Возможность такую создавала прядь моих волос — мой мостик
внутрь круга. Черная свеча сгорит, когда сила переместится со статуи на тотем,
белая свеча — чтобы защитить меня и не дать ни одной частичке моей души перейти
в новый артефакт вместе со старой силой, для которой я стану проводником;
золотая свеча догорит, когда перенос завершится, запечатает его так, что даже я
сама не могу повернуть процесс вспять.
Тело мое резонировало в такт новой, непривычной линии.
Ощущение вовсе не было неприятным, а я бы предпочла, чтобы было. Морщась, я
послала в круг импульс воли.
— Animum recipere.
[12]
В потоке силы я задержала дыхание. От Фокуса исходили запах
пепла и сила, переполняя мое «я», пока я не стала всем, чем был Фокус. В глазах
помутилось, ноги дрогнули. Глаза были открыты — но я ничего не видела.
Сила пела, соблазняла меня, заливала меня, скручивала мышцы
и кости. Она готова была сделать меня всем, кем я хотела, всем, чем я могла
стать, но в чем постоянно себе отказывала. Я чувствовала ветер на лице, землю
под лапами. Ушами я воспринимала шорох вращения Земли, щекочущий запах времени
заполнил нос. Ощущение мелькнуло и исчезло в потоке энергии. Это было то самое,
что делало вервольфа вервольфом — и мне стало больно. Моей душе стало больно,
что я никогда не буду такой свободной.
Согнувшись, я старалась дышать ровно, чтобы не разбудить
Дженкса. Я могу стать какой захочу, если только приму все целиком, без остатка.
Сила манила и обещала, заставляла страдать по упущенным возможностям. Что ж,
если у меня и были сомнения, не подменил ли Ник статую, то теперь они могли
упокоиться с миром.
Но я-то не вервольф. Соблазн был мне понятен, потому что я
побегала в шкуре волка, дралась как волк, и какое-то время читала послания в
запахе ветра. Но я не волк. Я ведьма, и соблазн не так был силен, чтобы я
разбила собственный круг и забрала силу себе — попутно уничтожив себя.
— Negare, — прошептала я и изумилась, когда это
слово вылетело из моих губ. Я хотела просто сказать «нет». «Нет»! А сказала
по-латыни. Черт, да что же это со мной происходит?
Со скачущим пульсом, теряя контроль над происходящим, я
увидела, как гаснет белая свеча. Застыв, я почувствовала, как вся моя суть
вливается в дешевую резную поделку из кости. Обхватив плечи, я старалась
удержать себя, чувствуя, как уходит демонское проклятие, унося с собой и соблазн,
и боль. Погасшая белая свеча защиты сохранила меня, удержала — ушло одно только
проклятие, и ничего не прихватило с собой, ни малого, ни большого.
Потухла черная свеча, и я вздрогнула. Не дыша, я смотрела на
круги, зная, что перенос завершен и проклятье почти наложено заново. В тотеме
клубилась энергия, ждала малейшего ослабления моей воли, чтобы вырваться на
свободу. Молясь про себя, я уставилась на золотую свечу.
Она погасла в тот же миг, когда загорелась серая свеча, и я
обмякла от облегчения. Готово.
Закрыв глаза, я нащупала спинку стула. Получилось. К Добру
или к худу, а я — единственная, кто практикует демонскую магию по эту сторону
линий. Ну, есть еще Кери, но она не может активировать чары.
Трясущейся рукой я стерла соль на границе круга, разрушая
его. Моя аура коснулась круга, энергия линии вытекла из круга обратно в меня. Я
отпустила линию, голова качнулась — целых три секунды реальность
восстанавливала баланс, отвесив мне заодно хорошенькую оплеуху.
Я стиснула зубы, чтобы не охнуть вслух. Попятившись на
неверных ногах, я попыталась схватиться за стену, стукнулась о шкаф и съехала
на пол — не успела удержаться. Меня пронзило страхом. Но я же знала, что так
будет. Я выдержу.
Дышать было невозможно. Я опустила голову и попыталась
думать, что все нормально — а меня еще одним слоем окутывала чернота,
просачивалась в меня, в мое самосознание, меняла мою личность. Демонские метки
вибрировали. Крепко зажмурившись, я слушала, как колотится пульс. Я беру это на
себя, — подумала я, и стянувший грудь обруч ослаб. Я со всхлипом втянула
воздух.
Из глаз потекли слезы, и я поняла, что сижу на полу у шкафа,
а на плече у меня чья-то рука.
Дженкс? — пробормотала я и вдруг с горечью подумала,
что на этот раз не так уж было больно. Я начинала привыкать. Черт, не хочу я,
чтобы это было легко! Надо, чтобы было больно, чтобы мне страшно было до
чертиков, чтобы мне никогда, никогда больше не захотелось это повторить!
Ты цела? — спросил он. Я кивнула, не поднимая глаз выше
его коленок, так что ему пришлось присесть. Коленки у него были
красивые. — Точно? — переспросил он.
Я помотала головой.
Он вздохнул. Я сидела, не шевелясь, и пыталась собраться с
мыслями. Я практикую демонскую магию. Я — адепт черных искусств. Я не хочу! Не
хочу!
Я подняла голову и с облегчением увидела у него на лице
только заботу и тревогу, не отвращение. Подтянув колени к груди, я обхватила их
руками и попыталась успокоить дыхание. Рука Дженкса так и лежала у меня на
плече. Я вытерла глаза.
— Спасибо, — сказала я, собираясь с силами
встать. — Все уже прошло, вроде. Здорово меня приложило.
Зеленые глаза обеспокоенно прищурились.
— Дисбаланс?
Обалдело на него глянув, я решила, что, наверное, он слышал
той ночью объяснения Кери.
— Ага.
Он встал и подал мне руку.
— А я ничего не почувствовал, когда стал большим.
Сердце у меня сжалось; я вытащила руку из его теплой ладони,
едва поднялась на ноги.
— Может, почувствуешь еще, когда я обратное заклинание
произнесу, — соврала я.
У Дженкса губы стали тонкими от гнева.
Тебе было так же худо, когда ты превратилась в волка. Я же
сказал, что возьму пятно на себя!
Я не знаю, как его на тебя сбросить, — угрюмо сказала
я. — А и знала бы, не сбросила.
Так нечестно, Рэйчея! — повысил он голос.
Заткнись нафиг и скажи спасибо, — посоветовала я,
припомнив, как он то же самое мне сказал, когда согласился стать большим —
чтобы меня не покусали злобные вампиры.
Спасибо, — отозвался он, точно поняв, что я имею в
виду. Мы все время друг друга выручаем. Считать, кто чью задницу чаще спасает —
пустая трата времени.
Я в расстройстве проковыляла к столу, думая, что круги и
потухшие — все, кроме серой, — свечи очень напоминают аранжировку на
подзеркальнике несовершеннолетней ведьмы. Успокаиваясь, я сняла погасшие
свечки, завернула каждую в белую, черную и золотую бумагу соответственно,
стянула резинкой и бросила в сумку. Та коробочка из-под магнитного мела как раз
для свечек подошла бы.
Пока Дженкс изображал живой интерес к своим рачкам, я
положила связанную узлом прядь на блюдце и поднесла к ней серую свечу. Кольцо
волос вспыхнуло, свернулось еще туже и истлело. Испытывая облегчение, я задула
свечу и протиснулась мимо Дженкса смыть пепел в раковину. Очень хотелось как
можно быстрей избавиться от улик.
