«Смотрит, — с усмешкой подумал молодой следователь. — Самого-то выперли из Генпрокуратуры, вот он и приехал сюда выпендриваться. Думает, наверное, что мы тут, в провинции, полные дурни. Звезда, блин. Настоящая ослепительная звезда».
— Василий, у меня к вам просьба, — обратился Турецкий к следователю.
— Для вас все что угодно, — улыбнулся тот и решил: «Ну, вот и осложнения. И какого черта я разрешил ему здесь околачиваться? Мог просто послать куда подальше, и дело с концом. Погубит тебя, Вася, твоя доброта. Как пить дать погубит». — Так какая просьба, Александр Борисович?
Турецкий словно бы вышел из задумчивости.
— Просьба простая: держите меня в курсе этого расследования, хорошо?
— Ну, если будет что сообщить, сообщу, — пообещал следователь. — А можно узнать, почему вы этим интересуетесь?
— Убитый похитил из квартиры некоего Максима Воронова компрометирующие материалы. Но потом он их… потерял. Ну, вроде как потерял. На самом деле там темная история.
— Вот как? — неопределенно проговорил следователь. — И кого же они компрометировали?
— Этого я не знаю, — ответил Турецкий.
Следователь немного подумал, затем махнул рукой:
— А, ерунда это все. По собственному опыту знаю — влезешь в дело о шантаже и увязнешь, как в том болоте. Пьяная разборка — вот что это такое. Такой версии и буду придерживаться.
Турецкий и старик эксперт уставились на следователя.
— И нечего на меня так смотреть, — раздраженно проговорил он. — Это мой геморрой, мне с ним и маяться.
— Да, Василий, — задумчиво проговорил эксперт. — Я давно тебе говорил: найди себе хорошего проктолога.
— Да ну тебя к лешему, умник! — выругался следователь, вынул изо рта сигарету и яростно вмял ее в кирпичную стену арки.
Турецкий же принялся осматривать место происшествия. В одном месте он присел на корточки, достал из кармана полиэтиленовый пакетик, затем взял что-то с асфальта в щепоть и положил в пакет.
— Что там? — спросил эксперт, заметив манипуляции Турецкого.
— Прах земной.
Эксперт усмехнулся:
— На память о пребывании в нашем городке?
Александр Борисович хмыкнул:
— Точно.
12
Турецкий взял с бегущей дорожки поднос с тарелками и прошел в зал корпоративной столовой. Обслуживание здесь было советским, однако еда буржуйской — дорогой, аппетитной и, судя по всему, чрезвычайно вкусной.
Александр Борисович поискал глазами свободный столик и, увидев, что Долгов склонился над своими тарелками в гордом одиночестве, двинулся к нему.
— День добрый, Андрей Маратович!
Долгов поднял голову и посмотрел на Турецкого узкими, черными, ничего не выражающими глазами.
— А, здравствуйте, господин сыщик, — вяло сказал он.
— Я вам не помешаю?
— Да нет. Садитесь… раз уж вы здесь.
— Расценю это как приглашение разделить трапезу, — с добродушной улыбкой произнес Александр Борисович.
Он поставил поднос с едой на стол, а сам уселся на белый стульчик, который казался чрезвычайно хлипким.
— Мебель здесь какая-то… ненадежная, — пожаловался Турецкий, придвигая к себе поднос.
— Только на вид, — сказал Долгов.
«Так же, как и ты», — подумал Турецкий, бросив взгляд на сухопарую, почти тощую фигуру узкоглазого помощника.
— Напоминает меня, не правда ли? — быстро проговорил Долгов и улыбнулся, обнажив ряд маленьких острых зубов. Улыбка была неживая, без всяких признаков веселости, и продержалась на лице всего мгновение.
— Да, что-то есть, — кивнул Александр Борисович, в который раз поражаясь проницательности Долгова. «Неужели он и впрямь мысли читает? Чепуха, конечно, но вдруг? В любом случае, нужно держать ухо востро».
— Как ваше расследование? — поинтересовался Долгов, кроша длинными пальцами кусок хлеба и пристально глядя на Турецкого.
— Продвигается потихоньку, — ответил Александр Борисович.
— Не слишком ли «потихоньку»? — вежливо и вместе с тем насмешливо осведомился Долгов. — После недавней статьи в Интернете Мохов чуть было снова не слег. Вы уже встречались с его конкурентами?
— Встречался, — ответил Александр Борисович.
Он и впрямь успел встретиться со всеми тремя кандидатами. Но, кроме Сваровского, толком ни с одним из них поговорить не сумел. Однако интуиция подсказывала Александру Борисовичу, что с их стороны ждать особой опасности не приходится. Не тот масштаб. Кроме Сваровского, конечно. Этот был человек весьма и весьма опасный, хоть и хотел казаться другим. Кстати говоря, Турецкий уже получил от него первую выплату в пятьсот баксов. Сваровский настаивал на передаче денег из рук в руки, но Турецкий поставил условие: только перечислением на банковский счет. (Казалось бы, трюк с передачей денег из рук в руки слишком примитивен для такого ушлого мужика, как Сваровский, но Александр Борисович мог бы рассказать кучу историй о том, как самые опытные и умные из сыщиков легко попадались на такие примитивные ловушки.) Номер счета он тут же сообщил в Москву — Меркулову.
Кроме того, выслал Меркулову запись своего разговора со Сваровским и подробный рапорт об обстоятельствах дела — так, на всякий случай.
Долгов внимательно разглядывал Турецкого, очевидно пытаясь проникнуть в его мысли. Александр Борисович заметил это и усмехнулся.
— И как они вам? — тут же спросил Долгов.
— Нормально, — ответил Турецкий.
— Послушайте, Александр Борисович… Возможно, я не должен вам об этом говорить, но… Похоже, Виктор Олегович разочаровался в своем решении пригласить вас сюда. Проще говоря, он считает, что запаниковал и свалял дурака.
— Вот как?
— Да, — кивнул Долгов. — Я с самого начала был против, но Хозяин меня не слушал. Когда он паникует, с ним нет никакого сладу.
— Да, вы уже об этом говорили, — спокойно заметил Александр Борисович.
— Надеюсь, вы на меня не обижаетесь? — словно бы спохватился Долгов.
Александр Борисович покачал головой:
— Нисколько.
— Я рад. — Долгов снова растянул губы в резиновую, безжизненную улыбку, которая, по всей вероятности, должна была выражать высшую степень доброжелательности. — Хорошо, что вы так к этому относитесь. Это выдает в вас умного человека.
Турецкий криво усмехнулся, затем «стер» усмешку с губ, слегка подался вперед и хрипло и холодно произнес:
— Долгов, какого черта вы мне это говорите?
— А, так вы все-таки обиделись, — без всякого выражения проговорил узкоглазый помощник. — Значит, я в вас немного ошибся. Забудьте о том, что я говорил.
