Решение пришло неожиданно простое — использовать в качестве базового помещения редакцию еженедельника «Новости». После того как прокуратура забрала у журналистов всю компьютерную технику, а редактора Котову арестовали и кинули в каталажку за организацию противоправных выступлений, там никто не работал. И помещение в общем-то пустовало.
Это было хорошее решение. Тем более что Гордеев вспомнил свою встречу в Москве с Дмитрием Теребилиным и Алексеем Сороченко, которые, собственно, и наняли его для защиты своих интересов. Они же финансировали и газету «Новости», которая была закрыта по причине ее «оскорбительных выступлений» в адрес действующей городской власти. Кстати, и обратились-то они к Юрию Петровичу с подачи Вячеслава Ивановича Грязнова, который встречался с правозащитницей Тимофеевой и сам рекомендовал ей Гордеева в качестве толкового адвоката. Ну а она, видимо, уже дала его координаты этим бизнесменам. Такая вот образовалась цепочка. А дальше уже проявил инициативу лучший друг Денис Грязнов, который по просьбе своего дяди проводил проверку фактов, указанных той же Тимофеевой.
Словом, все выстроилось в результате таким образом, что стал теперь Гордеев и сам «видным правозащитником», к которому немедленно, будто с чьей-то очередной подачи, потянулись с жалобами и исками сотни полторы, не меньше, жителей Воздвиженска, ставших жертвами «профилактических мероприятий милиции».
Итак, сначала надо было разобраться с очередью, а затем добиться разрешения в прокуратуре на встречу с Котовой. Очень просили те бизнесмены, не пожалевшие денег на свои собственные нужды, помочь и ей.
Но вряд ли прокурор сделает это сразу, наверняка станет тянуть, выдумывать причины для отказа. Хотя, с другой стороны, после того что сотворил с ним Турецкий, вряд ли прокурорская спесь полезет из этого Керимова с прежней силой. Эту, кстати, мысль высказал сам Александр Борисович, вернувшись с пикника.
Разговор у них шел по закрытой мобильной связи, и Александр Борисович, не стесняясь в выражениях, красочно описал происшествие с межрайонным прокурором, его теперешнее состояние и свои по этому поводу соображения. Посмеялись, прикинули перспективы. Турецкий посетовал, что объем чисто рутинной работы у него просто гигантский, и как они справятся вдвоем с Поремским, ему не совсем понятно. И в то же время сказал, ему пока не хотелось бы привлекать из Генпрокуратуры дополнительные силы. Тех, кого он хотел бы, не дадут, а другие ему и самому не нужны.
А в общем, это даже хорошо, что завтра воскресенье, конторы и прочие заведения не работают, значит, и люди в основном свободны. Вот и будет возможность опросить максимальное количество народа, не отвлекая его от насущных дел.
Рассказал он и о первых допросах, которые в настоящее время шли в помещении районного управления милиции — это чтобы Гордеев мог сравнивать показания своих клиентов с признаниями допрошенных милиционеров. В конце концов, ведь и следственная группа, и адвокат имели перед собой, по сути, одну общую цель — защитить обиженных и наказать виновных. А в какой форме это произойдет — уже дело, как говорится, техники...
После того как Юрий Петрович бегло ознакомился, с разрешения, разумеется, руководства оперативно-следственной группы, с материалами расследования, картина его собственной работы здесь стала более-менее проясняться. И два выходных дня, по совету того же Турецкого, он также решил использовать для подготовки исков в суд.
А в общем, ситуация складывалась необычная. Ведь, в сущности, каждый из тех, с кем адвокат общался, просил лично защитить в суде его права и потребовать от властей как минимум денежной компенсации. Там и явный ущерб здоровью фигурировал, физические и моральные муки, оскорбления гражданской чести и достоинства. Мужчинам было проще, женщинам — сложнее, поскольку присутствовал еще и акт группового насилия над ними. Стесняясь чисто по-человечески поначалу, в ходе доверительных бесед с адвокатом они словно обретали глубоко запрятанное мужество и рассказывали о собственных совершенно жутких ощущениях какого-то конца света. И при этом многие из них даже называли конкретные фамилии либо особые приметы своих насильников. Ну типа тех же золотых клыков неугомонного сержанта Малохоева.
Гордеев просил их всех вспоминать как можно больше подробностей именно об этих насильниках, чтобы привлечь их к суду. А ощущения в конечном счете можно и пережить, и даже совсем забыть — со временем. И ничего тут стыдного нет. Похоже, ему верили. Правда, может, было бы лучше, если бы выслушивал их слезные исповеди человек пожилой, с ним бы, наверное, было попроще, но раз уж есть этот — молодой и красивый, — то куда от факта денешься?.. Видел эти мысли в их глазах Гордеев и старался быть максимально серьезным и, главное, тактичным в своих вопросах. Но все подобные его подходы занимали безумно много времени. Требовалось ведь не только выслушать, но и дать потом время той же женщине прийти в себя, вытереть слезы, успокоиться, прежде чем очередная милицейская жертва покидала его кабинет, оставляя необходимые документы для возбуждения уголовных дел.
К концу дня голова шла кругом, а очередь не кончалась. Даже казалось, что она росла, по мере того как адвокат выслушивал и отпускал очередного пострадавшего или пострадавшую от произвола властей. Выйдя к очередникам, Юрий Петрович сообщил, что завтра продолжит прием. Но желательно это делать — во избежание обострения отношений с властями — все-таки в более спокойных условиях.
Тут же образовалась инициативная группа, которая взяла на себя подготовку помещения редакции «Новостей». И с Леночкой Котовой обещали переговорить, чтобы получить ее разрешение, а заодно и порядок в редакции навести, потому что, после того как ее «посетили» работники милиции и прокуратуры, стыдно людям в глаза глядеть.
Гордеев, для которого свидание с Котовой было пока еще проблемой, зависящей целиком и полностью от следователя либо прокурора, отправившего ее на нары, удивился такой легкой возможности общения. На что немедленно получил объясняющий любые неясности ответ:
— Мы ж в своем городе живем! Знаем, кому нужно сунуть в лапу, чтобы помогли устроить краткое свидание. Это ж все неофициально делается!
Да, действительно. Но тогда, подумал Юрий Петрович, может, не стоит тянуть с прокуратурой. А сделать проще, то есть передать Елене Ивановне текст заявления на его имя, который она должна написать и где будет указано, что она просит адвоката Гордеева Ю. П. принять на себя защиту ее интересов, и попутно выставить прокуратуре иск за украденную в редакции технику. Вот тогда он, уже имея все основания для ее официального посещения, не станет устраивать с прокуратурой в понедельник бессмысленных прений.
Женщины, собиравшиеся навестить Котову, немедленно с ним согласились. Это было хорошее, да и, пожалуй, самое правильное решение вопроса. И вообще, как заметил Юрий Петрович, настроение у людей коренным образом изменилось. Может быть, они действительно наконец почувствовали, что есть на свете справедливость? Ведь отправили же под арест мерзавца Затырина! И те подлые милиционеры, которые особенно изощренно издевались над беззащитными женщинами, трясутся сейчас от страха! А почему? А потому что поняли — есть и на них управа. Вот и общее настроение поднялось. Теперь все потенциальные клиенты адвоката Гордеева думали только о наказании, о том, что оно должно быть справедливым, но и беспощадным. И, значит, никто из пострадавших от своих показаний отступать уже не будет. Что ж, такая перспектива радовала.
