Они не бросились вдогонку, а спокойно влезли в машину, в которой и остались сидеть, видимо в ожидании дальнейших распоряжений, только один тихо поругивался. А Демидыч рванул с места, выискивая глазами Бруталиса в довольно плотной толпе, и, четко зафиксировав его голову среди остальных, проехал немного вперед и притормозил у тротуара.
– Бруталис! – Демидыч выскочил из машины и, мастерски разыгрывая удивление и восторг, бросился к футболисту, пытаясь поймать его за руку.
– Обознались, папаша. – Бруталис ловко вильнул, избегая столкновения с Демидычем, и ускорил шаг, но от детектива не так-то просто было отделаться.
– Да как же я обознался, у меня твоими фотками весь дом оклеен! Стой, мне только автограф. – Он ухватил Бруталиса за рукав плаща, а другой рукой лихорадочно шарил по карманам в поисках чего-то, на чем мог бы расписаться легендарный левый полузащитник «Буревестника». Наконец блокнот был найден, и, зажав его в зубах, Демидыч начал поиски ручки. Бруталис подергался, но хватка Демидыча была железной, пришлось остановиться, а на них уже оборачивались прохожие.
– У меня сын, понимаешь, Максимка… Я даже стекла пуленепробиваемые в квартире поставил, а до того он их каждый день мячом бил. Понимаешь? На вот, – Демидыч сунул в руки Бруталису блокнот. – Напиши ему. Максимом зовут, лучше Максом.
– Что написать?
– Как положено! С футбольным приветом… Бруталис, ну и подпись.
– Сам ты с приветом, мужик. – Бруталис размашисто расписался и, вернув блокнот, пошагал дальше.
– Он, понимаешь, в детской вашей школе «Буревестника» занимается, хвалят его. А я тут еду, смотрю: ты – и вдруг в Москве, один пешком, без охраны, ты же вроде в «Баварии». – Демидыч продолжал юлить вокруг футболиста, то отставая на шаг, то забегая вперед и влюбленно заглядывая тому в лицо. – Слушай, а может, зайдем куда, выпьем?
– Не могу, спешу очень. – Бруталис в очередной раз рванул вперед, и в очередной раз безуспешно.
– Слушай, а давай… а можешь… у меня горн есть, ну типа как пионерский. Я на следующую игру с сыном с Максютой приду и, значит, перед матчем в него дуну, а ты повернись и помаши рукой, ну вроде как нам с сыном персонально. Можешь? Ну что тебе стоит, а?
– Ладно, махну, махну. – Бруталис стал уже пунцовым от злости, но Демидычу наконец удалось закрепить «жучок» на воротнике его плаща, и, прощаясь, он, постукивая себя по плечам, как это обычно проделывали фаны «Буревестника», прокричал:
– «Буревестник» – чемпион!
– В Африке по лыжам, – злобно буркнул Бруталис и наконец скрылся в толпе.
«Жучок» на воротнике Бруталиса нафиксировал много всякого разного, в частности посещение дискотеки «Титаник», но контакт с Кирсановым повторился лишь однажды. Кирсанов позвонил футболисту домой, и тот в нелицеприятной форме послал его подальше. В отчет, легший на стол Турецкого, попали только две реплики. Но зато какие!
«Можете подтереться своими бумажками. В „Баварии“ я больше не играю, меня выкупили обратно. Ясно вам?!» – заорал Бруталис.
«Но это ведь не последний ваш выгодный контракт, не так ли? – вкрадчиво поинтересовался Кирсанов. – А если контракт недостаточно выгоден – его можно совершенствовать, не так ли?»
Дальше раздался какой-то треск – очевидно, футболист швырнул трубку.
Ну что ж, прикинул Турецкий, самое время опять звонить Реддвею.
На стол Турецкому легло распечатанное сообщение из «Пятого уровня».
"…В соответствующие дни «Бавария» провела матч с «Кайзерслаутерном» на своем поле. Бруталиса в списках команды не было даже в запасе. По словам тренеров, он сказался больным и не появился на матче и на тренировке даже на следующее утро. Но на вечерней тренировке, однако, уже присутствовал. Показания его соседей по отелю противоречивы. Одни утверждают, что видели его дома, другие, что его совершенно точно не было.
Но правы последние, поскольку фамилия Бруталиса обнаружилась в списке пассажиров Люфтганзы, вечерний рейс Мюнхен – Москва. Как он попал обратно в Германию – непонятно, на соответствующем утреннем рейсе его не было. Возможно, он воспользовался другой авиакомпанией или летел транзитом".
Реддвей сработал, как всегда, оперативно и качественно!
Итак, Бруталис был в Москве в день убийства Катаняна, и то, что совершал он свой визит с применением всяческих мер предосторожности, закономерно позволяет заподозрить его в самом худшем.
Турецкий позвонил Меркулову и ехидно пропел в трубку:
– Очень хотелось бы ордер на арест Костика.
– Что ты несешь? – удивился Меркулов, которого очень давно так никто не называл, кроме жены. – Ты хочешь меня посадить с моей помощью?
– Посадить хочу – Бруталиса Константина Эдуардовича, Константин Дмитриевич, тезку вашего, – удовлетворенно хмыкнул Турецкий. – Слыхали про такого футболера?
– Зачем?
– Он, по всей видимости, убил Катаняна.
– А доказательства? Или он его смертельно ударил кожаным мячом?
– Будут тебе доказательства. Я хочу его взять сегодня же.
– Не получится, – хмыкнул теперь Меркулов.
– Это еще почему, он что, стал депутатом и у него неприкосновенность?
– Нет, просто, насколько я понимаю, он в данный момент в Германии.
– У тебя устаревшие сведения, его давно выкупили обратно. Футболом нужно интересоваться, Костя, а то все хоккей да хоккей.
Меркулов пару секунд обдумывал свой ответ и парировал удар:
– Начальству, Саша, не надо хамить, оно дальновидное. У «Буревестника» завтра ответный матч с «Баварией» в Мюнхене, и Бруталис как звезда «Буревестника» наверняка уже там, готовится к завтрашней игре.
– Вот же ж… голова дырявая, – выругался Турецкий, – тогда надо лететь к немцам. В логово!
Накануне вылета в Мюнхен Турецкий напросился в гости к Арабову. Приехал на Октябрьскую довольно поздно и брякнул с порога:
– Аркадий Ильич, что вы думаете о предстоящей игре «Буревестника»?
– Ничего не думаю, голубчик. Я, видите ли, занят и пишу сейчас книгу. «Метафизика футбола».
– Простите?!
– Вы не ослышались. Шестьдесят лет изучения футбола мне понадобились, чтобы прийти к элементарной мысли, что футбол в принципе не познаваем и эта гениальная игра не поддается научному осмыслению и точным законам. Конкретная глава посвящена социологическому исследованию о лысых футболистах, забивающих мячи головой. В их умении это делать есть нечто иррациональное.
– А что, действительно лысые забивают головой больше, чем волосатые?
– Это абсолютный факт. Вспомните хотя бы два гола Зидана в ворота бразильцев на последнем мировом первенстве. Или знаменитого, хотя нынешними фанами уже подзабытого Виталия Старухина из донецкого «Шахтера» семидесятых, который едва ли не половину всех своих мячей вколотил именно со «второго этажа». Это, я вам скажу, великие лысые.
