— Не захочет ехать. Пошлет нас куда подальше и захлопнет дверь перед носом.
— Ну, думаю, в этом случае достаточно будет и фотографии, — пожал плечами Турецкий. Достал из кармана сигареты и недовольно пробормотал: — Занимаюсь черт знает чем. Просто детский сад какой-то.
— Да, но Шилова неплохо заплатила, — заметил Плетнев, несколько виновато поглядывая на своего старшего коллегу. Он понимал, насколько это глупо, когда такой человек, как Александр Борисович Турецкий, вынужден делать работу, с которой справился бы и простой участковый.
— Думаю, за пару дней мы это дело закроем, — добавил Плетнев, глядя на то, как Турецкий прикуривает. И, не зная, что еще сказать, вяло поинтересовался: — Как твоя нога?
— Нормально нога, — ответил Александр Борисович.
— А как… Ирина Генриховна?
— Еще лучше, чем нога, — съязвил Турецкий. — Заезжай на чай с плюшками, пообщаешься. Кстати, чего это ты ее называешь по отчеству? Вы ведь, кажется, давно по-простому.
— Не знаю, как-то машинально получилось, — пробубнил Плетнев. — По старой памяти.
— Бывает. — Турецкий глянул на коллегу быстрым, внимательным взглядом. — А у тебя как с личной жизнью? Жениться не собираешься?
— Нет пока. Да и не тянет. После всей той грязи, с которой нам приходится иметь дело… Обманутые мужья, брошенные жены, подложные брачные контракты.
— А ты не забивай себе этим голову, — посоветовал Турецкий.
— Да, наверно, так и надо. Ведь есть же и нормальные браки. Такие, как у вас с Ириной.
Лицо Турецкого похолодело, серые глаза недобро сверкнули из-под нахмуренных бровей.
— Да, ты прав, — сказал он. — У нас с Ириной просто идеальный брак. Когда тебе надоест идти по жизни одному — приходи к нам, усыновим. Всю жизнь мечтал о взрослом сыне.
Турецкий посмотрел на Плетнева и хрипло засмеялся. Антон тоже улыбнулся, хотя ему было совсем не до смеха. Он смотрел на холодное, веселое лицо Александр Борисовича, и в голове у него крутилась одна только мысль: «Знает? Не знает?»
Александр Борисович резко оборвал смех, вмял окурок в пепельницу и поднялся с кресла.
— Ладно, займусь «третьей из списка». Дай Бог, чтобы это была наша Марина. Не хочется тратить на это дело два дня. Ты Родиона когда «пробьешь»?
— Я уже разослал запросы, — сказал Плетнев. — Жду ответа с минуты на минуту.
— Как только что-нибудь узнаешь, звони мне.
— Разумеется.
3
День был облачный и душный. Небо угрожающе хмурилось на землю с самого утра, но никак не могла «разродиться» хотя бы самым маленьким дождем. Пыльная листва на деревьях была неподвижна и темна.
В предчувствии дождя у Александра Борисовича с ночи ныло больное колено. Боль была несильная, но отвратительная в своем постоянстве. Лекарства Турецкий принципиально не пил уже пару месяцев, предоставив природе полную свободу действий. Нога уже почти не болела, но к непогоде ныла, словно кость мяли и гнули чьи-то невидимые руки.
В духоте улицы рубашка намокла от пота и неприятно липла к телу, и Турецкий с наслаждением нырнул в темную прохладу подъезда, радуясь тому, что электронный замок сломан и ему не пришлось стоять на солнцепеке у двери, ожидая пока Марина или кто-нибудь из ее родных подойдет к домофону.
Дом был совсем не элитный. Подъезд — самый заурядный, если не сказать хуже. Дверь квартиры по-старомодному обшита дерматином.
Александр Борисович вытер носовым платком потный лоб и нажал на кнопку звонка. Тотчас же за дверью послышались шаги, а несколько секунд спустя замок щелкнул и дерматиновая дверь приоткрылась.
Турецкий приветливо улыбнулся блондинке.
— Добрый день! Вы Марина Соловьева?
— Да. Здравствуйте. А вы…
— Александр Борисович Турецкий. Сотрудник частного детективно-охранного агентства. Я вам звонил.
— Проходите, — без всяких обиняков сказала девушка и распахнула дверь.
Прихожая была небольшая, гостиная — чуть больше прихожей. Ничто в доме не говорило о роскоши.
— Присаживайтесь, куда хотите, — сказала Марина. — Приготовить вам кофе?
— Нет, спасибо.
— Тогда, может быть, чего-нибудь выпить? — Марина улыбнулась. — Водки хотите?
— Спасибо, воздержусь, — вежливо ответил Александр Борисович.
— Зря. Мой муж каждый день выпивает по сто грамм. Он уверен, что водка в ограниченных количествах полезна для организма.
— Я тоже об этом слышал.
— Она выводит из организма всякую гадость, — сообщила с важным видом Марина. — Я сама пробовала пить, но не могу. Слишком противно. Уж лучше чай, кофе или вино.
Турецкий, сидя на диванчике, огляделся. На стенах висели фотографии в медных и деревянных рамках. На подсервантнике стоял бронзовый канделябр.
— Вы одна дома? — осведомился Александр Борисович.
— Да. Муж на работе, дитя в садике. А сама я малость захворала, поэтому уже третий день торчу дома.
Марина села на диван и поджала под себя ноги.
Турецкий незаметно вгляделся в ее лицо. Она? Не она? В принципе похожа. Тот же овал лица, большой рот, темные, аккуратные брови.
— Чего это вы меня разглядываете? — подозрительно прищурилась Марина.
— Я не разглядывал.
— Да ладно, я же видела. Я очень наблюдательная. Муж меня из-за этого даже побаивается. Так почему вы меня разглядывали?
Турецкий пожал плечами:
— Просто вы очень симпатичная девушка, — мягко сказал Турецкий.
Марина улыбнулась.
— Вы тоже ничего. Но не вздумайте за мной ухаживать. У моего мужа разряд по боксу. Если что — он может здорово вам накостылять.
— Спасибо, что предупредили. Постараюсь держаться от вас как можно дальше.
— Итак, Александр… забыла, как вас по отчеству?
— Борисович.
— Итак, Александр Борисович, о чем вы хотели со мной поговорить?
— Видите ли, Марина… — Турецкий чувствовал себя ужасно глупо, но делать было нечего. — Мы разыскивает девушку, которую зовут так же, как вас, — Марина Соловьева. И внешне она тоже на вас похожа.
— Вот как? — Марина улыбнулась. — Интересно. Значит, у меня есть двойник? Кто она? Кем работает?
— Никем, — ответил Александр Борисович. — Она домохозяйка.
Девушка вздохнула:
— Везет же некоторым. А я тут кручусь с утра до вечера, как белка в колесе. С утра встань, приготовь завтрак семейству, потом — на работу, а вечером — снова к плите. Отдыхаю только на больничном. Так что вы хотели от меня, Александр Борисович? Чем я-то могу помочь?
