Нет! — подумала я, различая краем глаза подступающую
серость обморока. Я буду жить. Я не дам черноте убить меня. Я выдержу. Кери
выдержала в тысячу раз худшее, я смогу. Но было больно. Больно так, словно
отчаянье и стыд превратились во что-то материальное.
Проснулась воля, принимая то, что сделано. Задыхаясь, я
заставила себя убрать язык в пасть — он был в земле, и на зубах захрустел
песок. Я легла, дрожа, и полежала неподвижно, довольная уже тем, что легкие у
меня работают. Все казалось черно-белым, кроме пары метров вокруг меня, то есть
цвета я видела, хотя бы вблизи. И пока глаза оглядывали мир, а я думала, как бы
это подняться, мозг преобразовал цвета, пока они не показались привычными.
Звуки тоже были чужими, но их я не могла сочленить воедино, и то, что не
опознавалось, сливалось в какое-то фоновое шипение.
— Рэйч! — крикнул Дженкс, я вздрогнула, уши
дернулись назад. И с изумлением услышала, как молотит о землю хвост. Нет, ну
так нельзя, что за жалкое зрелище! Я набрала воздуху и попыталась встать, но
обнаружила, что с координацией у меня дела плохи. Обескураженная, я с трудом
вскарабкалась на ноги, чувствуя непривычную работу мускулов, и чуть не
шлепнулась снова.
Пэм еще лежала, восстанавливая дыхание после превращения.
Она тоже вот-вот встанет; Карин перекинулась за полминуты, сейчас прошло
примерно столько же. Вонь пепла и гниющей плоти забивала нос, но я различала
сквозь нее запаховые отпечатки собравшихся стай: от одних пахло порохом, от
других — салом и потом, от остальных — ненавязчивым, дорогим парфюмом. Пэм
ощущалась странно, чуждость ее — наполовину человека, наполовину волка —
запахом тухлым яиц вползала в нос и в рот.
Я чихнула, меня чуть не вывернуло. Толпа ахнула, и я вдруг
поняла, что народ замолк, что на меня смотрят с каким-то восторженным страхом.
Я что, перекинулась? Ну и что? Я же сказала, что перекинусь.
— Рыжая! — прошептал кто-то.
Я удивленно глянула на себя — на то, что было видно. Черт, я
правда рыжая! Рыжая, блин, волчица, шерсть слегка волнистая, на ногах
постепенно темнеет до черной. Эй, да я красивая!
Я повернула голову к Дженксу. Он глянул на меня и повел
глазами, привлекая мое внимание к происходящему.
— Красный волк, — сказал некто в просторных
штанах, тряся соседа за плечо. — Она перекинулась полностью. — Голос
взлетел от восторга: — Гляньте на нее! Красный волк, мля!
Гомон возобновился и усилился, и если б волки умели
краснеть, я бы покраснела. Какая разница, какого я цвета? Все, что от меня
требуется — Пэм поколотить.
Будто поняв, о чем я думаю, Пэм резко вскочила на ноги.
Волчицей она стала громадной — всю человеческую массу сохранила. Оскалившись
длинной пастью, она тихо зарычала, коричневые глаза уставились на меня. Пульс у
меня пустился вскачь, а задние ноги разъехались. Толпу это развеселило так, что
уши с трудом выдерживали. Пэм все рычала, обещая мне много приятного. Наверное,
Уолтер попытается не дать ей меня убить, пока я не выдам им нужную информацию,
но кто знает, получится ли у него?
— Потанцуем? — гавкнула я, и она прыгнула,
разбрасывая землю задними лапами.
На половине дистанции рычание Пэм стало совсем уж злобным. В
мыслях мелькнула Карин, ее зубы у меня на шее и мой парализующий страх. Но тут
я разглядела гордость у нее в глазах, и что-то щелкнуло. Под мехом и стройными
мускулами она осталась разумной, а разум помнит боль — даже если она не будет
ее чувствовать.
Я напружинила мышцы и рванула вперед — молча, пригибаясь к
земле.
Мы столкнулись шаром щелкающих зубов и перепутанных лап. Она
такого не ждала: тянулась к глотке, а ухватила за задницу. Вывернулась,
изогнулась, почти наступив на меня передними лапами. Припав на брюхо, я нырнула
под нее и нашла, где тяпнуть: тонкая лапа, мех и кости. Я хватила зубами со
всей дури. Не буду я погибать из-за чьей-то гордости!
Кость мерзко скрипела под зубами — будто мел по доске. Пэм
вскрикнула от боли, и у меня проснулась надежда. Она чувствует боль?
Я лишила ее опоры, и она рухнула на меня, перекатилась — я
попятилась на полусогнутых. Я уже вся была в грязи, а по тупой пульсации в
бедре поняла, что она меня укусила.
Вервольфы вокруг одобрительно орали, причем добропорядочные
бизнесмены казались мерзее, чем толпа в камуфляже, стволами салютующая своей
альфе. Дженкс был готов лететь мне на помощь, удерживали его только на глазах
забывающие свои обязанности охранники. Я не могла понять, почему оборотни
обезболили Пэм только на время превращения, а потом додумалась — не за тем они
сюда пришли. Дэвидову боссу надо было только быстро решить служебную проблему,
но этим…
Я оглядела распаленные рожи. Дикие, бешеные, кровожадные.
Для вервольфов поведение не нормальное, даже в такой глуши, где на ОВ и намека
нет. Причем не только уличные бандиты и милитаристы так выглядели — нет, эти
бизнесмены тоже были как все. И пока мы с Пэм кружили в поисках, куда бы
тяпнуть друг друга, у меня возникло тошнотворное чувство, что это круг на них
так действует. Они все получили отпечаток личности управляющего альфа-самца — а
опыта и ума его не получили. Они кайфовали от естественного наркотика — агрессивные,
как альфа, и без его самообладания.
Я бы очень забеспокоилась, не будь у меня проблемы по имени
Пэм.
А проблема на другом конце поляны уже подняла лапу,
неотрывно на меня глядя. Низко пригнувшись, я зарычала. Ну и что, что это лоза
подчинения, я на самом деле не волк.
— Рэйч! — вскрикнул Дженкс за миг до того, как Пэм
бросилась. Я отпрыгнула, но она меня достала. Челюсти — заметно крупнее моих —
цапнули меня за загривок и встряхнули. Я обмякла. Вспыхнула боль, воздух вдруг
исчез. В слепой панике я колотила передними лапами, пытаясь добраться до глаз
Пэм. Лапы не доставали.
Она еще раз меня встряхнула с ужасающей силой. Позвоночник
горел огнем, мысли мутились от боли. Крики зрителей били по ушам, приказывали
покориться. Не в силах освободиться, я извернулась, подтянула задние лапы и
отчаянно ударила высоко, ей в морду. Она тявкнула от боли — я попала в
глаза, — отбросила меня колобком к ногам зрителей.
— Рэйчел! — крикнул Дженкс. Я, дрожа, поднялась на
ноги.
— Найди Ника! — пролаяла я. Шерсть на загривке вздыбилась,
я пошла обратно, пока пнуть не успели. Покоряться я не собиралась, нельзя нам
погибать.
Пэм тяжело дышала, одна глазница была сильно порвана, из нее
текла кровь. Выжидая, она следила за моим приближением.
— Найди Ника! — снова крикнула я, догадываясь, что
он не понял. — Я вас догоню!
Не знаю, уверенность это была или надежда.
— Не так это просто, Рэйч, — тихо сказал он, но я
его расслышала. И Пэм тоже. — Я за тобой вернусь, когда его найду.
Пэм дернула ушами, до нее дошло, что мы все еще пытаемся
выручить Ника. Пригнув голову, чтобы кровь в глаз не затекала, она с диким воем
метнулась вперед — к Дженксу.
