Бойко с классикой знаком не был, но в соответствии с фамилией очень живо отказался.
Авиамеханика радиофицировали. Турецкий, чувствуя себя в аэропорту персоной нон грата, внутрь не пошел, светиться было совсем ни к чему. Сидел в машине и слушал вместе с Сикорским и специалистом-связистом. Слышимость была прекрасной: Бойко непрерывно шепотом матерился – очевидно, подбадривал себя.
– Он что, в школе не учился? – возмутился Артур. – Материться человек как следует не умеет, заладил одно и то же…
– Сейчас, – успокоил Артура Турецкий, – Парфенов преподаст ему урок.
«Здравствуйте», – прозвучал в наушниках робкий голос Бойко.
– И этот матерый человечище решил на Кирсанова наехать?! – снова возмутился Сикорский.
– Ша! – Турецкий приложил палец к губам. – Момент истины.
Бойко, запинаясь, изложил Парфенову суть своих притязаний.
«Да пошел ты к…» – Главный инженер не обманул ожиданий Турецкого. Великим и могучим он владел в совершенстве.
Бойко попытался настаивать, но Парфенов, судя по грохоту, выставил его за дверь.
– Что будем делать, Александр Борисович? К делу это не пришьешь. Может, он что-то заподозрил? – занервничал Сикорский.
– Пусть еще раз сходит! – Турецкий был зол как сто чертей. Не мог Парфенов просто так вытолкать Бойко в шею. Неужели вправду унюхал ловушку? Бред, бред и еще раз бред! И дерьмо. – Сейчас я ему краткий курс театрального мастерства преподам. Будем продолжать! Пока он этого долбаного главного инженера не наколет или тот его не покалечит.
– Какое у вас расписание? – спросил связист, демонстративно обращаясь к младшему по званию Артуру, выказав таким образом презрение к Турецкому.
– Потолкается в вестибюле и минут через двадцать выйдет на улицу, к ларьку, купит сигарет. Мы должны проверить, есть ли хвост. Дальше – по обстоятельствам.
– Он что, не на работе?
– Сейчас не его смена.
В условленный срок Бойко появился у выхода из здания аэровокзала. Шагал не оглядываясь, на лице улыбка триумфатора. Турецкий ничего не сказал.
– Слежки нет, – отрапортовал Сикорский.
Возле ларька к Бойко шмыгнул какой-то беспризорник, возникший буквально из ниоткуда, сунул в руки бумажный сверток и исчез в никуда. Турецкий с Артуром и моргнуть не успели. Бойко застыл с выражением полного недоумения, победную улыбку смыло без следа. Турецкому это понравилось. Хоть какое-то утешение.
В бумаге помещались пятьсот «зеленых» и записка, написанная простым карандашом – аккуратными печатными буквами, по клеточкам. «Еще раз сунешься – заказывай панихиду».
Артур, оперируя двумя носовыми платками, разгладил газету, в которую было завернуто послание.
– «Московский комсомолец». Вчерашний номер. – Он понюхал. – Будете смеяться, но в нее рыбу заворачивали.
Ко встрече с Кирсановым готовились более тщательно. Поскольку импровизатор из Бойко вышел никакой, Турецкий проработал с ним порядка двадцати сценариев, что говорить и что делать, на случай, если… Проработал бы и сто, но Бойко начал путаться и подглядывать в шпаргалку – без нее ни бе ни ме. Пришлось ограничиться наиболее вероятными – разумеется, с точки зрения Турецкого, а не Кирсанова.
К гостинице «Россия» подъехали загодя, примерно за час до предполагаемого появления объекта "К". Бойко сидел белый как мел. Видно было, что он отчаянно трусит и с удовольствием отказался бы от всей этой затеи, но следователей боится еще больше.
«Едут, – доложил Денис, осуществлявший внешнее наблюдение. – Будут через пять минут».
– Пошел, – Турецкий подтолкнул Бойко к выходу. – Встретишь его в холле, когда он распустит своих волкодавов, как договаривались. Ничего не забыл?
Бойко не ответил и на нетвердых ногах побрел ко входу.
– Облажается как пить дать, – без видимого сожаления заметил Артур.
Турецкий надел наушники. Слышимость опять была на высшем уровне, только Бойко на сей раз помалкивал.
«Здравствуйте, Михаил Юрьевич! – Турецкий с Артуром переглянулись: есть контакт. – Я с вами пытался побеседовать по телефону, но вы уклонились».
«Когда? По какому вопросу?»
«По вопросу задержки рейса Москва – Мюнхен двенадцатого числа. Вы проявили себя человеком щедрым, но почему-то забыли меня. А я был свидетелем всех этих манипуляций и имею полное право на свою долю. Я так полагаю. Не хочу с вами торговаться, поэтому предлагаю поступить так: я рассказываю все, что знаю, а вы назначаете цену за то, чтобы стать эксклюзивным обладателем моей информации».
– Строчит как по бумажке, артист хренов, – тихо выругался Турецкий. – Хоть бы паузы делал.
Пауза продлилась не меньше минуты. Артур нервно елозил, Турецкий успел выкурить сигарету.
«Теперь вспомнил, – сказал вдруг Кирсанов достаточно дружелюбно. – Вы работаете в Шереметьеве-2. По-моему, я недвусмысленно дал понять…»
«Я человек не слишком нуждающийся, но очень злопамятный. – Бойко наконец посетило вдохновение. – Один следователь с таким длинным носом, знаете, из Генпрокуратуры о-о-чень вами интересовался. Если мы не договоримся, я свою историю поведаю ему. Может, он за нее ухватится?»
«Вот и замечательно. Советую вам именно так и поступить. В самое ближайшее время. Пригласить охрану или сами найдете дорогу к выходу?»
– Блефует? Как вы считаете, Александр Борисович? – спросил Артур.
– Скажи Бойко спасибо и пусть катится на все четыре стороны. Родина его не забудет. И достаточно на сегодня. Сворачиваемся. А что, разве у меня действительно длинный нос?
Турецкий с Денисом Грязновым просидели всю ночь, прослушивая Кирсанова. Он неплохо поужинал, потом взялся за телефон. Звонил исключительно в родной Сыктывкар, отдавал ценные руководящие указания, реакции на разговор с Бойко – никакой.
– Может, почуял подставу? – Денис вежливо разбудил Турецкого, который начал понемногу проваливаться в забытье. – Как это обыкновенный работяга пробрался к нему в гостиницу «Россия»?
– Он и должен был почувствовать подставу! И даже может догадываться, что его телефон прослушивается. Но про «жучок» в заднице он не в курсе. Другое дело – не слишком ли он хладнокровен и уверен в себе… Короче, я поехал домой. Завтра в любом случае все прояснится.
Тем не менее на следующий день Денис сообщил, что Кирсанов на визит Бойко так и не отреагировал, ни в одном разговоре ни разу о нем не упомянув. Даже косвенно.
ГРЯЗНОВ
План запустить вперед Зину провалился еще не начавшись, когда выяснилось, что Рыбак взял Решетова в заложники.
– Пошли, – коротко скомандовал Комиссаров, и Дятел с Алиной, подняв пистолеты стволами вверх, короткими перебежками двинулись вслед за ним. Все трое были радиофицированы.
