— Сергей Сергеевич, — начал Степищев, но Валентинов махнул рукой:
— Можно просто — Сергей.
— Хорошо, Сергей. Давно ваша фирма работает с «Русьбанком»?
— Два месяца. Если быть точным, два с небольшим.
— А вообще как долго вы занимаетесь инкассацией?
— Да уже где-то полгода.
— И за все это время у вас не случалось подобных проблем?
Валентинов отрицательно покачал головой:
— Ни разу. — Он вздохнул. — Но, видимо, слишком долго все у нас шло как по маслу.
Во время разговора Степищев пристально наблюдал за лицом своего собеседника. Профессиональное чутье подсказывало ему, что Валентинов, мягко говоря, не совсем искренен с ним. Но Ярослав никак не мог зацепиться за какую-нибудь деталь во внешности или жестах своего собеседника, чтобы на сто процентов убедиться в том, что тот врет.
Интуиция — главное оружие сыщика, но полагаться только на интуицию нельзя. Категорически нельзя.
— Погибший Никифоров давно у вас работал? — спросил Степищев.
— Всего-навсего полтора месяца. Проявил себе как отличный работник. Пунктуальный, исполнительный. Непьющий. — Валентинов закурил сигарету. — Он бывший офицер. Капитан запаса. Уволился из армии, пробовал начать свой бизнес. Потом решил пойти в охранники, попал к нам. А я, знаете ли, сразу выделяю нормальных людей. Понял, что Толя нормальный, надежный мужик, и принял. А сейчас вот думаю, может, было бы лучше, если я бы ему тогда отказал.
— Ну, человек предполагает, а Бог располагает…
— Точно, — кивнул Валентинов.
В кабинет вошла Соня и принесла им две кружки чая. Степищев сделал глоток. Чай оказался именно такой, как надо.
— Скажите, Сергей, у вашего охранного предприятия есть враги? Может быть, конкуренты, которые хотят выпихнуть вас из этой сферы деятельности? Может быть, лично ваши враги?
— Ну враги у всех есть, — Валентинов пожал плечами. — Особенно в условиях современного рынка. Но чтобы наехать на нас в такой форме?.. Нет, слишком изощренно. Я уверен, что преступникам были нужны исключительно деньги. Я бы еще понял, если бы они подставили нас напрямую. А так что? Нас обвинить не в чем. Мы пострадали не меньше «Русьбанка». У нас сотрудник мертв, а второй при смерти. Не думаю, что в таких обстоятельствах кто-нибудь станет обвинять «Пионер».
«Так-так-так, — думал Степищев. — Что-то проклевывается. Вот только что? Что? Что? Почему я сейчас об этом подумал? Думай, голова, картуз куплю. Что именно тебя напрягло, Ярик? А пока говори, говори первое, что придет в голову».
— Знаете, Сергей, откровенно говоря, я никогда не имел дело с инкассацией. То есть общий принцип я, конечно, знаю, но не больше. Существует ли четкий график отправки денег? Или же вам сообщают дату в самую последнюю минуту?
«Либо идиот, либо пытается прикинуться идиотом, — подумал Валентинов. — Противника недооценивать нельзя, поэтому остановимся на втором варианте».
— Нет, конечно же никакого четкого графика не существует. Нам известна только приблизительная дата. Конкретное число нам сообщают лишь в конце предыдущего дня. — Он усмехнулся. — Извините, Ярослав Андреевич, но я сам бывший мент, поэтому отвечу вам прямо. У меня были все возможности предупредить грабителей о дате выемки денег.
— А сумма вам была известна?
— Точно нет, а приблизительно можно было предположить.
— Каким образом?
— Выемка денег происходит через определенное время. Поскольку мы работаем с банком постоянно, мы знаем, сколько денег проходит через наши руки. — Валентинов криво усмехнулся. — Так что видите, все очень просто. Рабочая гипотеза готова.
— Да, — рассеянно сказал Степищев, — действительно.
— А вы что, действительно подозреваете меня в причастности к этому преступлению?
— Ну, Сергей, — развел руками Степищев. — Как бывший мент вы должны понимать, что мы отрабатываем все возможные версии.
— Я понимаю, — миролюбиво улыбнулся Валентинов. — Могу я вам помочь чем-нибудь еще?
— Пока, наверное, нет. — Степищев поднялся со стула. — Спасибо за чай и за то, что нашли время побеседовать. Если понадобится, мы с вами еще свяжемся.
— Конечно, всегда к вашим услугам.
Они расстались почти что как добрые друзья. Но все время, пока он шел до машины, Степищев напряженно продолжал размышлять о том, что же именно в Валентинове заставило его напрячься. И только усевшись в машину, Ярослав понял.
«Он делал очень большой упор на то, что „Пионер“ не виноват в случившемся. Он говорил, что погибли сотрудники и что обвинять „Пионер“ в такой ситуации никто не станет. А это значит что? Это значит, что он многократно думал на эту тему еще до того, как произошло ограбление. И соответственно Сергей Сергеевич Валентинов может иметь к организации ограбления „Русьбанка“ самое непосредственное отношение. Жаль вот только, что доказать это пока нельзя».
Убитый инкассатор Анатолий Никифоров, как выяснилось, проживал в коммуналке. После четвертого звонка за дверью раздались нетвердые мужские шаги, заскрипел замок, и дверь распахнулась.
Перед Бердниковым предстал небритый мужичок в синих растянутых трениках и майке-алкашке. Мужичок был явно нетрезв.
Прищурив левый глаз, он посмотрел на Бердникова, пытаясь понять, кто именно так бесцеремонно заявился в гости. Не узнал и поэтому задал классический вопрос:
— Ты кто?
И, не дав возможности Бердникову представиться, пригласил:
— Заходи.
Константин зашел в квартиру.
Она представляла собой классическую московскую коммуналку в ее первозданном виде. Каким-то чудом ее так и не попытались приобрести в собственность «новые русские», дабы превратить в хоромы. На стене висел велосипед, прямо напротив входа стояло железное ведро, наполненное водой.
— Принес? — поинтересовался мужичок.
— Вообще-то я из милиции. — Бердников наконец-таки раскрыл удостоверение и сунул его под нос гостеприимному хозяину. — Капитан Бердников. Мне надо видеть кого-нибудь из родственников Анатолия Никифорова.
— Из милиции? — расстроился мужичок. — По поводу Толяна?
— Да, — кивнул Бердников. — Есть кто-нибудь из родственников?
— Нет, — отрицательно помотал головой мужичок. — Людмилы сейчас нет. Но она скоро должна подойти. Она в контору пошла, бумаги оформлять, еще что-то. Да ты, то есть вы, заходите. Можешь ее на кухне подождать.
Обшарпанная кухня с потрескавшейся штукатуркой и синим металлическим чайником в розовый цветочек напомнила Бердникову его собственное детство, проведенное в точно такой же квартире. Из кухонного окна открывался вид на унылый дворик с детскими качелями и песочницей. С одной стороны дворик заканчивался глухой кирпичной стеной, с другой выстроился ряд гаражей. Не современных ракушек, а старых еще советских гаражей.
