировали и разбивались. Вот за надежность и любили Ан-24 высшие армейские чины.
Со временем парк машин поизносился. Самолеты вырабатывали ресурс, а новые не поступали. Последние четыре теперь эксплуатировались Чкаловским авиаотрядом специально для нужд генералитета Генштаба.
Командир самолета оглядел всех пассажиров и, откашлявшись, сказал:
– Внимание, я командир корабля подполковник Паленый. При взлете прошу воздержаться от перемещений по салону и соблюдать общепринятые меры безопасности. Перед вами металлический ящик. Прошу все огнестрельное оружие сложить в него. Я закрою своим ключом.
Видя, что пассажиры не торопятся выполнять распоряжение, пилот подошел к соседнему ящику и также раскрыл его. Затем продолжил:
– А в этот прошу сложить все запасы спиртных напитков.
Один из пассажиров поднялся и, сунув свой футляр с ружьем в первый ящик, подошел ко второму и, закрывая его, примирительно произнес:
