Они холодно и строго приветствовали его.
— А где Роман? — спросил один из них.
— Да не знаю, что с ним, — встревоженно сказал Денис. — Вот хорошо, что вы пришли! А то я прямо не знал, что и делать. Он меня вызвал, сидели, разговаривали, а после говорит: «Голова кружится», прилег и сразу отключился. И уйти не уйдешь... Хоть «скорую» вызывай.
— Ладно, товарищ, — кивнул Нелюбин. — Вот ребята как раз с медицинского, пятикурсники. Разберутся.
— Значит, могу идти? — спросил Денис.
— Ты нам не нужен.
Денис вышел во двор и, помахивая сумкой, легкой походкой направился к арке, вышел на улицу, но пошел почему-то не к остановке, а к подъезду дома, стоявшего прямо напротив пятиэтажки, где на четвертом этаже обосновался Роман Тучкин.
Денис поднялся на четвертый этаж и присел на подоконник окна, выходившего во двор. Изогнулся, просунув руку между рамами, вытащил из расщелины в стене серебристую коробочку размером меньше портсигара с тянущимся тонким проводком антенны. Щелкнул кнопкой, извлек микрокассету, поставил другую и подключил легкие наушники, точь-в-точь такие же, как у тинэйджеров, всюду шляющихся со своими плейерами. Слышно было достаточно хорошо, чтобы разбирать каждое слово.
— ... и что с ним? — донеслось откуда-то издали, но Денис узнал голос Нелюбина.
— Опять поплыл, — ответил, видимо, один из тех двоих.
— Вот ведь мразь! — с брезгливым презрением проговорил Нелюбин. — В такой момент тащиться вздумал.
— Он тут уже над собой не волен, Павел Петрович, — отозвался другой. — Видно, заначка была.
— А может, этот рыжий Денис добыл? — подозрительно спросил Нелюбин. — Уж больно ушлый паренек.
— Скорее всего, канал тот же. Наверное, его чеченцы.
— Ну уж нет, — усмехнулся Нелюбин, — кто угодно, только не они. Те далеко уехали... Ну, как он, не загнется?
— Здоровый, бычара, через сутки очухается.
— Недаром я вас вызвал, как сердце чуяло. Ну, да ладно, ребята... Мне тут надо перемолвиться кое с кем парой слов.
Пошла пауза, которая продлилась почти минуту, пока, наконец, снова не раздался в наушниках уже совсем другой, почтительный и послушный голос тренера-ассистента-сэнсея-вице-фюрера Нелюбина:
— Добрый день! Это я, Павел. Передайте, ну, вы знаете кому, что у нас все готово. Только ждем приказа. Да, конечно. Все проверили, две репетиции провели. Так что дело за вами... Нет, проблем у нас нет. Только Тучкин опять поплыл... Да, я тоже так считаю. Это не проблема. А может, даже и к лучшему... Ну конечно, конечно, держим готовность номер один.
Разговор закончился. Денис вернул «портсигар» на то же место.
И вскоре вошел в переговорный пункт и позвонил в Москву своему толстяку подчиненному.
— Здорово, Макс! У меня форс-мажор. Очень по Дяде соскучился. Ну и по приятелю его, Борисычу...
Я понимаю, что сложно. Понял, понял... Значит, можно рвануть прямо к нему? Ты тогда хотя бы предупреди, чтоб не как снег на голову... Давай адрес.
А еще минут через сорок Денис стоял у двери квартиры на первом этаже небольшого двухэтажного дома на тихой улице недалеко от набережной на левом берегу. Он нажал на кнопку звонка, и за дверью довольно долго не было слышно ни звука. Потом, наконец, зазвенела цепочка, дверь приоткрылась, и появился хозяин — совершенно лысый маленький человечек лет шестидесяти в огромных роговых очках, за которыми поблескивали очень живые, озорные глаза.
— Так... — сказал он, внимательно осмотрев Дениса сверху донизу. — Длинный, рыжий, морда прохиндейская, глаза наглые... Кажется, вы именно тот, кого мне настоятельно рекомендовал некто дабл-ю, дабл-ю, дабл-ю, точка, Макс, точка, ру.
— Хотел бы я знать, — улыбнулся Денис, — кто это такой и кто изволил сочинить такой словесный портрет?
— А то вы не знаете? — сбросив цепочку и пропуская Дениса внутрь, саркастически хмыкнул хозяин и протянул маленькую пухлую ручку:
— Шульман, Борис Моисеевич, прошу любить и жаловать...
— Заранее люблю и заранее жалую, — сказал Денис. — Только ведите меня скорее в ваше святилище. Если б вы только знали, какую помощь вы нам оказываете!
— Дорогой Денис Андреевич! — сказал он проникновенно. — Вы знаете, почему мой якобы богоизбранный и столь любимый человечеством народ умудрился выжить за последние четыре тысячи лет? Потому что мы умели хранить чужие тайны — тайны вкладов, тайны переписки... Если бы вы знали, сколько тайн скрывается под этой старой лысиной, вы бы очень удивились. Поэтому давайте
смело выходите вот по этому адресу, — и он набрал в окне обращения интернетовский адрес.
А еще минут через пятнадцать Турецкий получил чрезвычайно важные сведения, благодаря которым он надеялся замкнуть цепь, на которой он хотел привести на суд организатора убийства Владимира Русакова. По крайней мере, цепь эта стала короче и крепче.
70
В дни отсутствия в Степногорске Данилова Женя Рыжков тоже не сидел без дела. Он собрал и систематизировал показания потерпевших и очевидцев событий на площади Свободы. Всего было допрошено больше ста человек — и студентов, и работяг, и милиционеров, и бойцов ОМОНа.
Рыжков подшил эти протоколы, а также постановления и другие следственные документы в три объемистых тома следственного дела. Теперь нужно было все это обработать, сгруппировать и составить для Турецкого так называемую обзорную справку. Все допрошенные сходились в одном: никто из участников событий, что с той, что с другой стороны, не ожидал кровавого финала. Побоище вспыхнуло как бы само собой, будто по чьей-то команде, когда одновременно в разных местах какие-то люди из числа демонстрантов перешли в яростную атаку на стражей порядка.
Кажется, впервые за все эти дни в Степногорске, уже располагая огромным объемом информации, Турецкий начал осознавать, с какой мощной, отлаженной организацией они столкнулись. Именно это соображение, не таясь и не пытаясь скрыть все растущей тревоги, Турецкий и высказал на небольшом оперативном совещании, которое они решили провести вместе с Грязновым на его конспиративной квартире. На этой деловой встрече, которую Турецкий задумал как важный «мозговой штурм» и которая происходила в обстановке абсолютной секретности, присутствовало всего несколько лиц, заслуживших безоговорочное доверие.
На совещание приехали прокурор области Золотое, начальник областного УФСБ Чекин, начальник облугро полковник Коренев с одним из своих заместителей, которого тоже знал и помнил Грязнов, двое ближайших сотрудников Грязнова и он сам. Всего с Рыжковым и Турецким набралось девять человек.
— Совершенно очевидно, — сказал Грязнов, выслушав Турецкого, — что мы вышли, сами того не ожидая, на какого-то о-очень крупного зверя. А потому главная тема и основная задача нашей оперативки — попытаться понять, с чем, собственно, мы имеем дело или с кем и каковы их цели и задачи.
