Не знаю только, успела ли я сказать эту мысль словами до
того, как потеряла сознание.
Глава 23
Куда-то я двигалась, и ни черта при этом не соображала, куда
и зачем. Понятия не имела, что происходит, но кто-то обнимал меня за плечи,
держал на руках, и остро пахло хлорофиллом. А сообразить, это я на улице с
закрытыми глазами или в помещении, но с открытыми — было за пределами моих
возможностей. Еще мне было холодно, но так было всегда.
Вот чувство падения и ощущение кровати под собой я узнала.
Тогда я попыталась что-то сказать, и у меня не получилось. Чья-то большая рука
приподняла мне затылок, из-под него вытащили подушку, голова провалилась в
перину, а подушку подсунули мне под коленки.
— Рэйчел, не отключайся, — донесся голос, с ним
запах помадки, и я попыталась вспомнить, как открываются у меня глаза. Чьи-то
руки гладили меня, теплые и легкие. — Не отключайся. Давай сперва в тебя
воды вольем, потом дам отдохнуть.
У меня качнулась голова, в шее появилась пульсирующая боль.
Голос был тихий, но в нем слышалась паника. Мысль о воде напомнила мне название
моих ощущений, а то я не могла вспомнить. Жажда. Да, я пить хочу.
И еще меня мутило, и состояние было слишком усталое, чтобы
шевелиться — только веки трепетали. Помню, помню. Было такое.
Где Кизли? — шепнула я, слыша сама всего лишь шорох
своего дыхания. За звуком наливаемой воды никто меня не услышал.
Джакс, соломинку! — потребовал напряженный
голос. — В мусорке у телевизора.
Треск разрываемого целлофана, кто-то приподнял мне ноги, подсовывая
под них еще одну подушку. Будто вдруг убрали занавес — и все стало понятно.
Глаза открылись, реальность выровнялась и установилась. Я лежала в номере
мотеля, на кровати, ноги выше головы. Мне было холодно. Дженкс меня сюда занес,
а крылатый солнечный зайчик, порхающий над телевизором — это Джакс.
О Господи, я же попросила Айви меня укусить! С глубоким
вдохом я попыталась сесть — Дженкс тут же оказался рядом, прижал мне плечи к
кровати.
Какие у него большие руки, подумалось мне. И теплые.
— Не так сразу, — сказал он. — Глотать
можешь? Я покосилась на пластиковую чашку у него в руке, облизала губы.
Хотелось, но шея болела. И очень болела.
— Где Айви? — сказала я неразборчиво. Лицо у
Дженкса закрылось. Я смотрела в его зеленые глаза, и зрение у меня заволакивало
серым с краев, живот сводило тошнотой. Кистен когда-то говорил, что забывался
под жестокой хваткой Пискари и мог убить человека в порыве кровавой страсти. Я
думала, Айви лучше собой владеет. И Кистен так говорил, и с виду было похоже.
Очевидно, попросив ее отделить любовь от голода, я отобрала у нее цепи,
которыми она этот голод сдерживала. В три минуты я отбросила ее в бездну
греховности, из которой она так отчаянно и давно пыталась вырваться. Это я с
ней сделала. Я.
— Я виновата, — сказала я, начиная плакать, и он
взял обе мои руки в ладонь, не давая мне поднять их к шее. — Я только
хотела понять. Я не хотела ее столкнуть за край, Дженкс, не злись на нее.
Он убрал мне волосы со лба, но в глаза мне не смотрел — не
готов еще был поверить. Лицо его было слишком молодо для отца взрослых детей,
но в глазах, знающих страдание, читалось, что он прожил жизнь, полную скорбей и
радостей.
Давай в тебя воды зальем, пока ты не отключилась, —
сказал он, отворачиваясь. — Джакс! — рявкнул Дженкс, что было очень на
него не похоже! — Где эта соломина? Не хочу я ей голову поднимать.
Которая ее, па? — спросил озабоченный голос
пикси-подростка.
— Без разницы, дай любую!
Зайчик на потолке потемнел, из открытой двери донесся
нерешительный голос:
— Она пила «спрайт», вот ее чашка — все пупырышки
внутрь вдавлены.
Джакс взлетел на три фута на сверкающем столбе искр. И как
вам это? От пупырышек на пластике тоже польза бывает.
— Вон отсюда! — вскипел Дженкс. Он выпрямился,
снял с меня теплые пальцы.
На меня обрушилось чувство вины, захотелось свернуться в
клубок и умереть. Что же я наделала, это ведь уже не исправить! Я только и
хотела, что понять Айви, и вот — лежу в номере мотеля с дырками в шее, и двое
моих лучших друзей стали друг другу врагами. Жизнь превратилась в кучу дерьма.
— Дженкс! — шепнула я. — Перестань!
Я ей нужна, — немедленно ответила Айви. Было слышно,
что она все еще стоит на пороге, и в полном отчаянии. — Это вышло
случайно, я больше никогда к ней не притронусь. Я могу помочь, я знаю, как.
Это уж точно, — едко ответил Дженкс, упирая руки в
бока. Теперь, когда он был шести футов четырех дюймов роста, это почему-то не
выглядело агрессивным. — Ты нам не нужна. Пошла вон!
Хорошо бы они уже как-то договорились, чтобы мне кто-нибудь
дал воды. Джакс летал надо мной, держа красную соломинку больше своего роста. С
отстраненным нереальным чувством я раскрыла глаза пошире, разглядывая его.
Па? — позвал маленький пикси тревожным голосом, но они
его не слушали.
Ты, кретин-переросток! — крикнула Айви, — это
вышло случайно! Ты слышал, что она говорит?
Слышал. — Он отошел от меня, беззвучно шагая по
ковру. — Она скажет теперь все, что ты захочешь, да? Ты же ее привязала к
себе, Айви, черт тебя побери! Ты, слабовольный и ревнивый мешок вампирской
слюны! Ты же говорила, что справишься! Ты же обещала мне, что не укусишь ее!
Кричал он яростно, а мне стало еще холоднее. Что если она
действительно меня привязала? Я бы знала об этом?
Мне отчаянно хотелось повернуть голову, но Джакс стоял меня
на носу теплыми босыми ножками, и капля на конце соломинки пахла сахаром и
воском. Я хотела ее, а потом мне стало стыдно: как я могу хотеть пить, когда
сейчас мои друзья убьют друг друга?
— Я не буду повторять, Дженкс. Уйди с дороги. Резкий
вдох — и Джакс с воплем взлетел к потолку. Кто-то крякнул, потом что-то
покатилось тяжелое по полу. Плеснул адреналин, я оттолкнулась от матраса,
пытаясь сесть, но шея ответила резкой болью, и я свалилась спиной на спинку
кровати.
Они боролись на полу, слишком быстро, чтобы мой обескровленный
мозг успевал следить. Столик у кровати перевернулся, я не видела, где чьи руки
и ноги.
— Ты лживая и хитрая вампирская шлюха! — орал
Дженкс, яростно выворачиваясь из ее захвата. Она прыгнула на него прямо с пола,
и они влетели в стену. Дженкс, невероятно быстро двигаясь, выскользнул из-под
нее, завернул ей руку за спину и припечатал к ковру, прыгнув сверху. Ну и
скорость у него.
Ой, — сказала она в стенку, вдруг затихнув с вывернутой
неуклюже рукой. А в свободной руке Дженкс держал нож, упираясь острием ей в
почки. Откуда он нож взял?
Дженкс, черт тебя побери, — сказала Айви, чуть
шевельнувшись. — Слезь.
