Денису было противно слышать те фразы, которые он произносил. Но надо же было как-то выяснить, в чем дело. Впрочем, он уже немного догадывался, в чем суть. Однако собственной вины здесь не видел.
– Выпьете чаю? Кофе? – подобные незамысловатые процедуры, как правило, быстро успокаивают клиента.
– Кофе, – недовольно буркнула она, вытаскивая из изящной сумочки сигареты «More», нервно прикурила от зажигалки, протянутой Денисом. Он усмехнулся: вспомнил рассказ дядьки Вячеслава Ивановича. Соперница Самариной курила те же самые сигареты. Надо же!
Принесли кофе, и клиентка осушила чашечку в два глотка, после чего как будто немного успокоилась. Стала рассказывать. Но Денис перебил ее. Предложил позвать также одного из своих сотрудников, которому было поручено дело, но Самарина категорически запротестовала, объяснив это тем, что с Денисом Андреевичем она уже знакома, а перед новым человеком ей бы совсем не хотелось ворошить грязное белье своей семьи. Денис неохотно согласился. А в самом деле, почему он должен всегда один выслушивать претензии по поводу проколов собственных сыщиков? Пусть и они узнают правду о себе из первых уст. Ну нет так нет.
Что же произошло и почему выплеснуто столько эмоций?
– Он приехал вчера домой, на Вавилова, естественно, совершенно не в себе. Разъяренный и заметно под градусом. Что с ним, кстати, бывает довольно редко. И с ходу вылил мне на голову буквально ушат обвинений и претензий. А касались они все лишь одной вещи: он заметил, что за ним наблюдают. Но ведь вы обещали…
– Во всяком деле, уважаемая Людмила Николаевна, бывают свои издержки…
– Хороши издержки! Зачем, скажите, вы у нас на даче в Серебряном Бору понаставили кинокамер?
– Вон даже что! Но как же он об этом узнал? Он что, лазил по стенам? Или вызывал специалистов? Не говорил?
– Ну… как бы вам сказать?… Сказал, что ему пришлось кого-то послать туда и весь дом проверить…
– Тогда понятно.
– Да ничего вы так и не поняли! – снова вспыхнула Самарина. – Он назвал это крайнее безобразие нарушением его конституционных прав и наглым вмешательством в частную жизнь! И добавил, что просто так вашу акцию не оставит. У него есть, да, есть связи, и он воспользуется ими, чтобы привлечь к ответственности, к суду…
– Кого – вас? – наивно спросил Денис.
– Нет, молодой человек, вас! – жестко произнесла женщина.
– И каким же образом он это сделает? У него же нет ни малейших доказательств того, что подсматривающие устройства установлены «Глорией». Или вы были свидетельницей того, что мои сотрудники устанавливали видеокамеры? На чем могут быть основаны его обвинения? На вашем признании, что вы были у нас и потребовали установить за ним наблюдение? Вот у меня все документы – они в порядке. Ваше заявление, соглашение, сумма аванса… Или он собирается судиться с вами?… Да, кстати, в связи с вновь появившимися обстоятельствами, а также ввиду того, что наша работа до сих пор не принесла желаемых для вас результатов, я имею все основания предложить вам расторгнуть наш договор. Увы, как ни жаль напрасно затраченного времени, но придется вернуть вам выплаченный агентству аванс. Мы его не заработали. – Денис вздохнул.
– Да уж, надеюсь. Тем более что это вы сами сорвали порученное вам задание. И последствия произведенных вами противоправных действий непредсказуемы. Так сказал муж.
– Так, вы закончили? – сухо осведомился Денис. – Тогда послушайте меня. Это именно для вас очень важно. Итак, в ходе наблюдений собран ряд компрометирующих доказательств, которые непосредственно к вам отношения не имеют, однако их последствия, как вы только что заметили, могут иметь чрезвычайно важное значение. Для вашего супруга и ряда лиц, окружающих его. Но, повторяю, к конкретному вашему делу они прямого отношения не имеют. Далее. Вы обвиняете нас в том, что мы сорвали задание и тому подобное. Возражаю. Наше соглашение нарушили вы, мадам. Как? Объясняю. Если вы помните, в документе есть важный пункт о конфиденциальности наших отношений. Что же сделали вы? Посоветовали гражданке Мамедовой – она ссылалась на вас – обратиться к нам, с тем чтобы мы провели аналогичные наблюдения и за ее неверным супругом. После этого только полный дурак не догадается, что вы делали у нас. Она, надо сказать, догадалась. Да и объект наблюдений и у вас, и у нее оказался один и тот же – госпожа Нолина. Не так разве? Так, мадам. Слушайте дальше. Я не имею права раскрывать чужих тайн, но почти уверен, что они до вас уже дошли, пусть и в качестве слухов. Раиса Керимовна получила от нас требуемые доказательства и устроила, как говорят сегодня широкие народные массы, форменную разборку с мужем, надеясь таким образом разорвать его отношения с той же Нолиной. Удалось ей это или нет, нас уже не касается. Свою работу мы выполнили меньше чем за сутки и заработали соответствующее вознаграждение – по таксе, у нас все расписано. Затем, как я понимаю, господин Мамедов, получивший от жены доказательства своей неверности, кинулся к Нолиной, с которой – имеются такие предположения – связан не только любовными интересами, но и служебными проблемами, и рассказал обо всем, о чем поведала его супруга. Сам факт слежки, естественно, очень обеспокоил эту даму. И тому есть свои причины. Короче, надо понимать, она была просто вынуждена поведать об этом своему шефу, то бишь вашему мужу, господину Самарину. И тот немедленно послал ее вместе со специалистом в Серебряный Бор. И там, как вы сказали – с его, разумеется, слов, – была обнаружена съемочная аппаратура. Что ж, вполне логично. Но хочу вам объяснить, что в современном мире любая информация, особенно технического или коммерческого плана, стоит обычно очень дорого. Поэтому многие финансовые и прочие структуры даже держат для этой цели специально обученные кадры разведчиков, владеющих всевозможными приемами наблюдения и новейшей техникой. Почему бы нам теперь не предположить, что то следящее оборудование, которое было найдено на даче, есть результат чьей-то пристальной заинтересованности в деятельности вашего мужа академика Самарина, имеющей, насколько нам известно, оборонное значение? Логично? И вот теперь Всеволод Мстиславович, напуганный данным фактом в изложении госпожи Нолиной, но полностью принимающий ее точку зрения, что все это исключительно происки разъяренных супруг, является домой в некотором подпитии и высказывает вам в довольно резкой форме то, что он думает по этому поводу. Таким образом, стрела, однажды запущенная вами, в вас же и попадает. По известному выражению: все возвращается на круги своя.
– Мне бы и в голову не пришло такое! – воскликнула растерявшаяся Самарина. – Но откуда вам все это известно?
– Я же сказал: мои люди работали. А теперь я попрошу вас написать расписку в том, что аванс, выплаченный вами частному охранному предприятию «Глория», – вот смотрите, число, пожалуйста, и сумма… – вами получен обратно, и претензий к данному ЧОПу вы не имеете. Это обычная формальность,
– Почему же я не имею?
– Тогда изложите. И желательно подробно. На всякий случай. Вдруг суд действительно состоится.
– А как вы докажете, что это я посоветовала Мамедовой обратиться к вам? – запальчиво воскликнула Людмила Николаевна.
