Спустя несколько минут на кухню зашел мужичок. Он молча уселся на табуретку и закурил папиросу. Так и сидел, пуская клубы дыма и довольно-таки бесцеремонно рассматривая Бердникова.
Капитан, в свою очередь, тоже молчал.
Наконец мужичок громко шмыгнул носом и кашлянул.
— Убили Толяна, — произнес он с такой интонацией, как будто бы первым сообщал Бердникову эту новость.
— Убили, — согласился Константин.
— Меня Петей звать, — сообщил мужичок.
— Костя. А ты хорошо его знал?
— Конечно, знал, — подтвердил Петя. — С тех пор как они с Людмилой здесь поселились. Уже года полтора или два. Я-то сам здесь с детства живу. Родился, вырос и спился… — Петя помолчал. — Слушай, Костян, может, сообразим по-быстрому? За упокой души, так сказать? У меня есть немного.
— Не могу, Петя, — развел руками Бердников. — На службе.
— Понимаю, — сочувственно сказал Петя. — Ты тогда, что ли, покури хотя бы. А я выпью. Я же ведь, перед тем как ты пришел, слегка выпивал.
Бердников достал сигарету, положил пачку на стол.
— Я щас. — Петя вдавил в пепельницу свой окурок и ушел с кухни.
Впрочем, и на этот раз он отсутствовал совсем недолго. Уже через минуту он снова сидел на табуретке, но на этот раз перед ним на столе стояли полупустая бутылка дешевой водки, стакан и тарелка с солеными огурцами.
Налив себе полстакана, Петя несколько секунд смотрел на него, потом перевел взгляд на Бердникова и произнес:
— Ну, за Толяна.
После чего опрокинул водку в рот. Крякнул, откусил половину огурца.
— Угощайся огурцами, — предложил он. — Хорошие огурцы. Я их сам солю. Жалко, капуста кончилась.
Прожевав огурец, Петя загрустил.
— Жалко Толяна, — сказал он. — Хороший был мужик. Спокойный, не скандальный. Я его уважал. У самого денег не было, но если надо. — Петя посмотрел на Бердникова. — Ну ты знаешь, как это бывает, когда трубы горят. Так вот, если надо, у него всегда можно было на маленькую перехватить. Ты не подумай, что я гнида какая-нибудь, честно тебе скажу, я у него денег старался в долг не просить. Но иногда ведь бывает, что ситуация такая, когда совсем помираешь. Толян мне ни разу не отказал. И никогда про долг не напоминал. Знал, что я сразу отдам, когда будет. Переживал он очень.
— Насчет чего?
— Ну как насчет чего? Насчет того, что сам здоровый мужик, а денег нет. Он же офицер, для него это важно было. Это мне плевать, что я алкаш, у которого ничего нет, кроме водки и болезней, а он так не мог. Хреново себя чувствовал. Все пытался куда-то устроиться, начать жить как человек. Знаешь, что я думаю?
— Что?
— Невезучий он был человек. — Петя налил себе еще полстакана и выпил.
За этим последовал хруст огурца, после чего Петя продолжил развивать тему:
— Люди, они бывают двух типов: те, кому везет в жизни, и те, кому не везет. Вот лично я не знаю, от чего это зависит. Бог там или не Бог, мне лично все равно. Но одно я знаю точно: везение не зависит от того, много ли человек в своей жизни работает или он вообще не работает, а целыми днями на диване лежит и в потолок плюет. У меня знакомый был — Санька. Слесарь, мастер — золотые руки. И заметь, что важно, непьющий. То есть напивался как приличный человек — один раз в месяц после получки. Но чтобы в другое время — ни-ни. Жена была, сын в школе хорошо учился. И чем все кончилось? Раздробило ему на заводе правую руку. Отняли по локоть, работать, конечно, не может. Предложили по знакомству на том же заводе вахтером работать. А представляешь, что такое для слесаря высшей квалификации вахтером работать? Уволился он оттуда, начал выпивать. Жена, как водится, после этого с ним развелась. Сын, хотя уже совершеннолетний был, с ней ушел. Так и пил он четыре года без продыху, а потом помер. — Петя вздохнул. — А почему так получилось? Потому что человек невезучий был. Вот и Толян тоже невезучий. Только ему, наверное, еще хуже, чем Саньке, было. У Саньки хоть водка была. А с водкой оно всегда легче. А Толян не пил. Мог начать, поводов-то достаточно было. Но не начал. — Петя сделал паузу. — И все равно помер…
В замке начал поворачиваться ключ.
— Вот, наверное, и Людмила пришла, — отреагировал Петя.
Входная дверь отворилась, и в квартиру вошла осунувшаяся женщина средних лет со следами былой красоты на лице.
«Типичная офицерская жена, — подумал Бердников. — Хотя уже не жена, а вдова».
Петя, пошатываясь, вышел ей навстречу. Бердников тоже поднялся со стула.
— Люд, тут к тебе человек из милиции пришел. По поводу Толяна. Я его на кухню пока проводил.
К этому времени Константин уже и сам был в прихожей.
— Капитан Бердников, — представился он, показывая удостоверение. — Извините, я понимаю, что сейчас неподходящее время, но мне надо задать вам несколько вопросов.
— Хорошо, — равнодушно согласилась женщина. — Мы можем поговорить у нас в комнате.
Маленькая угловая комната больше всего напоминала комнату в каком-нибудь офицерском общежитии. Единственной отличительной чертой была идеальная чистота.
На стене висело несколько фотографий в рамках. Среди них свадебная фотография самой Людмилы, на которой она была молодая, а рядом с ней стоял офицер. Кроме этого в комнате был старый круглый стол, большой комод, на окне — несколько горшков с цветами и отечественный радиоприемник.
— Присаживайтесь вот сюда. — Людмила указала Бердникову на стул, а сама села на кровать. — Спрашивайте.
— Скажите, Людмила…
— Петровна.
— Скажите, Людмила Петровна, как долго ваш муж работал охранником?
— Толя устроился на эту работу совсем недавно.
— А чем он занимался до этого? Я имею в виду, после того, как уволился из армии?
— Самым разным, — пожала плечами Людмила. — Всего и не перечислишь. Пытался хоть как-то заработать на жизнь. Звонил по разным объявлениям в газетах, но ничего не получалось.
— А перед тем как устроиться охранником, он оканчивал какие-нибудь курсы?
— Какие курсы? — грустно усмехнулась женщина. — Для этих курсов деньги нужны. Знаю, что немного, но у нас даже и такой суммы не было. Он ведь почему в эту работу так вцепился? Потому что его туда без всяких курсов взяли. И лицензию за счет фирмы сделали. И платить наконец-таки начали более или менее прилично.
— Сколько, если не секрет?
— Шестьсот долларов в месяц. Плюс питание и бесплатная форма. Для нас это были очень большие деньги.
— Он рассказывал вам о своей работе?
— Нет, — покачала головой Людмила. — Я знала, что он работает инкассатором, но, кроме этого, больше ничего. Толе очень нравилось. Знаете, наверное, впервые с тех пор, как он ушел из армии, он снова почувствовал себя человеком. Что он что-то значит, что он для чего-то нужен. Я понимала, что это рискованная работа, но для него это было очень важно. К тому же он военный, слово «риск» его не остановило бы. Скорее наоборот…
