Никита начал атаку по всем правилам стратегии и тактики. Ненавязчиво, якобы случайно, они встречались, и Юлии всегда было с ним интересно. Он ни разу не потащил ее в кафе, кино или ресторан. Никита проводил серьезнейшую работу. Он перелопачивал массу литературы, чтобы найти в увеселительной жизни Москвы какую-нибудь изюминку. Они устраивали гонки на картингах, играли в пентбол, спускались на плотах.
Однажды он забрал ее из дома и увез на военный аэродром «Кубинка». Они летели пять часов, а затем ехали на джипе два часа по бездорожью и оказались на золотоносном прииске. Два дня мыли золото, как настоящие старатели, а к вечеру воскресенья девушка уже сидела в своей московской квартире и рассказывала по телефону подружкам истории, в которые никто не верил. На следующий день она получила в подарок кулон из собственноручно добытого золота. Юлия привыкла готовиться к необычным сюрпризам. Она ждала встречи с ним, понимая, что ее жизнь сильно изменилась, став интересной и насыщенной. Когда он уезжал в командировки, девушка откровенно скучала.
Вскоре он добился своего. Юлия оказалась в его постели. И здесь Никита не разочаровал. Через некоторое время она заявила, что отныне будет жить с ним, однако без брака. И одно условие: никакой ревности. Она свободна, как кошка, и может общаться с кем угодно. Не скрывая радости, Никита согласился.
Его счастье было настолько полно, что требовалось на кого-нибудь выплеснуть эмоции, с кем-нибудь поделиться. Кроме того, пытливый ум исследователя не давал покоя. Никита хотел выяснить, на всех ли таким образом воздействует девушка или только на него?
Он пришел к старому другу и с ходу описал свои чувства, не называя объект страсти по имени. На что Павел, вздохнув, сказал, что если бы такая девушка существовала, то он бы сделал все, для того чтобы ее завоевать. Но идеал возможен лишь в сознании. Поэтому ему интересней виртуальный мир. Воображаемая женщина очень легко в него вписывается. Он бегло набрал на клавиатуре несколько команд, и внезапно на экране появилась женская фигура. Никита напрягся. Он долго и внимательно присматривался, а затем произнес, почесывая затылок:
– Ничего не понимаю, но мне кажется, что это она!..
А Юлия тоже была счастлива и не скрывала своего душевного состояния. Она еще не знала, какие «подарки» уже приготовила ей судьба…
3
Вышеозначенная «судьба» в этот момент высунула из-за киоска длинный красный нос. Ноздри нервно затрепетали, и нос спрятался, но только для того, чтобы через некоторое время вновь появиться и втянуть воздух еще раз для обретения окончательной уверенности присутствия в нем паров этилового спирта.
По всей видимости, обладателю носа было жизненно необходимо выпить, но он боялся людей. Его слишком часто в последнее время били. Жажда пересилила. Мужчина высунул голову с всклокоченными волосами и, изучив собутыльников, вышел. Беззвучно приблизился к сидящим на перевернутых ящиках троим выпивохам и с сожалением уставился на опорожненную на две трети бутылку водки.
– А, Батман Тужур пожаловал, – протянул, узнав его, один из собутыльников.
– Он что, француз? – спросил другой.
– Как ты китаец! – усмехнулся третий.
Затем он осмотрел стоявшего перед ним высокого сгорбленного мужчину в когда-то белых, а теперь неопределенного цвета брюках, длинном черном плаще и потертых кожаных сандалиях, сквозь отверстия которых проглядывали вязаные шерстяные носки. Переносица мужчины была крест-накрест заклеена лейкопластырем. Под левым глазом старый синяк уже распадался на несколько разноцветных пятен.
Руководивший застольем молча поставил пластиковый стакан на край ящика и стал наливать водку. Наполнив его до половины, он как бы невзначай качнул импровизированный стол. Стакан накренился, и сидевшие даже не успели понять, что произошло, как гость проявил чудеса сноровки: он ринулся и подхватил емкость с драгоценным напитком на лету.
– Во! – воскликнул главный. – Видали?
Наливавший встал и уверенно забрал стакан обратно.
– Я думаю, он заслужил, – справедливо вступился за ловкача второй.
– Не-а, – ехидно улыбнулся знаток. – Тужур, выпить хочешь?
Мужик сделал движение огромным кадыком.
– Станцуй умирающего лебедя!
Поначалу могло показаться, что просьба его оскорбила. С минуту он смотрел на стакан, как бы прикидывая цену, а затем вдруг начал танцевать. Вид здорового мужика с синяками и царапинами, танцующего рядом с помойкой балет, был настолько нелеп, что вызвал приступ дикого смеха.
Ожив через несколько секунд после умирания, «лебедь» поглядел на разливавшего и, получив наконец одобрительный кивок, жадно схватил стакан. Пил он мелкими глотками.
Вскоре спиртное подействовало. «Балерун» присел на ящик, почувствовав себя своим, и раскрыл рот:
– Когда-то я был великим танцором! В балете «Малая Земля» самого Брежнева молодого танцевал! У меня и имя такое: Леонид Ильич Евсюхов. Слышали? По всем радиостанциям передавали! Мне тогда премию Ленинского комсомола вручили. Пили на нее всем театром неделю. А потом… сгубила, короче, меня баба. Я ведь тяжелее женщины ничего в жизни не поднимал, но их переносил немерено. А у нас там каждый грамм на счету. Несешь, бывало, какую-нибудь, а она часа два назад яблочко съела, свинья, и это чувствуется! А тут влюбился. С виду показалась мне пушинкой. Поднял на руки, грыжа и вылезла. А кому нужен танцор инвалид? – задал он вопрос, логично понимая, что его рассказ стоит очередной порции.
Но водка кончилась, а расходиться не хотелось. И тогда один из мужиков придумал:
– Сегодня очкарик в палатке сидит. Может, у кого есть дома макулатура?
– Он что, за газеты водку дает? – удивился Евсюхов.
– Не, – объяснил мужик. – За газеты не дает, а вот если книгу какую хорошую, по искусству там или истории…
Леонид Ильич встрепенулся и, произнеся: «Ждите меня здесь», исчез.
Быстро преодолев два квартала, он открыл дверь своей однокомнатной, на первом этаже панельной пятиэтажки, квартиры. Обстановка была даже не спартанской, а убогой. Но он считал себя еще не до конца опустившимся. Все же не дошел до комнаты в коммуналке, не переехал в область и не потерял прописку вообще.
Евсюхов с ходу бросился к дивану и стал его сдвигать в сторону. Одной ножки у старого дивана не было, и ее заменяла стопка толстых книг. Про них в свое время, когда распродавал библиотеку, он просто забыл. А теперь каждая могла стоить бутылки водки!
Достав самую толстую, Евсюхов аккуратно вытер рукавом слой пыли с переплета и раскрыл на середине. Перед ним лежал конверт, обернутый в старый носовой платок, абсолютно белый. Но в уголочке было крохотное изображение человечка, сидящего на краю тонкого серпа луны. Он раскрыл конверт, вынул плотную бумагу и пробежал глазами по строчкам. Внезапно нахлынули давно забытые воспоминания…
4
Евсюхов не всегда был асоциальным элементом. Когда-то он действительно носил фрак и путешествовал по миру. Хотя он и закончил хореографическое училище, но на сцене никогда не танцевал. Числился он директором театра, а по сути, был начальником гардероба «Балета Таи Блесковской».
