Теребилин тем временем подобрал оба автомата и велел третьему милиционеру, Чуркину, безучастно стоявшему в стороне, самому лечь на капот, что тот немедленно исполнил. Потом Дмитрий снял у них с ремней наручники и застегнул на руках двоих лежащих ничком драчунов.
Сержант, придя в себя, грязно матерился и обещал всем им показать теперь такое, отчего даже испуганные женщины пришли в себя и стыдливо засмеялись.
— Ну и что теперь с вами делать? — спросил Теребилин, подбирая документы, валяющиеся на асфальте. — Наказать или отпустить с миром? Как считаешь, Леха?
— Времени маловато, но я бы тем не менее наказал. Нельзя им без конца спускать такое хамство. — Он вытащил из кармана сержанта свой пистолет, забрал справку.
В это время, вызванные дядей Мишей, наблюдавшим за скоротечной схваткой через стеклянную дверь, на стоянку высыпали из ресторана многочисленные гости.
Минуты хватило, чтобы все оказались посвященными в курс дела. И общее мнение было таким же, как и у Алексея Сороченко, — милиционеры совершенно охамели и их пора наказывать.
Тут же обозначились свидетели, и на пяти машинах, включая ментовский «козлик», в который запихнули задержанных, все отправились в городской отдел милиции, к дежурному, чтобы сдать под расписку задержанных ими хулиганов милиционеров, от которых к тому же пахло водкой. А заодно и передать их оружие, которым охамевшие стражи порядка, к счастью, не успели воспользоваться, хотя попытки к тому были — и на этот счет тоже имелись свидетели...
Если бы оба успешных в своем деле коммерсанта на минуточку отдали себе отчет, чем могло быть вызвано нападение на них явно нетрезвых милиционеров, они бы, возможно, и не предприняли этого не самого умного в своей жизни шага. Но задавать задним числом вопрос: а что было бы, если бы не так, а иначе? (как это почему-то издавна принято в России) — представляется теперь еще более глупым делом. Вероятно, не сумели они предвидеть в ту минуту, какие последствия могут ожидать и их самих, и друзей-приятелей, слишком охотно согласившихся помочь им обуздать зарвавшихся ментов. Ну а раз не смогли предвидеть, — значит, и воду в ступе толочь нечего — уж чему, как говорится, быть, того не миновать...
2
Дежурный по воздвиженскому городскому отделу милиции капитан Гусаков был в полной растерянности. Возбужденная толпа народа человек в пятнадцать ввалилась в дежурное помещение, ведя с собой скованных наручниками троих милиционеров, причем у двоих из них были в кровь разбиты лица. «Асфальтовая болезнь, — добродушно пояснил один из мужчин вполне интеллигентного вида. — Напились и неудачно упали».
Гусаков приказал увести своих незадачливых сотрудников и оказать им необходимую помощь. А остальных, прибывших с ними, попросил успокоиться и толком рассказать, что произошло. Поскольку говорили все хором, он едва не оглох от гомона и приказал посторонним, конкретно непричастным к делу, освободить помещение, а остаться тем, кто смог бы что-то объяснить.
Двое — как он сразу и подумал, Сороченко с Теребиловым — уселись писать заявления о нападении на них нетрезвого патруля, о нецензурной брани, оскорблениях, угрозах и даже безуспешных, к счастью, попытках привести в действие табельное оружие. Но, будучи, мягко выражаясь, не совсем в себе, патрульные не смогли, естественно, справиться с абсолютно трезвыми людьми, которые дали им достойный отпор, уложив на асфальт двоих, которых и пришлось затем сковать наручниками, чтобы доставить по месту их службы.
Свидетели в более красочных выражениях повторили рассказанное, добавив, что подоспели на помощь своим товарищам к концу безобразной сцены, которую устроили, находясь на службе, трое милиционеров. И все они решительно потребовали от руководства городской милиции принять немедленные меры против беззаконных и наглых действий их подчиненных, пригрозив в противном случае обратиться напрямую к начальнику ГУВД области.
Усугубляло ситуацию еще и то обстоятельство, что среди присутствующих оказались две женщины, больше других возмущавшиеся совершенно непристойным поведением пьяных блюстителей порядка. Они тоже в свою очередь не собирались оставлять случившийся факт без последствий. И одна из них трясла при этом своим удостоверением депутата областного Законодательного собрания.
В общем, понимал Гусаков, влипли его парни. И как еще на это дело посмотрит сам подполковник Затырин? Станет ли их защищать? Он ведь лично проинструктировал старшего наряда, как разговаривать с коммерсантами, но ни о какой вежливости — это четко помнил Гусаков — подполковник не говорил. Напротив, он требовал вести себя с этими лицами максимально жестко. Правда, оружие приказал не применять. Только руками действовать, но так, чтоб у этих «писак» в дальнейшем пропало всякое желание представлять себя «хозяевами жизни». Отбить у них охоту возражать, когда к ним обращаются те, кто имеет на это право. Словом, научить жить в обществе. Либо пусть убираются отсюда ко всем чертям.
Но подполковник в выражениях тогда не стеснялся. Наверняка ему тоже хорошо накрутил хвост раздосадованный той историей с плакатом и газетной публикацией, мэр — Савелий Тарасович Гузиков, которого, видимо с легкой руки этих коммерсантов, в городе уже называют Гузкой. И кто ж теперь за Гузку-то станет голосовать на ближайших выборах?
Вот поэтому, не желая брать на себя ответственность, капитан Гусаков, несмотря на поздний час, все же решился побеспокоить своего начальника управления Павла Петровича и проинформировать его о скандально завершившейся ситуации с дежурным нарядом. Он ушел в соседний кабинет, оставив в дежурке заявителей заканчивать их писанину, и стал звонить подполковнику.
Затырин, молча, не задав ни единого вопроса, выслушал сообщение, подумал немного и приказал дежурному, до собственного появления на службе, очистить помещение от посторонних — всяких там свидетелей и прочих, но оставить только двоих, «пострадавших от милицейского произвола», как те себя именуют, а он сейчас подъедет. Кроме того, надо немедленно вызвать «медицину», чтобы та обследовала милиционеров, пострадавших от неправомерных действий нарушителей порядка, и к утру оформила свои заключения в том виде, в котором это требуется милиции. И чтоб ни слова ни про какую водку! А вот настоящих нарушителей, то есть обоих бизнесменов, необходимо задержать до утра, до того момента, когда им будет предъявлено обвинение в нападении на сотрудников милиции при исполнении теми служебных обязанностей.
Был подполковник настолько резок и категоричен в своем решении, что у капитана Гусакова едва голова не пошла кругом. Все-то он понимал, но и видел также, как прямо на глазах ситуация сознательно переворачивается Затыриным с ног на голову. А ведь когда настанет время разбираться, и оно обязательно придет, держать ответ за всю эту дурь придется именно ему, Гусакову, и никому другому. Указание-то подполковник дает по телефону, и поди докажи потом, что это была его инициатива, а не дежурного! Нет уж, черта вам лысого! Сами приказываете — сами и отвечайте!
И решил дежурный не предпринимать пока никаких действий, пусть все идет своим путем. Не видит, мол, он веских оснований задерживать заявителей. А если уж подполковнику так неймется, если ему не понравилось, как сложилась им же созданная ситуация, пусть приезжает сюда и сам отдает непосредственные указания — его воля, с него и спрос.
