— Эй! — заорала я, когда ноги вдруг ушли из-под
меня. Едва успев подставить руки, чтобы не вписаться в бетон лицом, я рухнула
на мостовую. Обалдев, я повернулась и обнаружила, что брошенный мною вервольф
не корчится в муках, баюкая сломанную руку, а ею же меня и держит!
— Пусти, сволочь! — крикнула я, лягая его в лицо.
Как бы не так. Он упорно за меня держался. Страх бросился в
голову — я поняла, что они используют круг на полную катушку, кто-то глушит его
боль. Он даже не заметил, что я пяткой сломала ему нос. Я добавила еще. Хлынула
кровь, и он меня все-таки отпустил, но свою чертову серебряную завязку у меня
на ноге успел защелкнуть.
— Блин, сволочь проклятая! — заорала я, нащупывая
пистолет и вырубая его к чертям зарядом прямо в лицо. В бешенстве я
развернулась к двум вервольфам, прибежавшим за ним, и вырубила их тоже.
Дрожа, я поднялась на ноги лицом к лицу с еще троими.
Трясущимися руками я переводила пистолет с одного на другого.
— Дженкс! — заорала я, и он мгновенно оказался у
меня за спиной. Дура, вот же дура! Теперь мне круг не поставить, пока я эту штуку
с себя не сниму. У меня остались только четыре заряда в пистолете и Дженкс,
прижимавшийся ко мне спиной.
От него пахло потом — почему-то этот запах вызывал образ
летнего луга. Маскирующий амулет он где-то в суматохе потерял, и белокурые
кудри были растрепаны. Порез на лбу опять кровоточил, руки пятнала кровь. Я
посерела, но тут до меня дошло, что кровь не его — он пятерых вервольфов уложил
куском трубы.
Бретт и Уолтер стояли с оружием наготове позади двух
вервольфов в камуфляже, готовые нас пристрелить, если по-другому не выйдет. А
за ними проносились машины, и по-деловому одетые вервольфы в костюмах и
галстуках успокаивали зевак — наверное, объясняли, что здесь кино снимают. У
нас за спиной ждали гопники — чуть подавшись назад, но готовые броситься по
первому приказу.
Я с трудом сглотнула ком. С позаимствованной силой еще
четырех альф Уолтер довел их до высшего накала агрессии, а если они и боли не
чувствуют — то кто их остановит? Да одна только возможность заполучить Фокус
снова бросит их в бой.
Невообразимо, подумала я, перехватывая пистолет и соображая,
как бы потратить четыре оставшихся заряда с большей пользой. Что же произойдет,
если они и впрямь заполучат Фокус? Кошмар наяву. Все до последнего одиночки
пожелают обзавестись долей. Альфы собьются в толпу, а в больших городах
начнутся подпольные войны — как только вампиры сообразят, что им не по нраву
агрессивные и не чувствующие боли вервольфы, которые могут перекидываться с
колдовской скоростью. Фокус даст возможность держать круг сколько угодно. Не
удивительно, что вампиры прятали эту мерзость.
— Дженкс! — прохрипела я, рассчитывая, что и Айви
услышит. — На меня надели серебряную проволоку, мне теперь круг не
поставить. Фокус им отдавать нельзя, а я не продержусь, если меня поймают.
Дженкс глянул на меня и отвернулся, крепче сжимая обрезок
трубы.
— Предложения?
— Нету. — Я потопталась с ноги на ногу. —
Разве что ты продержишься, пока я не сниму с ноги эту долбаную проволоку.
Он вытащил нож и подал мне, измазанный кровью. Меня
затошнило.
— Продержу, — сказал он с мрачным видом.
Нож я отдала обратно, в руках Дженкса он полезней.
Здесь не нож, а кусачки нужны.
Дженкс качнулся с пятки на носок.
Тогда деремся, пока Айви не появится.
— Ага, — согласилась я, чувствуя, как прочно
гнездится во мне страх. Дело плохо. По-настоящему плохо.
Бретт зашагал к нам, Уолтер за ним — глаза у него диковато
поблескивали от тяжелого разочарования. У нас за спиной, судя по звуку,
вервольфы-гопники разматывали с поясов цепи и щелкали складными ножами.
Черт бы их всех побрал вместе со всем их барахлом! Не хочу я
умирать.
Мэ-эм, — врастяжечку произнес Бретт, привлекая мое
внимание. — Всем же будет намного проще, если отдадите оружие и
проследуете с нами.
Проще? — крикнула я, сбрасывая хоть часть
наркотического напряжения. — Кому? — Я оглядела вервольфов — их все
прибавлялось. Тут было уже пять альф. Гопники сзади, милитаристы впереди,
бизнесмены по периферии — на охране порядка, спокойствия и пешеходного
движения.
У меня живот свело, когда я сообразила, что трое
вервольфов-гопников позади мусорного бака не ранены, а перекидываются. Посреди
бела дня. Прямо на улице. Собираясь разорвать меня на клочки. И перекидываются
крайне быстро.
Мэм, — снова заговорил Бретт, то ли изображая доброго
копа, то ли выгадывая время для перекидывающихся вервольфов. — Пистолетик
на землю положите и толкните ко мне ногой.
Вот те хрен, Бретт, — холодно сказала я. — Видела
я, как вы с гостями обращаетесь. Я теперь знаю, за чем вы охотитесь, и вы ее не
получите. А у меня не пистолетик, а пистолет!
В страхе и в ярости я в него прицелилась и выстрелила.
Между нами метнулась тень — кто-то из его людей его заслонил
собой. Подстреленный вервольф рухнул на землю и покатился, вырубившись еще до
того, как впечатался носом в мостовую. Бретта вроде бы в шок вогнало, что я в
него все-таки выстрелила. Я пожала плечами. Зеваки — болваны — восхищенно
захлопали. Поверить не могу. Меня вот-вот порвут на клочки под овацию зрителей.
Бретт глянул на зевак и нахмурился.
— Подстрелите ее, — тихо сказал он. — В ногу.
— Нормально сработано, Рэйч, — пробормотал Дженкс.
Щелкнули предохранители. Я развернулась прыжком: у меня
оставалось всего три заряда, и лучше уложить поспать четвероногих, пока они не
нацепили волчью шкуру. Не обращая внимания на суматоху, я хладнокровно подстрелила
всех троих.
Стоящие рядом гопники разразились возмущенными криками и
пошли на меня. Я отпрянула.
— Нет! — заорал Бретт, багровея и махая
руками. — Уберитесь с дороги!
Дженкс метался так, что виден был смутным пятном, обрезок
трубы врезался в тела с тошнотворным звуком, временами металл звенел о металл —
когда кто-то пытался отбиваться цепью. Мое ожидание неминуемой смерти сменилось
ироническим облегчением — пока нас окружает эта шпана, милитаристы стрелять не
могут.
Вот кто-то прорвался сквозь оборону Дженкса, и я прыгнула
вперед. Схватив любезно подставленную волосатую руку, я дернула и швырнула в
сторону. Вервольф вывалился из ряда, завывая от боли — я ему плечо вывихнула. Я
злорадно ухмыльнулась — он почувствовал боль! Связь разрывается. Они действуют
самостоятельно, и круг рассыпается!
Резкий звук ударил по нервам, я вздрогнула — они все же
стали стрелять!
Еще один выстрел, ближе. Я развернулась. Вервольфы
отступали, их свирепость растаяла дымом, едва стаи разъединились. Чувствуя
сердце где-то в горле, я нашла Дженкса — он стоял, свирепо направив вверх
пистолет. Милитаристы, более дисциплинированные, остались на месте, но гопники
ударились в панику. В одно мгновение они исчезли, прошмыгнув мимо меня и
Дженкса, и товарищей своих уволокли — и тех, что в шерсти, и тех, что в коже, и
тех, что в полиэстре.
