Норд покачал головой.
Павел, поверьте, вам совершенно незачем это знать. Чем вы будете меньше знать, тем больше выиграете. Это не ваши игры. Ваше дело — хоккей.
Но вы сами мне предлагаете заняться несвойственным делом.
Только по необходимости. Ну что, Павел, согласны? Имейте в виду, что вы — единственный, кому я могу поручить это. Поэтому, если вы не согласитесь, мне придется привести другие аргументы. И так до тех пор, пока не уговорю вас. Так что давайте не будем терять времени.
Была это угроза или просто шутка? Не все ли равно? Павлу еще в самом начале разговора было ясно, что, так или иначе, ему придется согласиться. Норд умеет настоять на своем...
Поэтому уже вечером следующего дня он летел в Москву. В кармане у Бородина лежал паспорт на имя некоего Николая Арефьева...
Этот неожиданный «отпуск» прошел замечательно. Бородина встретили в Шереметьеве-2 и отвезли на дачу Норда под Москвой, которая хоть и уступала его дворцу в Америке, но была достаточно роскошна. Буквально через два часа привезли и Инну. О том, что Павел приезжает в Россию, ее предупредили за несколько часов. Поэтому она даже толком не успела собрать вещи — ведь им предстояло безвылазно пробыть на даче два дня. Однако там было буквально все, что необходимо, — от зубных щеток до коллекции всевозможных напитков в баре. Так что этот «подарок» Норда оказался просто царским — давно Павлу не удавалось так хорошо отдохнуть. Одно тревожило Павла. Предстоящая «операция», которая была главной целью Норда. Разумеется, он ничего не сказал о ней Инне.
И вот пришел третий день. Инна поначалу недоумевала, почему она не может проводить его в аэропорт. Вообще, вся эта «конспирация» ее забавляла. В конце концов Павлу удалось ее уговорить, они попрощались, и она уехала.
Через несколько минут после ее ухода в комнату вошел худощавый смуглый человек, который неуловимо напоминал самого Норда. Если бы не его совершенно нормальный рост, Павел принял бы их за братьев. Он поздоровался и достал из кармана маленький запечатанный конверт.
Вот это и есть то, зачем вы приехали.
Он протянул конверт Павлу:
Положите его в карман. Только не прячьте.
Почему?
Знаете, — сказал он, усмехнувшись (ну точь- в-точь как Норд), — чем ближе лежит вещь, тем труднее ее найти.
А что, кто-то будет искать? — удивился Павел.
Тот пожал плечами:
Кто знает...
Внизу Бородина ждала машина.
Вас довезут до шоссе. Там вы выйдете и поймаете такси. Доедете до аэровокзала, а там пересядете на обычный рейсовый автобус в Шереметьево.
Зачем это все? Почему я не могу доехать до аэропорта на такси?
Это нужно на всякий случай. Мало ли что... Думаю, за те деньги, что вы получите от Норда, можно потрястись час в автобусе.
Да. Можно, — ответил Павел и сел в машину.
Все шло в точности по плану. Павел доехал до
аэровокзала, потом отстоял очередь на рейсовый автобус, потом долго ехал на стареньком, дребезжащем «Икарусе» до Шереметьева.
Там он опять же долго стоял в очереди среди эмигрантов со счастливыми лицами, озабоченных бизнесменов, беспечных туристов и даже нескольких чрезвычайно подозрительных личностей, на пальцах которых поблескивали абсолютно одинаковые перстни с крупными бриллиантами.
Билет был куплен, конечно, в экономический класс, чтобы не привлекать лишнего внимания. Быстро пройдя таможенные формальности (Павел ехал налегке), он прошел за барьер.
До вылета оставалось каких-то двадцать минут. И Павел решил, что все уже позади. Однако он ошибался...
Через пару минут перед Павлом как из-под земли выросли двое парней в форме пограничников.
Гражданин Арефьев? — спросил один из них.
Да, я, — ответил Павел.
Просим пройти с нами для выполнения некоторых формальностей.
Каких формальностей? Сейчас самолет вылетает, — запротестовал было Павел.
Это не займет много времени. Вы успеете на посадку, — твердо сказал один из пограничников и взял Павла за локоть.
Сопротивляться было бессмысленно. Бородин послушно пошел за ними.Они вышли в маленькую боковую дверь и пошли по коридору. У Павла неприятно посасывало под ложечкой. В его голове промелькнули все виденные им фильмы про контрабандистов.«Ну вот, — думал он, — сейчас начнут обыскивать, просвечивать, заставлять раздеваться. И как я должен себя вести, интересно? Держаться до последнего, как партизан? Или плюнуть и отдать им этот конверт сразу?» В конце концов, он немного успокоился и решил действовать по обстоятельствам.Однако все решилось сразу же, как только пограничники открыли дверь в одну из боковых комнат. Павел вошел один — его сопровождающие остались в коридоре. Зашел и обомлел. За письменным столом сидел тот самый «боксер-сифилитик» Островский, разговор которого с Нордом он подслушал. Больше в комнате никого не было.
Островский широко улыбался:
Здравствуйте, Павел!
Вообще-то Бородин должен был отнекиваться всеми силами и утверждать, что его фамилия Арефьев. Но от неожиданности он так растерялся, что только кивнул:
Здравствуйте...
Островский повеселел еще больше:
Это просто замечательно!
Он вскочил со своего места и, подойдя к Павлу, крепко пожал ему руку:
Это просто замечательно. Прекрасно, что вы не стали настаивать на том, что вы — не вы, а кто- то другой. Как там ваша фамилия в паспорте, который вы получили от Норда?
Павел не нашелся что ответить. Он был настолько ошарашен, что просто потерял дар речи.
Сами не помните. Ну и не важно, — продолжал Островский, — это не имеет никакого значения.
Он жестом пригласил Павла присесть. Бородин выразительно посмотрел на часы.
Не волнуйтесь, — замахал руками Островский, — на самолет вы успеете. Доставим прямо к трапу. А если надо — задержим рейс.
У вас большие возможности, — заметил Павел.
Островский рассмеялся:
Не жалуюсь. И без ложной скромности могу сказать, что мало кому удалось бы вытащить вас уже после досмотра.
Глаза Островского блестели.
Что вы хотите? — в лоб спросил Павел.
Островский пожал плечами:
Вы прекрасно знаете, что мне надо. То, за чем вы приехали в Москву, несмотря на самое напряженное время перед финальной игрой. Ха-ха! Все- таки как был Патрик Норд обычной шпаной, так и остался, несмотря на его миллионы. Вздумал нас обмануть! Обвести вокруг пальца! И надо же, как хорошо все придумал.
Он покачал головой.
А вы, Бородин, зачем вы-то согласились? Вы же хоккеист, а не Штирлиц! Вот и катайтесь на льду, забивайте шайбы — это у вас прекрасно получается. Хотя я догадываюсь... Норд применил свои методы воздействия. Те самые, с помощью которых он вас «уговаривал» заключить контракт с «Нью-Йорк вингз». Я прав?
