Пораженный Померанцев прослушал несколько фраз, сказанных директором, но переспрашивать не стал, постаравшись вновь включиться в неторопливый рассказ учительницы, хотя совершенно очевидно, что главное он уже услышал и ознакомить с этим сюрпризом Турецкого следовало как можно скорее.
— …словом, — вздохнула Валентина Георгиевна, — в какой-то момент Марина даже уходила из дома, жила у Голубинских. Я уже упоминала, что родители Регины обожали ее какой-то… я бы сказала, куриной страстью, ей позволялось буквально все! О ее дальнейшей судьбе, после того как она с грехом пополам получила аттестат, я знаю очень мало. Но если верить Кате Нечаевой, с Мариной они так и не расстались, несмотря на то что мать вернула девушку домой и даже заставила ее выучиться в институте…
Директор помолчала и наконец завершила свой рассказ:
— В общем, по натуре Марина — человек слабый, кроме того, истеричный. Пожалуй, именно этим и определяется ее поведение, на мой взгляд. По-моему, это и есть главное, что о ней можно было сказать тогда, когда я ее знала.
— Спасибо вам огромное, — от души произнес Валерий. — Вы даже не представляете, как нам помогли. Если у вас сохранился адрес не только Нечаевой, но и Голубинской…
Валентина Георгиевна кивнула:
— Вполне возможно, хотя гарантий дать не могу… Сейчас попрошу Сашеньку — это моя секретарь — заглянуть в архив…
Вячеслав Иванович Грязнов широко улыбнулся Турецкому, едва переступив порог его кабинета. В ответ Александр Борисович, иронично изогнув правую бровь, поинтересовался:
— Ну и в честь чего ты сияешь, как новенькая копейка? Заодно хотелось бы узнать, на какого это Ситникова ты просил меня выписать пропуск и где в данный момент этот господин Ситников обретается?
— Я к тебе, Саня, сегодня с сюрпризом, да еще с каким! — Грязнов-старший усмехнулся и почти что промаршировал в сторону своего любимого кресла под заинтересованным взглядом друга. — Да… А господин Ситников в данный момент обретается в твоей приемной, где Наташенька, дабы скрасить ему ожидание, поит нашего главного свидетеля чайком…
— Как-как-как ты его назвал?.. — прищурился Турецкий. — Главный свидетель?.. Слушай, Славка, кончай выпендриваться, времени на это просто нет: давай колись!
— Ну ладно, может, и не главный, но… Все-все, не смотри на меня как солдат на вошь! И так работаем в наступательном режиме… Короче, Саня, если ты не в курсе, неподалеку от Калеников, если точнее, в двух километрах, находится станция с тем же названием…
Турецкий кивнул.
— В утро взрыва, примерно минут через десять — пятнадцать после него, железнодорожный рабочий Ситников Игорь Викторович возвращался с ночной смены домой — в деревню Ивановка, расположенную сразу за Калениками. По причине ясного и солнечного утра шел не торопясь, естественно, по хорошо утоптанной дорожке, ведущей к Каленикам и Ивановке и возле поселка, примерно в полукилометре или чуть больше от него, пересекающейся с шоссе.
Александр Борисович пододвинул к себе лежавшую у него на столе карту и в дальнейшем, слушая Грязнова-старшего, время от времени сверялся с ней.
— Как ты понимаешь, особо бодрым после ночной смены Ситников себя не чувствовал, двигался расслабленно. В том месте, где станционная дорога и шоссе пересекаются, трасса делает поворот… Нашел это место?
— Есть, вижу…
— Движение по шоссе ранним утром не слишком оживленное, поскольку весь народ у нас в данный час сонный, мысль о предстоящем рабочем дне мало кого вдохновляет. Словом, достигнув упомянутого перекрестка, Игорь Викторович, как и положено, поглядел по сторонам и, убедившись, что никаких авто ни слева, ни справа не наблюдается, спокойно, не торопясь двинул через шоссе…
И вдруг, совершенно внезапно, как утверждает он сам, «словно черт из коробочки», со стороны поселка на полной скорости прямо на него вылетает синий «субару»! Ситников утверждает, что спасло ему жизнь, во-первых, чудо, во-вторых, рефлекс, приобретенный в те времена, когда он играл за вратаря в местной футбольной команде. Словом, выскочил он на другую сторону шоссе буквально из-под колес, одновременно произнося все народные фольклорные словечки, какие только хранились в памяти начиная с первого класса. Чудом удержался на ногах, как ты понимаешь, потрясая вослед несостоявшемуся своему убийце кулаком.
— Славка, — не выдержал Турецкий, — ты хочешь сказать, что он запомнил номер?!..
— Именно это я и хочу сказать! — торжественно провозгласил Вячеслав Иванович. — Правда, не до конца, но и те три цифры, которые запомнил, расставили точки над «и»… А в итоге, думаю, мы имеем все основания для — пусть пока что временного — задержания Слепцова!
— Старшего или младшего?
— Я бы сказал — обоих!
— А вот теперь стоп, Слава… — Александр Борисович откинулся на спинку стула и прищурился.
— Нет, не стоп! — перебил его Вячеслав Иванович. — Я тебе еще не все сказал. Ситникова нарыли мои опера, сам же я, как тебе известно, общался вчера с командиром части, в которой служит младший Слепцов. Кстати, в чине капитана…
— И что?
— Приобретенные ими автоматы «клин» оказались на месте — все. И в данный момент все они изъяты и отправлены на экспертизу. Дело, однако, в том, что еще пару лет назад Федор Степанович Слепцов служил не где-нибудь, а как раз в войсках спецназа, в их составе он и провел шесть месяцев в Чечне. Как думаешь, под чьим началом?..
— У нас тут что, радиоигра «Угадайка»? — поморщился Турецкий, но Грязнов-старший пропустил его реплику мимо ушей.
— Под началом собственного папеньки! После чего сын был направлен в известную тебе часть, а отец — в отставку…
— По собственному желанию? Я имею в виду отставку?
— Да. И понять почему можно. С того момента, как еще в советские времена начался Афган, Степан Петрович успел побывать фактически во всех горячих точках, хотя местом его приписки оставались родные части, дислоцированные во вполне мирных местах, где его терпеливо ожидала супруга. Что ты, Саня, хочешь? ГРУ…
— И где же ему довелось побывать?
— Говорю же, везде… В Афгане он командовал бригадой спецназа, затем был Туркестан… Далее — везде. Более того, уже после выхода в отставку участвовал в разработке спецоперации в Чечне. Операция удалась: группу боевиков благодаря ей удалось заманить на минное поле и соответственно уничтожить. Говорят, сейчас Слепцов пишет какую-то книгу то ли воспоминаний, то ли опытом своим военным делится.
— Ну а что сын?
— О сыне я все сведения собрать пока не успел, — признался Вячеслав Иванович. — Мои опера, конечно, профи, но все-таки не волшебники. Необходимо задержать папашу, по-моему, хотя бы как важного свидетеля. С сыночком давай подождем результата экспертизы по «клинам», хотя купить их у спецназовцев, по словам командира его части, поспособствовал как раз он. К тому же в данный момент капитан Слепцов в отсутствии — получил очередной отпуск…
