Дженкс всмотрелся в меня, на его крылья возвращался цвет.
— Позвони Айви, — потребовал он, но я уже это
делала. На этот раз меня сбросило прямо на голосовую почту, и я оставила
виноватое сообщение, что мне нужно с ней поговорить, и что бы до этого она
ничего не делала. Я хотела извиниться еще, но закрыла телефон, положила его на
стол и еще долго на него смотрела.
Вдруг очень неуместными показались мне эти пирожные на
блюде. Дура я.
— Дженкс…
Льстивость моего голоса превратила его тревогу в холодную
злость.
— Не хочу слушать. Ты все бросила коту под хвост ради минуты
кровавой страсти. Даже если не потому она уехала, она все равно узнает. Ты что
себе думаешь? Тебе обязательно нужно лезть, куда не надо?
— Да, обязательно! — рявкнула я на него. — И не
момент кровавой страсти, а подтверждение тех чувств, что есть у меня к Кистену,
так что свою нотацию можешь себе сам знаешь куда засунуть, мелкий ханжа! Я
знаю, что я делаю! — Он открыл рот, собираясь возразить, и я вскинула
руки. — Ладно, ладно, может, я и не знаю, но я пытаюсь разобраться. Так
все перепутано — кровь, страсть, все в одну кучу, и мне непонятно, что мне
делать!
Он явно не ожидал этого, и я бросилась вперед, почти в
панике.
— Я хочу, чтобы Айви меня кусала. Это чертовски
здорово, и это будет хорошо для нас обеих. Но единственный способ сделать это
безопасным — спать с ней. А я не хочу спать с нею только ради крови, пока не
пойму, что у меня в голове творится. Я никогда не питала страсти к девушкам — в
смысле, я же натуралка? Тай что тогда меня заводит, она или просто мой шрам?
Люблю я Айви — или только те ощущения, что она у меня вызывает? Тут есть
разница, Дженкс, и я не хочу продаваться, если дело только в крови. — Я
знала, что лицо у меня раскраснелось, но пусть уж все услышит —
заслужил. — Айви сделала мне аванс, потому что знает: я п рин и маю
решение, сперва действуя, а потом думая, не наоборот. Да, действую я
по-разному, и вроде бы сейчас перепутала все. Правда, мило? — спросила я
язвительно, показывая себе за спину, на опустевшее жилище Айви.
Дженкс остановил гудение крыльев, сел на край тарелки с
помадкой.
— Ну, может, тебе стоит попробовать, — сказал он,
и меня пронзил выброс адреналина, сразу стихший. — Разок, — добавил
он просительно. — Иногда самый лучший способ понять, кто ты — это дать
себе волю.
Я об этом уже думала, и меня это пугало. Очень медленно я
подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Тогда почему ты злишься, что я укусила
Кистена? — спросила я. — Это же я пробовала что-то новое. Ты думаешь,
это надо было сделать год назад? Что плохого, если я что-то пробую с Кистеном,
а не с Айви?
Он уставился на пустое место за столом:
— Потому что Айви тебя любит.
— Кистен тоже.
Дженкс подтянул колени к подбородку и обхватил голени
руками.
— Айви за тебя готова умереть. А Кистей — нет. Свои
эмоции направляй туда, где они тебе помогут выжить.
Горько, но правда. Очень противная. Я не хотела выбирать
любимого по тому, насколько он поможет мне выжить. Я хотела определить, кого я
люблю, глядя, кто меня дополняет, с кем я сама себе кажусь лучше. Кого я смогу любить
свободно и помочь ему идти вперед—только тем, что я рядом. Боже мой, какая у
меня в голове неразбериха. И усталость. Я положила голову на сложенные руки,
как на подушку, уставилась в стол, оказавшийся в дюйме от моего носа. Тихо
жужжали крылья, и ветерок от них шевелил мне волосы.
— Все в порядке, Рэйчел, — сказал он совсем рядом,
голосом, полным заботы. — Она знает, что ты ее любишь.
У меня перехватило горло судорогой, я вздохнула. Может быть,
надо попробовать, как хочет Айви. По крайней мере в той степени, в которой это
не создаст мне неловкости и не отпугнет тем, что мне чуждо. Один раз
попробовать. Лучше минута смущения, чем такая долгая неразбериха. И неловкость.
И неудовлетворенность.
Зазвонил маленький обеденный колокольчик у входной двери, и
я вздрогнула. Лицо у Дженкса сразу исполнилось надежды, когда я подняла голову,
а потом — страха. Если что-нибудь случится с Айви, то мне не по телефону
позвонят, а пришедший на мой порог агент ОВ с каменным лицом сообщит, что моя
соседка лежит в городском морге.
— Открою, — сказала я, скрипнув стулом, когда встала. И
поспешила в святилище, надеясь, что это Айви со всем своим барахлом — руки
заняты, не может дверь открыть.
— Я у тебя за спиной, — мрачно сказал Дженкс, догоняя
меня в коридоре.
Глава 21
Живот весь свело узлами, когда я открывала тяжелую дубовую
дверь — а за ней оказалась Кери. Заставив себя улыбнуться, я ощутила и
облегчение, и разочарование. А она стояла на солнце, радостная, длинные светлые
волосы развевались за спиной, а в руках она держала шикарно завернутый подарок.
Одета она была в летнее полотняное платье до щиколоток и была босая — как
обычно. И я не удивилась, увидев рядом с ней Рекс — кошку Дженкса. Апельсиновый
котенок, мурлыча, терся о ее ноги.
— С днем рождения! — радостно провозгласила
моложавая
женщина.
Дженкс чуть наземь не хлопнулся.
— Черт побери, день рождения?
И он метнулся прочь.
Огорчение, что это не Айви, у меня прошло.
— Привет, Кери! — сказала я, польщенная, что она
помнит. —
Ну что ты, зачем…
Она вошла и протянула мне пакет:
— Это от нас с Кизли, — пояснила она, радостная и
слегка смущенная. — Я никогда еще никому не делала подарков на день
рождения. Ты что-нибудь устраивать будешь? — Веселье исчезло с ее
лица. — Я хотела устроить день рождения для Кизли, но он мне не говорит,
когда родился. А своего дня рождения я не знаю.
Я улыбнулась недоверчиво:
— Забыла?
— У нас никогда не праздновали ничьих годовщин, и потому
день, когда я родилась, ничего не значил. Знаю только, что зимой.
Я кивнула машинально, провожая ее в дом. Она же из
средневековья. В те времена дни рождения не отмечали. Кажется, в школе так
рассказывали.
— Айви сделала пирог, — сказала я, снова
огорчаясь. — Но он еще без глазури. Хочешь пока кофе с пирожными?
Все равно Айви их со мной есть не будет.
Она остановилась посреди святилища, повернулась — лицо ее
было озарено радостным ожиданием.
— То есть будете отмечать позже? — спросила она,
— Вряд ли, — ответила я. У нее опустились плечи, и я
засмеялась. — Кери, не все и не всегда отмечают, разве что акционеры
типографии, выпускающей открытки.
Она надула губы:
— А это ты уже надо мной смеешься. Открой свой подарок.
