— Тебе здесь делать нечего, Рэйч, — сказал Дженкс
сдавленным голосом, начиная перепиливать веревки. — Пригляди там снаружи.
Я его вытащу.
Я вздрогнула, когда Ник закричал — он явно подумал, что
вернулись его мучители. Он опять и опять повторял мое имя.
Заткнись ты, долбодятел! — заорал Дженкс. — Я тебе
помочь пытаюсь!
Это я виноват, — простонал Ник, наваливаясь на веревки
грудью. — Он ее забрал. А должен был меня… Я ее убил. Прости, Рэй-Рэй… Я
так виноват.
Потрясенная до глубины души, я попятилась прочь. Ему не
сказали, что я жива. Чувствуя тошноту, я поджала хвост и бросилась наружу,
скользя когтями по плитке, споткнулась о тело в дверях и выкатилась во двор.
Солнце ударило в глаза, ужас перешел в разгорающуюся злость. Такого ни одна
вещь в мире не стоит!
Где-то вдалеке орали сойки, слышался приближающийся шум
двигателя.
Дженкс! — заорала я.
Слышу! — ответил он.
С бьющимся пульсом я глянула на разбросанные по земле тела.
Схватив за плечо ближайшего охранника, я потащила его в дом, не заботясь,
прокушу я кожу или нет. По мне, так пусть бы вовсе сдох. Короткими рывками я
дотащила его до середины коридора и вернулась за вторым. Дженкс появился в
дверях, когда я перевалила второго через порог. Там я его и бросила: спина
разламывалась и челюсти болели.
— Умница, — сказал Дженкс.
Ник висел у него на плече, рука перекинута за шею. Сам
стоять на ногах он явно не мог, голова у него была опущена, ноги волочились по
земле. Дыхание вырывалось болезненными вздохами, а на запястьях остались
красные следы от веревок. Он поднял голову: глаза у него затекли гноем.
Медленно подняв руку, он попытался их протереть, заморгал. Его охватил приступ
кашля; схватившись за грудь свободной рукой, он задержал дыхание.
Идем, — поторопил Дженкс, и я оторвала взгляд от Ника.
Меня опять затошнило и, топая лапами по двору, я задумалась, а куда мы,
собственно, «идем»? Дорога была только одна, и по ней кто-то ехал. А тащиться с
раненым через лес — наверняка поймают.
За дом! — скомандовал Дженкс, и я побежала за ним
неровной трусцой, чувствуя себя маленькой. Ник попытался идти, как только его
мышцы хоть слегка восстановились. Дженкс спустил его на землю, прислонил к
крашеной стене. Здесь в тени было холодновато, Ник обхватил себя за коленки и
застонал. Я припомнила наши амулеты от холода: остался только один, и то, если
не найдут наше снаряжение. Может, Ник с Дженксом смогут им делиться? Меня мех
защитит. А доплыть я в таком виде смогу?
— Сидите здесь, — сказал мне Дженкс, выпрямляясь —
он сразу показался очень высоким. Он нахмурился: — Позаботься, чтоб он молчал.
Я с ними разберусь, а потом мы отсюда уедем.
Я наступила лапой ему на кроссовку, умоляюще глядя в глаза.
Мне не понравилось в одиночку драться, и не хотелось разлучаться опять. Вдвоем
мы лучше справлялись.
— Я осторожненько, — сказал Дженкс, поворачиваясь
на звук машины. — Если их слишком много, я тебе филином крикну. — Я
подняла брови — на волчьей морде это должно было быть забавно — и он
хмыкнул. — Ладно. Просто крикну.
Дождавшись моего кивка, он прокрался за дом, бесшумный в
черном трико и кроссовках. Я посмотрела на Ника. У него ничего на ногах не
было, бледные ступни выглядели уродливо. Ник, — подумала я, и ткнула его
мордой.
Он пошевелился, протер глаза и прищурился.
— Ты слишком маленькая для вервольфа, а я думал, ты
вервольф. Собачка, хорошая собачка… — пробормотал он, запуская пальцы в
мой густой волнистый мех. Он меня не узнал. Он и Дженкса не узнал,
наверное. — Хорошая собачка, — повторил он. — Как тебя зовут,
лапушка? И как ты на этот Богом проклятый остров угодила?
Мне стало трудно дышать от жалости и ненависти. На дневном
свету он выглядел кошмарно. Ник плотным никогда не был, но за неделю, которую
он здесь был, по словам Джакса, они из худого стал бестелесным. Длинные руки —
как веточки, щеки впали. Скулы покрывала щетина, делая его похожим на
бездомного. От него несло потом, мочой и глубоко укоренившейся инфекцией.
Глядя на него, никто не догадался бы, насколько он умен и
проницателен. И не узнал бы, как легко он мог заставить меня смеяться, или как
я его любила за то, что он принимал меня полностью, какая я есть — мне никогда
не приходилось оправдываться. Не узнал бы человека, опасного тем, что общался с
демонами и готов был рискнуть чем угодно, чтобы стать умнее всех.
До тех пор, пока я нечаянно не сделала его своим фамилиаром,
и он не рухнул в эпилептическом припадке, когда я протащила через него поток
безвременья. Я невольно зажмурилась, вспомнив три месяца собственных страданий,
когда он избегал меня, боясь сказать, что всякий раз, когда я касаюсь линии, он
заново переживает тот жуткий момент — и дотянул до того, что не мог уже находиться
в одном со мной городе.
Прости, Ник, — подумала я, кладя морду ему на плечо и
жалея, что не могу обнять. Моя связь с ним как с фамилиаром теперь была
разорвана. Может, мы могли бы все вернуть… Но мудрый внутренний голос
спрашивал: «А ты хочешь?».
Я подняла голову и насторожила уши на звук переключения
передач останавливающейся машины. Прокравшись к краю здания, я выглянула из-за
угла и увидела подъехавший джип. Ник попытался пойти за мной, я на него
зарычала.
— Хорошая девочка, — сказал он, думая, что я на
них рычу. — Стоять.
Я оскалила зубы, чувствуя, как раздражаюсь. Хорошая девочка?
Стоять?
В машине было четверо с оружием, двое выпрыгнули, зовя
тюремщиков Ника. У меня сердце быстрей забилось, когда они вошли в дом. Мы с
Дженксом действовали без малейшего намека на план, если не считать планом
Дженксово «сидите здесь, я с ними разберусь». Фигня, а не план.
Переступая передними лапами, я подумывала, не предпринять ли
чего, когда Дженкс спрыгнул с дерева прямо в джип. Два бешеных удара дубинкой —
и оставшиеся в машине молча упали. Дженкс сдернул кепку с головы у одного, пока
тот падал. Водрузив ее себе на макушку, он ухмыльнулся и махнул нам не
высовываться.
В доме закричали, и мы с Ником отпрянули за угол.
С замирающим сердцем я смотрела, как Дженкс вздернул за
шиворот одного из оглушенных. Из дома выбежали визитеры, три раза громыхнули
ружья, и из вервольфа, которого Дженкс держал перед собой, брызнула кровь.
Дженкс бросил тело и по-обезьяньи ловко вскарабкался на
дерево. Вниз полетели ветки и листья. Двое вервольфов заорали друг на друга,
глупо забегали, целясь в кабину. Глупо — говорю я, потому что они совершенно
забыли, что Дженкс может быть не один.
— Девочка! — крикнул Ник, когда я бросилась на
помощь.
Ну, спасибо, любовь моя, — подумала я, когда оба
вервольфа обернулись. Я помчалась на первого, единственной моей целью было
сбить его с ног. У него глаза стали круглые. Рыча, гавкая и визжа, я прижала
его к земле, надеясь только, что его приятель не станет стрелять из боязни
убить его вместо меня.
