Но и от написанного признания Мутенкова и генерал Фролов, и майор Новохатко, посетившие Петровку, 38, чтобы полюбоваться на своих орлов, оба в полном отпаде. Наверняка знали, не могли же не знать, но все равно такое признание оказалось и для них неожиданностью. Напрашивался естественный вывод: как пробовать оставаться честным, когда кругом все куплено? Ну, может, не все, но от слов-то не легче!..
А после достал своим сообщением Денис. Мол, тоже удача — Филипп с Николаем обнаружили тот самый джип. Именно в Мамырях, в мастерской, где механики занимаются ремонтом двигателей. Там у них для этой цели оборудованы и яма, и всевозможные краны и тали с перекрытия спускаются, и станки стоят для расточки деталей, и много всего прочего — словом, хороший мини-завод.
Сам джип сыщики обнаружили стоящим в углу и затянутым грязным брезентом почти случайно. Пока Филипп морочил головы двоим механикам, рассказывая небылицы про свою «девятку», а те, восхищаясь враньем, дружно ржали, Щербак, как бы присматриваясь к оборудованию, набрел на груду окрашенных суриком деталей автомобильного салона — дверцы, капоты, крышки багажников и прочее, сваленное в углу большой кучей. А вот в зазорах между железом Николай и разглядел брезент. И вспомнил, что и в гараже в Крошкине джип прятали примерно под таким же покрывалом. Зайдя сбоку, он нашел край брезентового полотна и отдернул его в сторону — под ним блеснула темной зеленью поверхность автомобильного крыла. Ну зачем, спрашивается, хорошую, видимо, машину, заваливать сверху всякой дрянью? Цель может быть одна — скрыть.
Увидев сигнал, поданный Щербаком, Филя одного наиболее рьяного механика, сдуру, не иначе, кинувшегося на него с кулаками, немедленно отправил в нокаут, а второму предъявил удостоверение Московского уголовного розыска и посоветовал не трепыхаться, чтобы не залететь ненароком на нары. После чего были раскиданы в стороны все эти запчасти, детали автомобилей, сброшен брезент, и взглядам сыщиков предстал, наконец, в истинном своем виде эксклюзивный красавец от «форда». В том, что это был именно он, Щербак с Агеевым убедились, открыв машину и подивившись необычно просторному салону.
Итак, свое дело они сделали, и теперь наступала очередь закона, как такового. То есть официальной власти, а не частного сыскного агентства. О чем и было немедленно доложено Грязнову-старшему через Грязнова-младшего.
Но, как оказалось, они несколько поторопились. Не учли некоторых обстоятельств уже, что называется, чисто местного значения.
Обычно ведь как считается? Не пойман — не вор. Ну а если тебя схватили за руку, чего тогда запираться? Вероятно, и в данном конкретном случае все дальнейшее разрешилось бы скоро и к всеобщему удовольствию, если бы местные авторемонтники, следуя правилам игры, смирились с неизбежным. Однако они не только не смирились, но и предприняли немедленные попытки придать своим незаконным действиям видимость нагло попранной чужаками справедливости — по другому извечному принципу: кто палку взял, тот и капрал.
Данный автосервис оказывал самые различные, как теперь стало понятно, услуги клиентам, а потому и состоял не из одной только мастерской, а из нескольких помещений, предназначенных и оборудованных для проведения работ широкого профиля. И поэтому, естественно, что на призывы так ничего и не понявшего механика, а возможно, именно потому, что он-то как раз все быстро и понял, — короче, на его истошные вопли сбежался многочисленный обслуживающий персонал, вооруженный необходимым в таких случаях инструментарием. И теперь даже опытным в подобных передрягах Агееву с Щербаком ничего иного не оставалось, как спешно покинуть поле битвы, которая, правда, по большому счету, еще и не началась, но вся обстановка уже определенно указывала на то, что известный афоризм «против лома нет приема» может здесь, говоря канцелярским языком, иметь место быть. В общем, пришлось драпануть. При этом они не удержались и добавили-таки немного урона противнику — задели парочку наиболее активных, чтоб попусту не размахивали своим железом. И те так и остались лежать на бетонном полу мастерской. Видно, надолго.
Удрали. Слава богу еще, что догадались оставить машину на обочине шоссе, а не возле сервиса, хороши б теперь были! Но догонять их никто и не стал, видно, жуликов заботили теперь совсем иные проблемы. И пока панический призыв сыщиков достигал нужных вершин власти — в лице Вячеслава Ивановича Грязнова, на автосервисе, видать, тоже кинули клич. Отъехав подальше, на случай дальнейшего бегства — неизвестно ведь, чего можно ожидать от разъяренных бандитов, — и вооружившись необходимой оптикой, сыщики вскоре увидели, как туда примчались несколько крутых машин, из которых повыскакивали этакие одинаковые «мальчики», отдаленно схожие с ротвейлерами. Судя по их поведению, оружие у них, скорее всего, имелось. Что также было немедленно доложено по команде наверх. И теперь оставалось только ждать и следить за тем, чтобы джип снова не переместили куда-нибудь, в новое тайное место, из которого вытащить его будет еще труднее.
— Ты знаешь, Коля, — заметил Филипп, передавая товарищу бинокль, — я могу голову дать на отсечение, что в этой компании нет ни одного человека «приезжей национальности».
— Это подтверждает и нашу точку зрения о том, — ответил через минуту-другую Щербак, внимательно рассмотрев прибывших, — что между Муслимом и, не знаю, таганскими, надо полагать, существуют самые тесные связи. Видишь ведь, по первому сигналу прискакали! Эва! — вдруг воскликнул он. — Не, ты только посмотри! — и он передал бинокль обратно Филе.
Зрелище было и впрямь потрясающим — но для того, кто разбирался в ситуации.
К автосервису подъехали милицейские «Жигули», из которых выбрался солидный дядька в черной кожаной куртке с полковничьими звездами на погонах, и его вмиг окружили одинаковые братки, все одновременно что-то с жаром ему объясняющие. Ну как если бы старший воспитатель прибыл к бунтующим воспитанникам. Наконец полковник поднял руку, словно призывая к молчанию, и степенно отправился, сопровождаемый остальными, в помещение.
— Есть у меня подозрение, Коля, — задумчиво сказал Филипп, — что этой гребаной машины нам всем не видать больше как своих ушей. И никакие документы тут не помогут. Не отдадут — и все!
— Так ставишь вопрос? — многозначительно промолвил Щербак. — Ну-ну… Поглядим, однако. Но пока давай-ка послушаемся моей интуиции и быстренько смоемся отсюда. Что-то у меня появилось подозрение, что они нас секут. Руками в нашу сторону тому менту показывали. Видно, на власть надеются, а сами лезть пока не хотят. Либо им не велели.
— А мы сейчас вон на тот мост поднимемся и в случае чего уйдем по кольцу и направо, за гаражи, я тут места знаю. Фиг поймают.
— Откуда? — с легкой усмешкой поинтересовался Николай.
— Было как-то… — скромненько ответил Филя.
— Неужто опять от очередной дамы сердца уходил? Неодетым, в одном этом?.. — уже откровенно забавлялся Щербак.
— Не отвлекайся! — смешно нахмурился Агеев. — Бежать так бежать!
Что они немедленно и сделали…
А помощь все не шла. Не слышали они грозного рыка сирены грязновского полицейского «форда», который в иные моменты жизни звучал победной музыкой. Значит, что-то там, на Петровке, 38, опять не складывалось. Или городской транспорт проезду мешал?.. А с другой стороны, чего паниковать-то? Ну сколько времени прошло с момента их побега? Сыщики посмотрели друг на друга и… рассмеялись. Это им показалось, что прошли уже чуть ли не сутки, а на самом деле — пятнадцать минут, ну двадцать, не более. Однако и это короткое, в сущности, время бандиты сумели использовать гораздо успешнее, нежели господа оперативники из славного и героического ведомства Вячеслава Ивановича. Такие вот дела. Таков он, момент истины-то…
