У Патрика Норда (будем теперь называть его так) дела шли в гору. Он уже стал фактическим хозяином всей русскоязычной прессы Соединенных Штатов, контролировал два русских телеканала в Нью- Йорке и один в Лос-Анджелесе. Ему принадлежали несколько радиостанций.О нем стали с уважением говорить в кругах богатых эмигрантов. А в среде обычных обитателей Брайтон-Бич его без обычного завистливого злобствования, не обращая внимания на его новое имя, называли «наш Валера». Дескать, утер нос американцам.Между тем в СССР перемены шли своим чередом. На членов Политбюро напал мор, в результате которого к власти пришел Горбачев.И вот тут-то Норду и понадобились его братья. И он их все-таки перевез из Астрахани. Но не в Америку, а в Москву. Он организовал совместное предприятие «Норд и братья», которое занималось многим — туристической деятельностью, организацией гастролей российских эстрадных звезд в Америке и Израиле, даже устройством выезда за границу стремительно беднеющих ученых. Словом, образно выражаясь, Норд протянул свои щупальца и через океан.Норд уже стал очень обеспеченным человеком. У него были большие дома в Калифорнии и под Нью- Йорком, несколько шикарных автомобилей, офис в центре Нью-Йорка и квартира в Манхэттене. Он добился многого. Иногда ему казалось, что он добился всего, чего хотел. Но не прошло и пяти лет, как Норд понял, что это далеко не так...
Когда братья рассказывали ему по телефону о меняющейся жизни в Москве, Норд не очень-то и верил. Пока не увидел своими глазами расхаживающих по Нью-Йорку «новых русских» с золотыми цепями и перстнями, которые поначалу опустошали ювелирные магазины, потом начали покупать виллы, а потом и открывать счета в американских банках.
Норд разволновался. Он почувствовал запах денег. Больших, даже огромных денег. Которые потоком пошли из России на Запад. Хотя газеты почему-то утверждали обратное — что это Россия выпрашивает у Запада кредиты и инвестиции. Впрочем, Норду было не до газетной лжи и политических тонкостей. Он боялся упустить время.
Однако неожиданно для самого Норда удача на этот раз отвернулась от него. Он пытался заняться экспортом нефти — ничего не получилось. Пытался пролезть в московский гостиничный бизнес — его чуть не убили солнцевские братки. Хотел купить металлургический комбинат — его вежливо попросили. Норд был в недоумении.
«Как же так, — думал он, — правительство призывает инвесторов, они, в моем лице, являются — и что? Оказывается, мои деньги никому здесь не нужны? Как так?»
Он долго не мог ничего понять. А понял только через некоторое время, когда открыл газету, где статья, в которой сообщалось об убийстве одного российского банкира, называлась «Русские играют в бизнес по собственным правилам».
И тут до него наконец дошло, что за годы, проведенные в Америке, он отвык от России. Вместе с именем он сменил и свой менталитет. Он забыл, каким образом приобрел в собственность свою первую газету. Он превратился в обычного американского бизнесмена.
А в России действительно надо было играть по другим правилам. И Норд, конечно же, решил тряхнуть стариной.
Начать он решил с самого естественного для России продукта — с водки. Он за копейки купил в Польше маленький заводик по производству «Зубровки». Водка разливалась по-прежнему для внутреннего рынка, но в обширных подвалах, ради которых Норд, собственно, и купил именно этот завод, он Наладил производство шотландского виски «Джонни Уокер». Основным ингредиентом был, естественно, тот же отвратительный картофельный спирт, из которого наверху делали вполне легальную «Зубровку». Бутылки производились рядом, на стекольном комбинате, наклейки — в местной типографии. Больше всего Норда поразил ничтожный размер взяток для чиновников местного воеводства.
Через свою фирму «Норд и братья» он «импортировал» товар в Россию. Паша и Жора распродавали его мелкими партиями.
Результат превзошел все ожидания. Чистая прибыль составила восемьдесят процентов от вложенных средств! Норд немедленно увеличил производство. Окрестные поляки начали ощущать дефицит «Зубровки». Зато в Москве «Джонни Уокером» Норда торговали даже самые лучшие магазины. И никто даже не заметил разницы.
Потом Норд случайно узнал, что в Сербии во время войны разрушили фабрику, где изготавливали лицензионные сигареты «Мальборо». Он немедленно выехал на место и чуть ли не под пулями купил ее за пятьсот долларов у сторожа, который в одночасье, после внезапного бегства дирекции в полном составе, стал обладателем и фабрики, и всех документов на нее. Впрочем, пятьсот долларов в Югославии были в то время просто гигантской суммой.
Склады фабрики были забиты упаковочными материалами — пустыми пачками, коробками, фольгой и так далее. Норд нанял охрану и, не обращая никакого внимания на грохочущие в километре взрывы, начал производить сигареты на сохранившемся оборудовании. И производил, пока не иссякли запасы табака и упаковки. Через неделю после того, как он вывез товар, фабрику разбомбили натовские бомбардировщики, наносящие «превентивные удары». На часть денег от этой операции Норд купил еще одну табачную фабрику — на этот раз во вполне благополучной Румынии. Здесь начали делать то же самое «Мальборо».
Норд чувствовал, что теперь он действует так, как надо действовать. В России, разумеется.
Оборот спиртного и сигарет давал огромные доходы. Единственное, что огорчало, — непомерно большие таможенные пошлины. Такие, что, если бы продукция была настоящей, Норд давно бы прогорел. Требовалось найти выход. И он был найден.
Норд прослышал, что недавно Ельцин подписал указ, по которому доходы от коммерческой деятельности спортивных организаций не облагались налогами.
Этот указ стал настоящим подарком Патрику Норду. Он моментально нашел несколько, а именно три крупные спортивные организации, с руководителями которых удалось очень быстро договориться. Он организовал множество мелких фирм, через которые пошли потоки фальшивого спиртного и сигарет.
Это были настоящие деньги. Норд купил офис в одном из нью-йоркских небоскребов, а для фирмы «Норд и братья» — старинный особняк в тихом центре Москвы, в Сухаревских переулках.
Дела шли как нельзя лучше. Норд был доволен, как никогда еще в своей жизни. И только одно его заботило. Иногда, правда. Несмотря на свои частые поездки в Россию, он ни разу не встретил Фатиму. Ему не удалось узнать ничего о ее дальнейшей судьбе. Шамиль Караханов давно умер от инсульта, не выдержав конкуренции, которую ему так и не удалось сдержать, а певицу с таким именем забыли. А временами Патрику Норду хотелось узнать о ней. О ней и о последствиях той шуточки, которую он выкинул перед своим отъездом. То, что она удалась, он не сомневался.
Между тем деньги уже некуда было девать. Домов покупать не хотелось, даже в Ницце — Норд плохо переносил жару. К машинам он был равнодушен. К золоту и бриллиантам питал отвращение. В еде он был невзыскателен— самый дорогой в мире продукт питания, черную икру, на дух не переносил.
Единственное, что любил Норд с детства, — это хоккей. О том, чтобы играть самому, и речи не могло быть — рослые великаны-хоккеисты его бы просто не заметили на катке. Да и по возрасту он уже не подходил. И тогда Норд решил просто-напросто купить хоккейную команду. И собрать в нее лучших российских игроков. Почему российских? Для Норда, как и для любого человека его поколения, это был не вопрос. Разумеется, наш хоккей, а соответственно и наши хоккеисты — самые лучшие. Норд даже испытывал какое-то чувство ревности, когда хоккеист из России блистал в HXJI, тогда как отечественные и такие родные «Крылышки», «ЦСКА» и другие терпели поражение за поражением.
