— Ну и все на этом, я так понимаю, — сказала я,
собираясь с мыслями и наклоняясь взглянуть на часы над мойкой. Мне это все не
нравилось. То есть совсем.
Отчаянно стараясь не расплакаться (это было заметно),
Маталина резко потерла крылья друг о друга с высоким звуком, больше всего
похожим на пронзительный свист. Три секунды у нас было, чтобы приготовиться —
после чего все семейство Дженкса ворвалось в кухню из арки. С ними ворвался
резкий запах каминной сажи — похоже, пикси влетели в дом через каминную трубу.
— Вон! — крикнул Дженкс. — Я вам только из
дверей смотреть разрешил!
Диснеевским кошмаром его потомство взметнулось вверх и
облепило дверную притолоку. Их голоса будто дырки сверлили у меня в черепе —
это они с визгом ругались за лучшие места. Айви с Кистеном откровенно
морщились, и Дженкс еще раз повелительно свистнул. Все послушно уселись,
переговариваясь шепотом на пределе слышимости. Айви ругнуласьсебе под нос, лицо
у нее потемнело. Изящно двигаясь, Кистен прошелся по кухне, встал с ней рядом и
перелил половину кофе из своей кружки в ее, пытаясь ее утихомирить. До заката
Айви в хорошее настроение привести трудно.
— Ладно, Дженкс, — сказала я, думая, что
собственноручно наложить на себя демонское проклятье — глупость выдающаяся, и
что я могу даже не узнать, чем это кончится, если от него помру. Что скажет
мама?.. — Едем?
Пиксенята на двери хором завизжали, Маталина, побледнев,
порхнула к мужу.
— Будь осторожен, любовь моя, — прошептала она.
Пикси обнялись напоследок, медленно взлетая в облаке золотых искр, и я отвела
взгляд. Потом Маталина перелетела на подоконник, неровные взмахи крыльев
бросали вокруг зайчики. Ее это все едва не убило, и мне было ужасно неловко —
при том, что и правда это был лучший путь обеспечить Дженксу безопасность.
Стоя в луче света рядом с Маталиной, Кери уверенно кивнула.
Кистен утешающе положил руку Айви на плечо. Вздохнув, я подошла к столу, с
некоторой дрожью села на привычное место и взгромоздила на колени демонскую
книгу. Книга была тяжелая, а кровь в ногах так и загудела, будто старалась
пробиться наверх, к страницам. Да уж, ну и воображение у меня.
— Что теперь будет? — спросил Дженкс, беспокойно
дергавшийся на кухонном столе, и я повернулась в кресле немного боком, чтобы он
попал в поле зрения.
Облизав губы, я глянула в текст. Он был по-латыни, но мы с
Кери его разобрали, пока я лопала пиццу, прежде чем завалиться спать.
Пожалуйста, в изложении для чайников, — добавил Дженкс,
и я улыбнулась, хоть и вяловато.
Я коснусь линии и скажу ключевое слово, — объяснила
я. — Чтобы обратно тебя превратить, мне его снова надо будет произнести.
Как с чарами превращения в зверя.
И все?
У него брови полезли на лоб и Кери хмыкнула.
— Ну ты же хотел простую версию, — сказала она,
убирая всю посуду со стола в мойку. — Чтобы все стало так легко, я
проделала уйму подготовительной работы, господин пикси.
Он шевельнул крыльями:
— Пардон.
Айви подняла плечи и нахмурилась, тревога явно сменилась
злостью.
— Может, вернетесь к Делу? — поинтересовалась она.
Я уткнулась в текст.
Вздохнув, я послала мысли сквозь деревянные стены кухни, над
цветочными клумбами, уже ощутившими присутствие пикси, к маленькой, почти
неиспользуемой лей-линии, пересекающей кладбище. Коснувшись ее краешком мысли,
я вздрогнула: раньше поток энергии бывал медленным и нарастание шло постепенно.
А теперь — не так.
Энергия вихрем взметнулась во мне и откатилась, вызвав
неприятные ощущения, но в моем ци она осела теплой вкусной тяжестью горячего
шоколада. Я могла бы больше зачерпнуть и приберечь на потом, но необходимости
не было, так что я отпустила тяжелый звенящий поток энергии прокладывать путь
наружу — обратно в линию. Словно я сетью была, через которую свободно текла
лей-линия, оставляя только то, что мне нужно.
Времени на все описанное ушло меньше секунды, а потом я
подняла голову, не открывая глаз. Волосы развевались на ветру, вечно дующем в
безвременье; я провела рукой по непослушным кудрям. Слава Богу, сейчас еще
день, и я даже тени от безвременья не увижу, если не встану непосредственно в
линию — а я туда не встану.
Жуть берет, когда она линию трогает, — прошептала в
углу Айви Кистену. — Видел что-нибудь страшнее?
Это ты не видела, какая рожа у нее бывает, когда…
Заткнись, Кист! — крикнула я и открыла глаза — он нагло
ухмылялся мне прямо в лицо.
Залитая солнцем Кери с чашкой в руке пыталась сохранить
учительский вид, но губы у нее предательски дрогнули.
— Больно будет? — спросил Дженкс. С него
непрерывным потоком сыпалась золотая пыльца.
Мгновенно припомнив скручивающую жилы боль, когда я
превращалась в норку, я скривилась.
— Закрой глаза и считай от десяти до нуля, —
сказала я. — На счет «ноль» я дам команду.
Пикси набрал в грудь воздуху, темные ресницы легли на щеки,
крылья медленно перестали махать — он застыл на очищенной поверхности кухонного
стола.
— Десять, девять… — ровным голосом начал считать
он. Я встала, положила книжку на стол. Чувствуя бегущий по мне свет и
нереальность линии, я протянула руку и дотронулась до Дженкса. Коленки у меня
дрожали, и я только надеялась, что никто этого не видит. Демонская магия,
Господи прости! Я еще раз вздохнула.
Non sum qualis eram,
[7]
— сказала я.
Восемь…
Айви ахнула, я пошатнулась, а на Дженкса из моей руки
пролился золотой вихрь безвременья и заключил его в сверкающую оболочку.
— Дженкс! — крикнула Маталина, взлетая к стойке с
утварью.
Из меня воздух вышибло. Шатаясь, я выставила руку за спину в
поисках опоры — меня тут же приложило новым энергетическим вихрем, и я, ахнув,
убрала руку. Голову будто распирало изнутри, линия вырвалась — под мой вскрик —
и ударила в Дженкса с такой силой, что я ждала чуть ли не взрыва.
Я упала — и оказалась плечами на руках Айви. Она осторожно
опустила меня на пол. Дышать я не могла. Пытаясь вспомнить, как это делается, я
слышала грохот падающих кастрюлек, какое-то рычание и шлепки.
— МатерьТинки! — воскликнул незнакомый, явно
мужской голос. — Я умираю! Умираю. Маталина! У меня сердце не бьется!
Наконец я вздохнула, потом еще раз, приподнялась на руках
Айви. Меня бросило в жар, потом в холод, в глазах все плыло. Над краем стола я
разглядела Кистена и Кери, застывших, словно они не знали, что делать и куда
бросаться. Смахнув руку Айви, я села, вдруг сообразив, что меня швырнуло на
пол. Не сила линии бросила, которую я каналировала, а чертов груз обязательства
заплатить, который я только что взвалила на свою душу. Он достался мне, а не
Дженксу.
