Внутренне трясясь, я пожала плечами, глядя на Пэм, —
надеюсь, она поймет, что ничего лично против нее я не имею. Оценив синяки у
меня на шее, она подняла брови, но что подумала — оставила при себе.
Мне от твоей блохастой стаи ничего не надо, — сказала
я, убедившись, что теперь все знают, кто я такая. — Кроме Ника. Если я
уложу твою альфу, я его заберу и уеду. — Я сделала долгий вдох. — Мы
все уедем. Целые и здоровые.
Нет! — рявкнул Уолтер, и все, кроме меня и Пэм,
вздрогнули.
Дженкс тревожно щурил зеленые глаза.
— Рэйч, — сказал он, наплевав, что все его
слышат. — Вспомни, что в последний раз было!
Я окатила его убийственным взглядом.
— Я победила, — запальчиво сказала я.
По очкам, — поправил он, попытался шагнуть ко мне, но
снова застыл под угрозой силового воздействия окружавших его вервольфов.
Дженкс, — терпеливо сказала я, игнорируя стволы. —
Мы, конечно, можем попытаться раскидать эту команду спятивших «выживалыциков»,
доплыть до берега и сбежать отсюда — если повезет. Или я могу подраться с
одной-единственной вервольфихой. В первом случае вернемся побитые и с пустыми
руками. Во втором побитой буду только я, и может, мы вернемся с Ником. Этого я
и хочу.
Лицо Дженкса вспыхнуло ненавистью — странно это смотрелось и
непривычно.
— Зачем? — прошептал он. — Не понимаю, на
фига тебе он нужен?
Я опустила взгляд. Я тоже не понимала.
— Это не игрушки! — багровея, крикнул
Уолтер. — Тащите сюда врача с наркотиками. Я хочу знать, кто их прислал и
что им известно!
Он сграбастал меня, я вся напряглась.
— М-м… Уолтер, золотце? — позвала Пэм, и все
вокруг застыли от ее ледяного тона. — Что это ты делаешь, а?
В повисшей тишине Уолтер повернулся к ней.
— Она же не вервольф. Я подумал…
Пэм прервала его фразу фырканьем. Глаза она прищурила, а
руками уперлась в бока.
— Мне бросили вызов, Церберовы яйца! — Она
постепенно повышала голос. — Если я сейчас уйду, каждый брехливый щенок
будет считать меня трусихой. Плевать мне, пусть она хоть лепреконша с зелеными
сиськами! Она только что напрудила мне в миску!
Дженкс прыснул, а у Уолтера покраснели уши.
— Солнышко… — запротестовал он, но вяло и
неубедительно.
Я скосила глаз на Дженкса. Может, я в вервольфах вообще
ничего не понимала. Может, власть у них на самом деле принадлежит женщинам,
которые держат за яйца альфа-самцов.
Сладкая моя… — попытался он снова; она сбросила его
руки. — Да она просто время тянет! Надо узнать, кто явится ее вытаскивать,
до того, как они здесь окажутся. Она не вервольф, а я не хочу рисковать нашим
шансом заполучить артефакт ради соблюдения устаревших традиций!
Именно эти традиции дали тебе твое место, — ядовито
бросила она. — А вот три дня она не получит. — Пэм повернулась ко мне
с самодовольной улыбкой. — Драться будем сейчас. Представь, что это я ее
предварительно обрабатываю. Это будет весело. А если она сжульничает с помощью
колдовства, стая порвет ее на лоскутки.
Надежды мои пошли пресловутым прахом. Уолтер, видимо, тоже
не знал, что сказать, потому что тупо стоял, пока Пэм, улыбаясь, целовала его в
щеку.
— Двадцать минут — я переоденусь и вернусь, —
сказала она и выпорхнула в дверь.
Я посмотрела на Дженкса. Блин. Такого я не планировала.
Глава 14
Сквозь нежную весеннюю листву пробивалось не так уж много
солнца, и я вздрогнула. Это от холода, подумала я, не от мерзкого запаха пепла
и опорожненного кишечника, и не от того, что все новые лица по двое и трое
вливались в шумную толпу. И не оттого, что Дженксу надели наручники. И уж
конечно не оттого, что собрались все на праздник — полюбоваться, как меня в
клочья порвут. Нет-нет, это просто день выдался холодный.
— Угу, а как же, — прошептала я, заставляя себя
разжать руки и помяться с ноги на ногу — расслабляя мускулы. От кострища тянуло
давним дымом, почти заглушавшим все усиливающийся запах мускуса. У меня было
чувство, что для пущего издевательства они и костер разожгли бы, если б был
вечер. А пока на одном краю поляны собирались понемногу оборотни в камуфляже, а
на другом — городские вервольфы в просторных попугайских шмотках. Эти
изображали равнодушие — притворное, но тем не менее действенное, смотрелись они
крутыми. Посередине расположилась третья группа, в брюках и юбках, они
потихоньку посмеивались над ребятами в форме, но явно с опаской поглядывали на
городских отморозков, ржущих и сверкающих цепями и прочей бижутерией.
Возбужденный гомон действовал мне на нервы.
А еще я чувствовала, как накапливается сила. Она уже
покалывала кожу, и у меня лицо вытянулось, когда я узнала непривычное ощущение.
С мыслью о фиаско у миссис Брайант я открыла внутренний взор проверить ауры
вервольфов, они вплыли в поле зрения, и мне стало худо.
Полный абзац, — подумала я, беспокойно глянув на
Дженкса. На аурах оборотней всех трех стай лежал одинаковый коричневый отблеск.
Как правило, внешний слой ауры вервольфов отражает основной цвет ауры их альфа-самца,
но шанс, что ауры всех трех вожаков на острове имеют коричневый цвет, близки к
нулю. Тут все соединились в круг под предводительством кого-то одного. Черт,
так нечестно!
Связь в круге крепкая, поняла я, просканировав территорию
лагеря чуть пошире. Достаточно сильная, чтобы ее чувствовать, не то что в тот
раз, с Дэвидом, а это не предвещает ничего хорошего в будущем состязании.
Слушая болтовню и смех вокруг, я невольно ощущала, как усиливается круг от
вливающихся в него все новых оборотней.
Уолтер особенно сильным вожаком не был, а я не настолько
была эгоцентрична, чтобы решить, что все это в мою честь затеяно. Мне все
больше казалось, что они соединены в круг ради какой-то общей цели, и довольно
давно. Не один день, а может, и не одну неделю.
Упав духом, я перешла на обычное зрение, потянулась,
прогнулась в поясе, коснулась ладонями утоптанной земли. Надо найти способ
разорвать круг, а то получится повторение истории с Карин — и без надежды на
счастливый финал.
Задница у меня торчала вверх, а между ней и грязным
воображением были одни только спортивные лосины. Я медленно выдохнула под
издевательские смешки и повернулась к Дженксу. Отдали смыть кровь с волос,
светлый чуб закрутился в кольца, и зеленые глаза сверкали из-под него
поразительным контрастом. С осунувшимся юным лицом он стоял совершенно
неподвижно, и вряд ли потому, что боялся вооруженной охраны. Вообще, я
удивилась, что его сюда привели, — но он сам по себе был, видно, неплохим
развлечением и диковинкой, к тому же. Самоуверенность вервольфов была понятна.
Даже если мы побежим, как нам скрыться от «выживальщиков», городских
уголовников и этих, с кредитными картами?
