Ее легкое, как пух, прикосновение послало через меня искру адреналина.
Айви убрала палец, и я с наслаждением вдохнула воздух, выдохнула, и свободная
рука Айви скользнула в узкий просвет между моей поясницей и стенкой микрика.
Пальцы Айви вдавились в меня, потянули вперед, и я закрыла глаза, дыша
прерывисто, стиснула колени, сообразив, что от неожиданного рывка могу рухнуть.
Эмоции поднимались во мне, и я знала, что Айви испытывает то же самое.
— Айви?
Мой голос прозвучал испуганно, а Айви отвела мне волосы с
шеи, шепча:
— Как же я этого ждала!
Губы ее ласкали гладкую кожу у меня под ухом, теплая влага
ее дыхания заставляла дрожать от смеси знакомого чувства и незнакомого.
Тихонько вздохнув, она сдвинула голову, губы попали на ключицу, в дразнящей
близости от старого шрама. Ниточки возбуждения затрепетали в такт с сердцем,
побежали, навиваясь друг на друга до необозримой высоты…
Боже, спаси меня от себя самой.
От напряжения я раскрыла глаза, когда ее пальцы побежали по
моей шее вниз, ощущение захватывало меня, я запрокинула голову, втянула воздух
сквозь стиснутые зубы. Рука Айви подхватила меня сзади за талию, не давая
упасть.
— Рэйчел, я… Господи, как хорошо ты пахнешь! —
сказала она, и поток тепла хлынул в меня от ее губ, говоривших эти слова прямо
мне в шею. Гладкость зубов на коже заставила пульс забиться так, будто я
задыхалась. — Ты не уйдешь? Обещай, что не уйдёшь!
Она не просила меня быть ее наследницей, она только просила
меня не уходить.
Я не уйду,
Ты мне позволяешь?
Вся внутренне дрожа, я прошептала:
— Да.
Айвы вздохнула — вздохнула так, будто ее освободили. У меня
кровь прилила к коже, смешиваясь со страхом неизвестности и доводя Айви до
лихорадки. Губы ее коснулись моей шеи у основания, и все утонуло в
головокружении, желание прожигало в теле дорожки — глубоко-глубоко вниз. Я
вздохнула навстречу обещанию большего, призывая это большее к себе. Дышала этим
обещанием как дымом, и растущая страсть взывала к давнему внутреннему чувству
одиночества, и мне уже было все равно, хорошо это или плохо. Это есть — и все.
Она сильнее сжала мне плечо, на коже почувствовалось нежное
давление, и без предисловий ее зубы вошли в меня.
Я застонала от прилива страха и желания, колени подкосились,
Айви перехватила меня по-другому. Она касалась меня едва-едва, только держа на
ногах, не давая упасть моему расшибленному телу, оглушенному перегрузкой, но
рот ее у меня на шее сводило судорогой бешеной страсти. И она присосалась ко
мне.
Я резко втянула воздух, ахнула, взметнула руки схватиться за
нее, вцепилась пальцами, когда мне показалось, что сейчас она отодвинется,
испуганная тем, что сделала мне больно.
— Нет! — простонала я, чувствуя, как бежит огонь
по жилам. — Нет, не прекращай! О Господи…
Мои слова дошли, и она сильнее всадила в меня зубы — дыхание
вырвалось из меня взрывом. На миг я повисла на ней, не в силах даже думать, все
тело жило и жаждало. Сексуальная эйфория подхватила меня и понесла в потоке
обещания.
Как-то мне удалось сделать вдох, потом еще один.
Быстро-быстро, они мешали друг другу. Я ухватилась за Айви, желая, чтобы она не
переставала, но не зная, как это сказать. Она оторвала от меня губы, и в вихре
ощущений мир завертелся обратно, свился во что-то узнаваемое.
Мы отодвинулись от стенки машины и стояли сейчас у закрытой
дверцы. Айви держала меня и прижимала к себе с дикой яростью обладания. Хотя
губы она от меня оторвала, дыхание ее обдавало проколотую кожу почти изысканной
пыткой. А страха не было.
— Айви, — сказала я, почти всхлипнула.
Получив это слабое одобрение, что, дескать, все в порядке,
она снова наклонила ко мне голову, и губы ее, найдя меня, стали высасывать из
меня и кровь, и волю.
Я попыталась дышать — не получилось. Прижала к себе Айви,
роняя слезы из-под закрытых век. Как будто ее душа была жидким огнем, я ощущала
ее ауру, клубящуюся вокруг моей. Она не только мою кровь брала, а еще и ауру,
но мне не жалко было, и я хотела ей отдать, укрыть ее какой-то долей самой
себя, защитить. От этой неутоленной своей жажды она казалась такой уязвимой.
Вампирские феромоны действовали как наркотик, превращая ее
зубы в пики возбуждения. У меня пальцы свело судорогой, мое грубое
прикосновение пролетело через нее искрой, она снова вонзилась в меня, и от ее
зубов я выгнулась в судороге. Мысли исчезли, я только прижимала к себе Айви, в
страхе, что она уйдет.
Сквозь смешение наших аур я ощущала отчаянность ее голода,
голода по защищенности, желание удовлетворения, неземную жажду моей крови, и
знала, что если даже я дам ее свободно, она будет сгорать от вины и стыда.
Посреди эйфории, где я затерялась, вдруг возникло
сочувствие. Я нужна ей, ей нужно, чтобы я принимала ее такую, как она есть, и
когда я поняла, что могу, что мне легко хотя бы эту малость от себя ей отдать,
рассеялся последний мой страх. У меня открылись глаза, не видя, посмотрели в
стенку машины. Я верю ей, подумала я, и края наших аур слились в одну, и
последние из моих барьеров стали рушиться. И Айви узнала об этом в ту же
секунду. Она тихо застонала от восторга и удивления. Держа мою голову
неподвижно и теребя губами мне шею, она сместила руку ниже, мне Наталию. Длинные
пальцы замерли на миг, а потом она притянула меня чуть ближе, отчего меня
пронзило серебряной иглой, прохладная ладонь скользнула мне под футболку,
ищущие пальцы побежали по животу… Я отдернулась — она за мной.
Айви! — выдохнула я, и новый страх прорезал мой
восторг. — Погоди…
Но я думала… — шепнула она, и голос ее был темным
жаром, но рука остановилась.
Ты говорила, что крови будет достаточно, — сказала я,
близкая к панике, стараясь сосредоточиться — но трудно было открыть глаза.
Сердце стучало, не хватало воздуха, и я не могла найти в себе желание ее
оттолкнуть. Я заморгала, покачнулась, когда поняла, что она фактически держит
меня на весу. — Я… я не могу…
Я не так тебя поняла, — сказала она, прижимая мою
голову между плечом и шеей. И прикосновение ее руки к моей шее стало тверже,
доминантнее. — Прости. Мне совсем перестать?
Тысячи мыслей пронеслись вихрем — какая же я дура, какой
уязвимой себя сделала, на какой риск пошла, какое будущее себе готовлю, и какой
восхитительный прилив адреналина она мне устроила.
— Нет, — выдохнула я, потерявшись в мысли о том,
как оно было бы — ткнуться лицом между ухом и шеей и вернуть ей услугу.
Тихий вздох облегчения, почти не слышный — и рука Айви
скользнула с моего плеча на спину. Прижав меня к себе теснее, она снова присосалась.
Я ахнула, руки цеплялись за Айви, я представляла себе, как заполняет ее моя
теплая кровь, я знала ее вкус, знала, как заливает она страшную яму
уготованного ей будущего вампира-нежити.
