— Тебе же тридцать один, — напомнила Люда.
Марина пожала плечами:
— Ну, значит, я жду его с шести лет. Пиши… В поэзии мой Бог — Тютчев.
— Ты не перебарщиваешь?
— Ничего, сойдет. Ты давай пиши. Друг мой, с тех пор, как я прочла твое объявление, я каждый вечер засыпаю в своей постели с томиков Тютчева в руках и с мыслями о тебе. Ты мне снишься каждую ночь. Фигура семафора, плечи коромыслом — это мой идеал мужчины. Если мое письмо заинтересовало тебя — ответь мне. Буду ждать ответа, как соловей лета. Написала?
— Угу, почти, — кивнула Люда, бегая пальцами по клавиатуре.
— А в конце прибавь постскриптум…
— Пэ-эс… Готово. Что написать?
— Напиши: «Кстати, зовут меня Марина. А что касается груди — она наличествует и входит в комплектацию».
Люда фыркнула.
— Прямо инструкция по применению!
— Припиши еще один постскриптум. М-м… — Марина задумчиво сдвинула брови, взгляд у нее при этом был лукавый. — Напиши так: «Люблю бриллианты в любом виде, но особенно красиво они смотрятся на моей шее».
— Вот это молодец! — похвалила Люда. — Пусть знает, с кем имеет дело… Все, готово. Можно отправлять?
Марина кивнула:
— Давай!
Люда щелкнула мышкой по кнопке «отправить» и торжественно произнесла:
— Готово! Теперь жди ответа.
— Думаешь, клюнет?
— Если не дурак, то да. А если не клюнет, значит, он дурак и на фиг тебе не нужен. Логично?
— Вполне.
Люда откинулась на спинку кресла, помассировала пальцы и насмешливо произнесла:
— Теперь ты просто обязана угостить меня чашечкой крепкого кофе и рюмкой «хеннеси-икс-о». Как знать — возможно, я только что устроила твою судьбу.
3
…
«Здравствуйте, Марина!
Спасибо за письмо. Оно обеспечило мне полторы минуты здорового смеха, что, как известно, продлевает жизнь на три секунды. Так вот, этими тремя секундами жизни я обязан вам! То, что вы любите Тютчева, — замечательно. А Шарлиз Терон — вообще моя любимая актриса. Хотелось бы сказать, что Софья Ковалевская — мой любимый математик, но, увы, я не силен в математике. Во всем остальном мы с вами сходимся на сто процентов.
P.S. Имя Марина бесподобно. То же касается и наличия груди. Не люблю, когда в комплекте чего-либо не хватает.
P.P.S. Уверен, что бриллианты отлично смотрятся на вашей шейке. Возможно, у вас будет шанс продемонстрировать мне это, а у меня — оценить, так ли это на самом деле.
Искренне Ваш
Родион (Не Раскольников;)»
— Ну как тебе? — повернулась Марина к подруге.
Люда улыбнулась.
— Ничего. По крайней мере, не дурак. И приписка про бриллианты мне понравилась. Правда, она какая-то двусмысленная. То ли он обещает тебе их подарить. А то ли хочет полюбоваться на твои «исконные» брюлики.
— Двусмысленность говорит о том, что «котелок» у него варит хорошо, — заметила Марина. — Тупые люди всегда однозначны.
— Ого! — Люда взглянула на подругу с удивлением. — Тебе бы афоризмы для учебников психологии сочинять.
Марина слегка смутилась.
— Да брось ты. Лучше давай писать ответ.
— Отве-ет? — протянула Люда. — Ты что, решила вступить с ним в переписку? Я думала это у тебя просто так — шутка дня.
— Я тоже так думала. А теперь мне интересно. Давай, пиши… Родион…
— Подожди, не части… Так, теперь диктуй.
— Родион, — повторила Марина, — ваше письмо внушило мне уверенность в том, что вы не дурак и не зануда. Думаю, при встрече «у вас будет шанс продемонстрировать мне это, а у меня — оценить, так ли это на самом деле».
Люда тряхнула темной челкой и хихикнула.
— Здорово ты его… Это все?
Марина покачала головой:
— Нет. Напиши ему мой телефон.
Люда удивленно посмотрела на Марину.
— Ты что, подруга, сдурела? Пусть он сам тебе оставляет. А вдруг это какой-нибудь маньяк? Начнет терроризировать тебя звонками, выяснит по номеру, как тебя зовут. Проблем не оберешься!
— Не нагнетай, — возразила Марина. — Я могу за себя постоять. Это во-первых.
— А во-вторых?
— А во-вторых, я хотела приключение, и я его получу.
— Знаю я таких искательниц приключений… — Люда вздохнула. — Надеюсь, этот тип не задушит тебя подушкой в первую же ночь и не подсыпет тебе в «Маргариту» клофелина. Впрочем, если он так сделает, я ему буду только благодарна.
— Это почему же?
— На земле будет меньше одной дурочкой, позорящей женский род.
* * *
Через десять минут после того, как Люда отправила письмо, у Марины в сумочке запиликал телефон.
— Незнакомый номер, — заговорщицки прошептала Марина подруге, глядя на дисплей телефона. Она включила громкую связь, приложила трубку к уху и деловито произнесла:
— Я вас слушаю.
— Добрый день! — поприветствовал ее мужской голос. — Могу я поговорить с Мариной?
— А кто ее спрашивает?
— Ее заочный друг по имени Родион.
— Тот, который «не Раскольников»?
— Именно так. Марина, если это вы, то у вас очень красивый голос.
Марина подмигнула Люде и сказала нарочито хриплым, «эротичным», голосом:
— Мужчина, вы дозвонились в службу «Секс по телефону». Если хотите поговорить, вы должны оплатить разговор. Знаете нашу таксу?
— Вообще-то я…
— Сорок рублей минута. Вы готовы заплатить?
— Вполне.
— Сколько времени будете заказывать?
— Если повезет — всю жизнь.
Марина перевела дух и посмотрела на Люду. Та сделала круглые глаза и покачала головой, как бы говоря — «вот это да!» Марина улыбнулась и проговорила в трубку, на этот раз без тени насмешки:
— Родион, это Марина. Простите, что я вас разыграла.
— Ничего. Мне даже понравилось. Марина, мы можем с вами встретиться?
— Когда?
— Сегодня. Через час, максимум — через два. Потом мне нужно будет уехать на пару дней в командировку. Не хочу откладывать наше знакомство в долгий ящик.
— К чему такая спешка?
— Не терпится увидеть «полную комплектацию» и посмотреть, как смотрятся бриллианты на вашей шее, — шутливо ответил Родион. — Причина уважительная?
— Вполне. Что ж… думаю, мы можем сегодня встретиться.
